Алексей Ручий - Наркопьянь

- Чего-то жрать хочется, - тихо констатировал Панк.

Я прислушался к своим ощущениям. Употребленная ночью скорость отпустила, ее место заняло легкое приятное опьянение от выпитого пива. Появился и аппетит.

- Да, не помешало бы, - ответил я, - пойдем магазин поищем.

- Пойдем.

Мы перебрались через рельсы, преодолели полосу кустарника и двинулись вглубь поселка. Я оглядывался по сторонам. Какие-то обшарпанные дома, покосившиеся лачуги. В общем, обычный русский поселок на периферии, грустный и потерянный, словно ребенок, заплутавший в лесу безвременья.

Прилавки в магазине тоже не шокировали разнообразием. Мы взяли батон белого хлеба, упаковку сосисок и пакетик майонеза. В качестве аперитива выступили две бутылки какого-то оранжевого пойла с весьма сомнительным названием.

Выйдя из магазина, мы огляделись. Через дорогу находился сквер, дышавший запустением и отличавшийся от банальной помойки только тем, что там были скамейки. Туда-то мы и направились.

Сосискам мы не оставили ни единого шанса. Голод, внезапно навалившийся на нас, был подобен урагану. Только лишь доедая последнюю сосиску из упаковки, Панк невзначай заметил:

- Мне показалось или сосиски как-то странно пахли? Вроде как чем-то несвежим…

Сказать по правде, мне тоже так показалось, как только мы вскрыли упаковку, но после полуторасуточного воздержания от приема пищи я не обратил на сей факт должного внимания.

- Вроде, действительно странно пахли, - произнес я, чувствуя неприятную вонь, доносившуюся от пустой упаковки и инстинктивно выискивая срок годности.

- Травануть хотели, сволочи, - тихо произнес Панк, сплевывая на землю.

Реальность оказалась чересчур жестока, даже такие, в общем-то, темные личности как мы не заслуживали столь сурового отношения к себе. Сосиски испортились месяц назад.

- Да, дела… - присвистнул я. – Нужно срочно принять антидот.

- Анти что? – Панк посмотрел на меня.

- Противоядие. – И я крутанул пробку с бутылки, содержащей загадочную оранжевую жидкость.

После нескольких глотков факт, что тебя только что накормили тухлятиной (а если быть точным – ты сам себя накормил), приобрел более мягкие оттенки. По крайней мере, жрать больше не хотелось. Я протянул бутылку Панку, и он тоже надолго припал к ней.

- Вот уроды, - выдохнул Панк, отрываясь от горла.

- И не говори. Специально, небось, приезжим дурачкам подсунули просроченные. Ладно, черт с ними, пошли к станции, а то это место начинает вызывать у меня неприятные ассоциации…

- Пошли.

Возле фонтана сидели какие-то ребята с сумками – два парня и две девушки – и выпивали. Мы сели неподалеку. И тоже принялись выпивать. От сосисок осталась неприятная отрыжка и осадок на душе. Ну да ладно, проехали.

Через полчаса о сосисках уже ни я, ни Панк не вспоминали. Оранжевая субстанция отлично помогала по части стирания неприятных воспоминаний. Как, впрочем, и остальных воспоминаний тоже. Настроение улучшалось прямо пропорционально потребленной жидкости. Панк таки не выдержал – и принялся знакомиться с ребятами, сидевшими по соседству.

Вскоре мы пили уже вместе. Ребята оказались неплохими. Познакомились они, кстати, здесь же, на вокзале, буквально час назад – их электричка до Питера тоже шла только утром. Два парня из Питера, Игорь и Макс, возвращались с какого-то шаманского фестиваля. У них с собой оказались даже специальные барабаны – джембе. Девушки ехали из Москвы в Питер – развеяться, как они сказали. Девушек звали Саша и Женя. Мы решили, что будем ждать утра вместе.

Дойдя до кондиции, парни расчехлили барабаны и принялись играть какую-ту африканскую мелодию. Девушки взялись за руки и принялись плясать у фонтана. Мы с Панком, не долго думая, присоединились к ним. Фонтан разбрасывал во все стороны брызги, искрившиеся в свете зажегшихся уличных фонарей.

Внезапно мне почему-то вспомнилась строчка из песни Гребенщикова: «Жизнь ползет как змея в траве, пока мы водим хоровод у фонтана, сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь, когда из-за гор начнет дуть трамонтана…» Тут же желудке нехорошо заурчало, и я постарался поскорее отогнать грустные мысли.

Не получилось, так как неизвестно откуда вырулил местный мент. Недолго думая, он направился к нам. Барабаны умерили свой пыл.

- Ребята, вы откуда? – спросил мент, подойдя к нам.

Я решил взять роль переговорщика с местной властью на себя.

- Из Питера.

Мент сделал какое-то движение мышцами лица, словно внезапно почувствовал резкую зубную боль. Понятно, из деревенских – городских не любит.

- А здесь что делаете?

- Электричку ждем.

- Электричка будет только утром, - мент с видом знатока попытался открыть нам глаза на мир.

- Мы в курсе.

Мент как-то нервно почесался.

- Знаете что. Идите-ка вы куда-нибудь отсюда, от греха подальше. – Похоже, менту просто хотелось домой, но в нас он видел лиц, представляющих какую-то непонятную для него и оберегаемой им территории опасность. – Шуметь не надо. Нехорошо.

- Ладно, договорились, - я решил успокоить мента, а то тот уж как-то сильно перенапрягся, - а куда тут можно пойти?

- В центр не ходите, - мент достал сигарету, - там местные… Огоньку не найдется?

Я протянул ему зажигалку. Мент прикурил.

- В общем, в центре вам делать нечего. – Интересная постановка вопроса, учитывая, что никто из нас и не знал, где этот центр. Да и был ли он тут? – Местные приезжих не любят, - продолжал мент, - в парк идите. Там сейчас никого нет.

- Хорошо. А где парк?

Мент как-то неопределенно повел головой и махнул в направлении темневшего вдалеке за поселком леса.

- Так идите. До речки, а там через мост.

- Понятно. Спасибо за совет. Ну, мы пошли? – я посмотрел на мента. Тот скурил сигарету секунд за тридцать, в пальцах тлел окурок.

- Идите.

- Ну, до свидания.

- До свидания.

Мент быстрым шагом пошел прочь и вскоре исчез за железной дорогой.

- Странный он какой-то, - заметил кто-то из девушек.

- Власть, - коротко сказал я и шагнул в направлении, указанном ментом, - Пошли?

Парк оказался какой-то основательно замусоренной опушкой леса. Мы добрались до него уже в сумерках. Дорогу нам показал странный деревенский парень с велосипедом, который при виде тары с алкоголем в наших руках моментально подобрался и на вопрос: «Где у вас тут парк?» коротко ответил:

- Я покажу.

Всю дорогу он что-то грузил про свой поселок. Я слушал краем уха, ибо знал: экскурсовод просто хочет на халяву выпить. Мы миновали мост, и он показал рукой вперед:

- Вот и парк.

«Спасибо», - хотел было сказать я, тем самым давая понять, что на этом наши пути расходятся, но он меня опередил:

- Вы устраивайтесь, костер там разводите, а я пока домой сгоняю – сала вам принесу домашнего.