Константин Калбазов - Пропавшие без вести

Кстати, Сергею тоже не помешало бы к врачу, рубь за сто, у него сотрясение мозга. Но это теперь где-то за гранью. В форте есть вроде фельдшер, но он если и может, то только остановить кровотечение или живодерским манером вырезать пулю из мягких тканей. Так-что в себя лучше приходить самостоятельно, шансов на выздоровление больше.

Нос изрядно разнесло, но это все же не помешало услышать щекочущий аромат готового завтрака. Осторожно неся голову, Сергей аккуратно вылез из повозки, вдохнув свежий воздух наполненный различными ароматами от запаха поздних полевых цветов, до конского навоза и вот, готовой наваристой каши. Рот тут же наполнился слюной. Но сначала бы умыться.

Вон он, злыдень, машет рукой с ковшиком, а второй ощупывает свое украшение. Остальные улыбаются, да так, что дураку последнему сразу понятно, как им сейчас хорошо. У молодых вид хотя и притомившийся, но радостно возбужденный. Понятно, это он в отключке валялся, а они скорее всего до самой зорьки на гульбище были.

Это пятачок где молодежь собирается и веселится по своему. Там они и знакомятся, там же находят друзей и недругов. Многие супружеские пары рождаются на вот таких вот гуляньях, родители далеко не всегда лезут в дела молодых, разумеется если они в их понимании не совершают глупость несусветную.

— Слушай, Бедрич, а какого ты мне в глаз засветил? — Осторожно умываясь, все же поинтересовался Сергей. Нет, понятно, что согласно правилам каждый бьется сам за себя. Но все же.

— А кого там было бить? — С досадой ответил крестьянин. — Я раз махнул, того как не бывало, я другорядь и этого нет. А душа-то просит. Гляжу и ты сердешный маешься. Одного снес, нацелился на другого, тот вроде плюгавый, отмахнулся от него, третьего тоже с удара достал. Ну думаю, видать судьба. Вот и окликнул.

— И что, злыдень, отвел душу?

— А то. Ты же сразу не увалился, только с третьего удара осел, — не без уважения ответил старший Кафка.

— Ну, а тебя-то кто?

— Так, нашелся умелец. Ему тоже видать скучно было.

— То дядько Игнас, — подала голос младшая дочь, Энка.

— А ты откуда знаешь? — Удивился Бедрич.

— Так это тятька Гнеськи, которую Радос как приехали сразу сыскал, а дядько Игнас их увидал и Гнеську уволок в сторону. Когда на кулачках начали сходиться, он увидел, что Гнеська опять рядом с Радосом, ну и полез в драку. Говорят он ее любит, вот видать, чтобы на нее не сорваться пошел душу отвести.

— И вышел аккурат на меня, — подвел итог Бедрич.

— Не, тять. Он ни сном ни духом кто ты есть. Ему тоже нужно было кровушку разогнать, да вокруг все не чета ему, а ты молодцом был. Под тобой все как снопы валились. Только дядько Сергей и устоял дольше всех.

О как! Удостоился он таки внимания с ее стороны, потому как в голосе Энки явное и неподдельное восхищение. Впрочем, может это она по поводу отца так радуется. Опять же, девчонка еще совсем. Соплюха, словом.

— Ну, а я как? Не подкачал? А то я и не помню.

— Не, тятя, ты сразу отлетел. Но зато потом сам в себя пришел и дядьку Сергея принес к повозке, — решила она все же подсластить пилюлю.

— Да-а, погуляли, йок макарек, — подытожил рассказ Сергей.

А что тут скажешь, погуляли от души. Только сейчас он почувствовал, что ему и говорить больно, но вроде челюсть не сломана. Да тут впору удивляться, как после кувалдометров Бедрича он вообще не оказался весь переломанный.

После завтрака, оставив на хозяйстве молодежь, благо на гульбище до обеда точно никто не подтянется, старшие отправились в факторию. Всю сельхозпродукцию Бедрич закупил еще вчера у других хуторян. Что же до промтоваров, то тут путь был к одному из просторных подворий, расположившихся друг напротив друга. Пошли в левую, над воротами которой значилось «Торговая фактория Крайчек и К». Известная торговая кампания по всему пограничью, как и извечный ее конкурент «Соботка и К».

Впрочем, о конкуренции уже говорилось. Наемные управляющие не желая топить друг дружку где-то и помогали, перенаправляя покупателей через дорогу. Обоим нужна была работа, а если начать бодаться по серьезному, то одна из факторий прогорит. А так прибыль капает, и этот факт владельцев вполне устраивает.

Снаружи довольно большое здание магазина, внутри оказалось на удивление тесным. Но это и не удивительно, если учесть ломящиеся от обилия различных товаров полки и прилавки. Чего тут только не было, начиная сахаром и заканчивая огнестрельным оружием. Чему Сергей поспешил уделить особое внимание, как человек имеющий слабость к оружию.

Последнее было представлено довольно широко. С десяток револьверов и пистолей, пара кремневых ружей, четыре капсюльных, с явно длинными стволами, не иначе как армейские образцы, которые сейчас снимаются с вооружения. Три двустволки. Две капсюльные, на манер той, что была у старшего сына Бедрича, Алеша. Одна с переломными стволами. Калибр точно, как у Сергеева трофея, хотя модель явно другая. Наконец была тут и новинка, но оружие дорогое, потому и представлено в единственном экземпляре.

Это был точно такой же карабин, как и у Бедрича. Затвор, вначале показавшийся Сергею болтовым, на деле оказался с кривошипно-шатунным механизмом. Сергею говорили, что подобная конструкция подходит только под слабый малокалиберный патрон. Но вот местные вполне пользовали эту новинку, которая вроде как поступала на вооружение в кавалерийские части и особых нареканий в отношении нее нет. Шестнадцать патронов помещаются в подствольный магазин, как у «винчестера» из тех самых вестернов.

По мере того, как Бедрич покупал товары, друзья сносили их вниз, в повозку, запряженную мулом. Ее предоставляла фактория, чтобы на территорию лишний раз не заезжали большие повозки. Две такие бандуры тут еще как-то могли разъехаться, но три это уже был перебор.

Наконец, когда бытовая потребность была полностью удовлетворена, настала пора боевых припасов. Впрочем тут особо выбирать-то нечего. Были куплены порох, капсюля двух видов, второй для револьвера Алеша, и свинец. Вот пожалуй и все, что нужно для основного арсенала. Пули льются самостоятельно. А вот для карабина хозяина нужны были унитарные револьверные патроны.

Восемь гнедков!? То есть, на целую крону, а это не так чтобы и мало, можно купить только двенадцать патронов. Круто. А что там с патронами для двустволки. Пять гнедков. Тоже не слабо, хотя и не так больно. Но ведь в обоих патронах бездымный порох, а в ружейном и свинца, и пороха, и латуни побольше, а вот подиж ты. Револьверные патроны чуть не вдвое против ружейных, обходятся. Хороший карабин, ладный по всему видать, но уж больно прожорлив.

С тоской подумалось о патронах к их мосинкам. Но все же этак отстраненно подумалось. В Опани не было в наличии даже завалящего слесаря, не говоря уж об оружейной мастерской. Кузнец на отшибе, это верх промышленной пирамиды этого Богом забытого местечка. Потому вопросом во что может им обойтись снаряжение одного патрона, пока можно было не мучиться. Какой собственно смысл предаваться подобным размышлениям, если даже примерно не знаешь, что будет на выходе. Ясно было только одно, будет очень дорого.