Олег Жиганков - Римский Лабиринт

— Но ведь я упала, — всхлипывала Анна. — Я тогда упала!

— Да, да, — сказал «Ганс Христиан». — Я видел это, но никак не мог тебе помочь — тебя сбил какой-то верзила в кожаной куртке, который ехал задом наперёд. Он даже не остановился тогда. Ты упала на спину и со всего маху ударилась головой об лёд. Я страшно испугался и кинулся к тебе…

— Я всегда считала, что это был сон, видение, — промолвила Анна, внимательно изучая лицо «Ганса Христиана». — Я помню тебя. Мне даже кажется, что тогда я уже поняла — кто ты. Если не головой, которая была пришиблена, — улыбнулась она, — то сердцем.

— Вот и я тебя тогда узнал, — заглянул он в глубину её глаз. — Я вдруг понял, кто ты. И мне стало так хорошо, словно ты была тем, кого я всю жизнь искал.

— Но почему же тогда ты уехал?

— Струсил. Я слишком многого тогда боялся — боялся быть отвергнутым, боялся потерять свою деловую удачу, свою сложившуюся жизнь и амбиции. Я бежал тогда из Москвы — поменял билет и улетел той же ночью. Но с тех пор покоя у меня уже не было. Я знал, что где-то далеко от меня живёт женщина, которую люблю, и прекрасная девочка, которая для меня дороже жизни. Я мог позволить себе только любоваться вами с расстояния — как мечтой, несбыточной и дальней. Но даже эта мечта — она двигала мною, давала силы работать, много работать. А потом, совершенно неожиданно, мне представилась возможность общаться с Аней через интернет. Так родился «Ганс Христиан» — сказочник, который выдумал для Анечки целый мир и целый мир готов был отдать ей. Всё, что я делал, весь мой бизнес, все мои амбиции были теперь движимы одним желанием — одарить однажды этим всем мою Анечку…

— И чем вы занимались все эти годы, позвольте спросить? — вмешался в разговор Адриан.

«Ганс Христиан» с грустью посмотрел на него.

— Зарабатывал капитал, пытался выстроить свою финансовую империю. Я тогда был идеалистом — моя дипломная работа, из-за которой я и попал на ту конференцию в Берлин, разрабатывала стратегию того, что сегодня стало называться электронным банкингом. Моя работа вызвала определённый интерес среди некоторых советских идеологов — ведь я отметил, что и-банкинг сделает людей менее привязанными к деньгам. Деньги переставали существовать как отдельная категория, превращаясь в абстрактные цифры и знаки. Чем не коммунизм? И в то же время, сколько скрытых лазеек для Системы остаётся, если она держит банки в своих руках! Об этом я не говорил в работе, но это и так было ясно всем. И всё-таки я понимал, что в «Совке» мне не скоро ещё удастся найти применение своим идеям. Это и дало мне смелости найти людей, которые переправили меня в Западный Берлин. Оттуда перебрался сначала в Англию, а потом в Америку. Где-то по дороге Андрей Гомер «умер» и «родился» Джон Скот — фактически человек без имени. Я основал тогда компанию — первый электронный коммерческий банк, который не знал бумажных денег. Я тогда уже начал готовить Аню к большому будущему, чувствовал в ней необычайный талант и с нетерпением ждал того дня, когда смогу ей открыться.

— Но почему мы должны были столько времени ждать? — удивилась Анна.

— Я угодил в тюрьму, — горько усмехнулся «Ганс Христиан».

— В тюрьму? — присвистнул Адриан.

— На целых восемь лет. Меня обвинили в неуплате налогов и отобрали банк. Очевидно, кто-то проник в базу данных компании и поменял несколько цифр. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы разрушить меня.

— Как назывался этот банк? — хриплым голосом спросила Анна.

— «Скот И-Банкинг».

— «Скот И-Банкинг», — тихо повторила Анна. — Компания, которая была расформирована и продана в 1997 году?

«Ганс Христиан» удивлённо посмотрел на неё.

— Откуда тебе это известно?

Анна побледнела. Она прекрасно помнила одно из первых заданий, полученных от полковника Смирнова в мае 1997 года, — найти доступ в базу данных международной корпорации «Скот И-Банкинг». Она блестяще справилась с этим заданием. И помнила, что именно в ту пору из её жизни пропал «Ганс Христиан».

— Это я, — сказала она. — Я открыла тогда для моего босса, полковника Смирнова, доступ к «Скот И-Банкинг».

Полковник использовал её против собственного отца! Анна с ужасом начинала осознавать, что это она разрушила тогда дело своего отца, упрятала его в тюрьму на восемь лет. Какая страшная нелепица!

— Полковник Смирнов… Как его зовут? — вмешалась в разговор Светлана. — Случайно не Игорь Семёнович?

Анна недоумённо посмотрела на неё.

— Откуда ты его знаешь?

Светлана опустила глаза.

— Видишь ли, Игорь Семёнович Смирнов был преподавателем кафедры иностранной литературы в моём университете. Но всем было известно о его связях с КГБ. Когда ты родилась и когда стало известно, кто отец ребёнка, казалось, весь ад сорвался с цепи и обрушился на меня. Меня уже не оставляли на кафедре, выгнали из общежития, почти уже исключили из университета.

— Но какую роль во всём этом играл Смирнов? — не понимала Анна.

— Игорь Смирнов думал, что сделает мне великое одолжение, если я стану его женой, — тихо сказала Светлана. — Когда я отказала ему, тогда всё и началось. Только… только я думала, что на этом наши с ним пути навсегда разошлись. Оказывается, я ошибалась. Он не забыл и не простил. Он пытался разрушить меня, потом Андрея, а потом тебя, Анна! Ведь именно он послал тебя в Рим, так?

— Так, — признала Анна.

Теперь она начинала видеть большую картину. Впрочем, Анне казалось, что она понимала нечто большее, чем нечистые дела серого полковника и борьбу за власть, которую вели хранители. Нет, она не была больше пешкой в их игре — она вышла из игры и теперь будет жить по другим правилам и законам. И за этим чудесным исходом она явственно видела почерк Божественного Мастера.

— Когда мне удалось узнать, что Анна работает на секретную службу, — продолжил свои откровения «Ганс Христиан», — я понял, что вступить с ней в контакт в Москве не представляется возможным: она была со всех сторон под наблюдением. Оставалось одно, неизбежное, чего я так боялся, — встретиться со Светой.

Анна вздрогнула и посмотрела на мать. Светлана улыбнулась.

— Три месяца назад, — сказала она, и слёзы заблестели на её глазах, — он свалился мне на голову, как снег.

— Ты узнала его? — прошептала Анна.

— Сразу же, — кивнула Светлана.

— И простила?

— Давно уже, — улыбнулась она. — Не могла же я все эти годы жить, не простив?..

День прошёл в разговорах, прогулках по берегу и саду. Они купались в тёплой морской воде, бегали по пляжу, наслаждались охлаждёнными фруктами и старались привыкнуть к реальности происходящего — и прежде всего к тому, что были живы. Ближе к вечеру, когда их волнение немного улеглось и когда дневная жара начала уступать место вечерней прохладе, Анна отправилась в сопровождении Адриана побродить по берегу.