Алексей Ручий - Наркопьянь

Мимо громыхает трамвай. Небо хмурится, готовясь упасть на город и придавить его своей тушей. Хуже февраля может быть только февраль. Конец зимы, когда кажется, что все силы природы на исходе и она бьется в конвульсиях, задушенная бесконечной зимой. Оптимизма это точно не прибавляет.

Склад. Нужно его найти. Легко сказать – мы с Философом блуждаем по промзоне уже минут сорок, но пока безуспешно. Бывший химический завод, не сумевший пережить экономических реформ и передела собственности. Ржавые металлические ангары, какие-то полуразрушенные бараки, хмурые гастарбайтеры, ковыряющиеся возле бетономешалки. И сгущающиеся сумерки, в которых тает короткий день и вместе с ним тает надежда вообще что-то отыскать.

Я смотрю по сторонам и думаю, что мы вообще здесь делаем? Что мы делаем в этом неуютном замерзшем мире? Ищем кайфа – этакого эквивалента счастья? Или чего? Я думаю, что мы идем к пропасти. Ага, именно к ней.

И еще я думаю, что мы идем к пропасти, но скорее всего до края не дойдем. Нас потянет назад, к магниту бытия, к спокойной жизни и медленному старению. Мы станем менеджерами, ваяющими свое светлое корпоративное будущее. Через несколько лет мы забудем, как строили планы стать местными наркобаронами в своем микрорайоне. Забудем, как ненавидели всех этих офисных мудил. Да, ведь все так и будет. Но сейчас мы здесь. Пока еще здесь. И мы ищем этот гребаный склад.

Мы находим его тогда, когда вокруг уже не видно ни зги. Ржавая металлическая дверь. Тишина. Похоже на кадр фильма ужасов. Стучимся – звук при этом эхом уносится по закоулкам умершего завода. По коже бегут мурашки.

Никто не открывает. Стучимся снова. Тот же результат. Отчаявшись вконец, собираемся уходить. Внезапно дверь скрипит, и из-за нее показывается заспанная тетка в халате. Бросает нам:

- Вам чего?

Философ молча протягивает ей квитанцию. Тетка смотрит в нее, близоруко щурясь. Потом молча исчезает за дверью. Мы слышим, как щелкает засов с той стороны.

Через некоторое время она показывается с целлофановым пакетом и молча протягивает Философу. Я отдаю ей деньги. Она кивает и снова исчезает за дверью. Теперь уже навсегда.

- Какая-то необщительная женщина, - улыбается Философ. Потом заглядывает в пакет. – Зато, щедрая… вот они, химикатики-то лежат… скоро мы вас превратим в другие химикатики… интересные такие…

- Это точно, - говорю ему я, - пойдем отсюда, надо еще в аптеку успеть.

Аптека. Храм божества удовольствия – при правильном подходе, конечно. Добираемся до нее на трамвае. Главное – не спалиться. Поэтому в трамвае делаем список разных недорогих лекарств от простуды, между делом вставляя в него искомые – содержащие эфедрин или его производные.

Заходим. Я вижу, как у Философа начинают страждуще бегать глаза. Если каждому человеку в этом мире предназначено определенное место, то он попал в свое. Я его толкаю в бок – нужно сделать самый что ни на есть незаинтересованный вид, иначе эти аптекари быстро спалят, зачем мы пришли.

Ходим, разглядываем витрины. К нам приближается какая-то полная женщина в белом халате, видимо, фармацевт. Спрашивает:

- Вам помочь, молодые люди?

Философ задумчиво смотрит на нее, потом отчужденно произносит:

- У вас солутан есть?

- Солутан? – переспрашивает она.

- Да, вставляю я, - от простуды.

Она задумывается, потом идет к соответствующей полке и начинает искать. Мы с Философом радуемся: рыбка клюнула.

Она ковыряется минут пять, к ней подходит другая тетка.

- Люба, ты чего ищешь? – спрашивает она у нее.

- У нас солутан есть? – Люба, похоже, никогда не сталкивалась с наркотическими прекурсорами. В отличие от нас (вспомните историю с соляной кислотой).

- Солутан? – переспрашивает подошедшая тетка, недолго думает, потом отвечает – Нет у нас солутана, его уже года три как не продают, из него наркоманы что-то там варили…

- Да вы что? – удивленно вскидывает брови Философ. – И что же?

- Ну уж этого я не знаю, - отвечает та, - а вам зачем?..

Опять это зачем. Опять ненужное почему. Собственно говоря, зачем этим людям знать, почему другие люди хотят изготавливать наркотики, употреблять их, продавать? Да чтобы сбежать из этого идиотского мира, где они досаждают своим вечным непониманием. Тут уж нам впору задавать им эти вопросы.

- Да нас бабушка попросила, - говорю ей спокойно я, - вот и список дала – демонстрирую заготовленный листок, - откуда ж ей знать, что солутан запретили? Она и из дому-то почти не выходит… болеет, старая потому что…

- Ну скажите тогда бабушке, что солутана нет.

- А что отсюда есть? – я протягиваю список: если уж играть, то играть до конца.

В итоге уходим с целой охапкой сиропов от кашля. На этикетках первым номером значится эфедрина гидрохлорид. Кто хочет – тот всегда найдет.

По дороге домой заходим еще в магазин бытовой химии и докупаем то, чего нам не хватает для полного счастья, - бензин «калоша» и щелочь для прочистки труб. Плюс упаковку спичек и резиновые перчатки – на всякий случай. Философ светится от счастья. Мы на пороге открытия.

Перед самым домом Философ предлагает взять еще пивка. Я не против – нас ждут великие дела. В пакете гремят склянки с реактивами.

Дома первым делом выпиваем по пиву и принимаемся за работу. Заливаем сироп от кашля в большую пластиковую бутыль. Потом смешиваем с бензином «калоша» и щелочью для прочистки труб. Должен выпасть осадок в виде белых хлопьев. Кажется, это называется экстрактация. И так написано в рецепте Философа.

Получается какая-то бурая дурно пахнущая жидкость. Философ ее как следует взбалтывает. Ждем. Попутно выпиваем еще пива. Никакого эффекта. Приходится идти еще за пивом.

Возвращаемся домой. В бутылке без изменений. Мой скепсис растет. Но я заглушаю его пивом. Философу плевать: он до конца уверен в успехе своей затеи.

- Может, никаких хлопьев быть и не должно, - заявляет он. – Вполне возможно, что автор рецепта мог наблюдать данный эффект, будучи уже в состоянии наркотического опьянения.

- Может, оно и так, - отвечаю ему я, - но, пока мы ждем, что у нас будет куча порошка, я точно буду в состоянии опьянения алкогольного.

- Не ссы, - говорит Философ и принимается колдовать над бутылью. Я вяло наблюдаю.

Он добавляет туда еще соляной кислоты и принимается снова взбалтывать. От бутылки с кислотой идет легкий дымок. Я незамедлительно завинчиваю ее пробкой, так как Философ о ней однозначно уже позабыл.

Затем Философ выливает свою адскую смесь в пустую суповую тарелку и ставит ее на электроплитку, предварительно включив последнюю. Мы закуриваем. Философ явно возбужден. Пьем пиво и наблюдаем за процессами в тарелке.

Через некоторое время гремучая смесь начинает закипать и становится похожей на ядовитый бульон. Из тарелки идет странный запах.