Гроза Года - Звезда Парижа

Но солдат и офицеров русской армии большая политика не волновала, это было самое счастливое время для этих, в большинстве своем молодых людей. Теперь они были спасителями Европы, женщины бросались им на шею, мужчины перед ними преклонялись. Пьяный воздух Парижа закружил и графа Василевского. Он не особенно обращал внимание на высокую политику, и окунулся в водоворот удовольствий - танцуя, ухаживая за женщинами и соблазняя их.

Летом, проводив Черкасского, уехавшего в Лондон к живущей там сестре императора великой княгине Екатерине Павловне, Александр лежал в своей комнате в большом трехэтажном доме, занятом русскими офицерами из частей Милорадовича. Через открытую дверь он услышал веселый рассказ одного из товарищей, в котором мелькнуло имя княгини Багратион:

- Мне говорили, что ее в Вене звали «белая кошка», потому что она всегда одевается только в белый тончайший муслин, через который просвечивает ее божественное тело. Так вот, это - правда: вчера на приеме у князя Талейрана, куда я приехал с нашим командиром, я убедился в этом сам, так и есть - с ума можно сойти, до чего это возбуждает! Она живет в Тюильри, вместе со свитой императора Александра и, говорят, пользуется его особой благосклонностью.

Александр не стал слушать дальше, а полез в шкаф, где были сложены его вещи. Там между голенищами новых сапог он обнаружил портрет, завернутый в белый холст. Развернув его, он посмотрел на прелестные лица двух девочек, гадая, которая из них теперь одевается в белый муслин и служит предметом сплетен всей Европы.

Быстро одевшись в новый мундир, граф поехал в Тюильри, в надежде, что друг не ошибся и княгиня Багратион действительно живет там. Ему повезло: один из замотанных делами чиновников в темно-зеленом мундире министерства иностранных дел сказал ему, что княгиня живет вместе с другими одинокими дамами на втором этаже, и указал направление. Еще через четверть часа Александр постучал в украшенную позолотой белую дверь, за которой, предположительно, должна была жить прекрасная княгиня Екатерина.

Мягкий голос пригласил посетителя войти, он заглянул в комнату и увидел прелестное белокурое существо с нежным взглядом больших, голубых глаз и лицом маленькой девочки. Она как две капли воды походила на свою мать, портрет которой Александр держал сейчас под мышкой.

- Что вам угодно сударь? - красавица подняла на него свои чудесные глаза и улыбнулась.

- Я принес вам кое-что, сударыня, надеюсь, что оно вас обрадует, - сообщил Александр и протянул женщине портрет, - мне кажется, мы с вами какая-то дальняя родня. Я граф Василевский, а моя бабушка, княгиня Аврора, была сестрой вашего отца.

- О Боже! - княгиня всплеснула руками и возбужденно добавила: - Какая радость, ведь это единственный портрет, где мы с сестрой обе стоим рядом с матушкой. Спасибо, вы сделали меня бесконечно счастливой!

Красавица бросилась Александру на шею и принялась его жарко целовать, прижимаясь к молодому человеку роскошным телом. Граф на мгновение опешил, но, в душе смеясь над всем комизмом ситуации, тоже крепко обнял женщину и начал отвечать на ее поцелуи. Через час он понял, почему красавицу Багратион зовут «белой кошкой»: она была необыкновенно чувственна и не пропускала ни одного мужчину, который ее заинтересовал. А кавалергард-холостяк граф Василевский был не только любопытным объектом для обольщения, он был еще и очень выгодной партией для молодой вдовы - поэтому «белая кошка» выпустила коготки и поймала добычу в сети. Скоро Александр стал официальным любовником княгини Багратион, она всюду таскала его за собой, демонстрируя разноплеменной публике, собравшейся в Париже. Он же не возражал, находя отношения с ней очень забавными и возбуждающими.

Они были очень довольны друг другом. Александр считал, что баснословно богатая внучатая племянница светлейшего князя Потемкина, бывшего не только любящим дядей, но и любовником ее матери и поэтому оставившего девочкам Скавронским огромное наследство, не нуждается ни в его состоянии, ни в его титуле. А прекрасная Екатерина до поры помалкивала, затягивая богатого графа Василевского в сладкие сети - все объяснения откладывая на потом. Париж им в этом помогал, заставляя забыть обо всем и наслаждаться яркими радостями страсти.

В Париже вновь царили Бурбоны. Жители французской столицы начинали привыкать к новым реалиям. Великая империя «маленького капрала» ушла в прошлое, а на ее руинах воссоздавали свое королевство ничему не научившиеся, а только озлобившиеся в изгнании уставший слабохарактерный вдовец и его жадная и амбициозная родня.

В начале июня 1814 года к красивому дому на улице Савой, двадцать лет назад принадлежавшему большой и богатой графской семье, подъехал элегантный экипаж, запряженный парой серых в яблоках коней. Высокий мужчина не первой молодости, одетый с иголочки, вошел в вестибюль и сообщил лакею:

- Скажите свой хозяйке, что ее ждет барон де Виларден и что у него мало времени, - распорядился он и, не спрашивая разрешения, направился по коридору в гостиную.

Войдя, он опустился на диван и с любопытством начал осматриваться. Обстановка комнаты была кричаще роскошной. Позолоченные капители колонн, темно-красный шелк с вытканными золотом королевскими лилиями на стенах и массивная роскошная мебель красного дерева, инкрустированная позолоченной бронзой, скорее подошли бы дворцу, чем городскому дому. Оглядев комнату, мужчина хмыкнул и, развалившись, приготовился ждать владелицу этой помпезной роскоши.

Расчет гостя, видимо, оказался верным, и спустя пять минут после его прихода в дверях зашуршало черное шелковое платье, и в комнату вошла высокая худая женщина с пронзительным взглядом жестких черных глаз. Когда-то черные волосы женщины теперь были обильно пробиты сединой, на худых щеках заметными бороздами змеились морщины, но все еще было видно, что когда-то она была очень красива грубоватой, но яркой красотой.

- Приветствую тебя, партнерша, - весело произнес гость, не поднимаясь с дивана, - богато живешь. Надеюсь, мои деньги ты не спустила на эту королевскую роскошь? У бедняги Гренвиля, который жил в этом доме до тебя, обстановка была гораздо скромнее.

- Я честно заработала средства, на которые купила и обставила этот дом, - спокойно ответила дама, - и твои деньги тоже целы. Все указания, которые ваше сиятельство изволили передать из Лондона, я выполнила. Твоя доля вложена в дома, золото и драгоценности.

Увидев, что дама сердится, мужчина пошел на попятную, он поднялся, расплылся в любезной улыбке и направился к женщине с распростертыми объятьями.

- Франсуаза, ты разучилась понимать шутки? Не узнаю мадемуазель Триоле, - гость обнял даму и расцеловал ее в обе щеки.