Хель - Миди от G до PG-13

Арес и не перетащил. Зато слетал сам, а вернувшись, уверил кусающую губы Габриэль, что ни поцелуй, ни объятия, ни заверения в любви попросту не действуют. Мол, он испробовал все и даже больше, чем мог. Почти задохнувшись от ревности, Габриэль не преминула с ехидством указать на порванный жилет бога войны: видимо, Зене не очень-то понравились те способы, которыми Арес пытался вытащить ее с зачарованного корабля.

– Так может, все же я? – закинула удочку Габриэль с надеждой убить разом двух зайцев: и Зену спасти, и Аресу доказать, что его любовь совсем даже не любовь, а так – плотская страсть, которая, как ни крути, никого и ни от чего не спасает.

Арес смерил Габриэль взглядом.

– Нет, – отрезал он. – У меня не получилось, и у тебя не получится. Будем думать дальше.

Возмущенная Габриэль хотела сказать, что нечего тут сравнивать их друг с другом, но почему-то промолчала. Села на песок, стащила сапоги и пошевелила босыми пальцами.

– Может, ты попросишь Посейдона отпустить ее? – предложила она то, с чего, вообще, следовало начать. Смех Ареса почудился злобным карканьем.

– Ага, дядюшка прямо побежал отпускать всех чужих любимчиков. К тому же, отпусти он Зену, тут же явится Афина с требованием сделать то же самое для Кекропа. В результате Посейдон либо отправит Зену обратно в тот же миг, когда она вновь ступит на борт любого корабля, либо пожалуется Зевсу на меня. Так что – нет. Думай дальше, блондиночка, у нас впереди вся ночь.

И Арес уселся рядом с Габриэль, уставившись на играющее волнами море.

Габриэль вздохнула. Она была почти уверена, что Арес найдет способ вытащить Зену с проклятого корабля. И даже приготовилась позволить Зене поцеловать его в благодарность. В щечку, конечно же! А тут все не заладилось.

Солнце зашло окончательно, Арес нехотя запалил небольшой костерок, предупредив, что делает это вовсе не для того, чтобы Габриэль не замерзла. Габриэль согласилась, что, конечно, ради нее такого делать не стоит.

В животе предательски урчало, с моря дул прохладный ветерок, Габриэль с тоской думала о том, что на ужин у них с Зеной сегодня должна была быть рыба, да кто ж ее наловит теперь?

Арес сбоку шумно выдохнул, перестав быть изваянием.

– Не елозь, – раздраженно сказал он. – Ты мешаешь мне думать.

Габриэль, которая не могла усидеть на месте, притихла на мгновение.

– Я есть хочу, – с неким вызовом сообщила она. Арес покосился на нее.

– А я тут при чем? – поинтересовался он безмятежно.

Габриэль надулась.

– Ты же бог! – напомнила она ему на всякий случай. – Можешь наколдовать. Что-нибудь. Рыбы там.

И облизнулась, невольно вспомнив, как восхитительно пахнет правильно пожаренная рыбка.

Арес прищурился, не сделав более абсолютно ничего. Габриэль, желудок которой уже просто мешал думать о Зене и способах ее вытаскивания с корабля, выпрямилась, пуская в ход последнее средство.

– Ты мне должен, – посерьезнела она. Бог приподнял брови, скрещивая руки на могучей груди.

– Неужели? – и ехидно уточнил: – Прямо таки тебе?

Девушка раздраженно махнула рукой.

– Нам, – недовольно поправилась она. – Мы вернули тебе меч, помнишь? И бессмертие. Два в одном – это многовато, не находишь? А ты до сих пор так ничем нас и не отблагодарил.

– Я не мешаю вам по ночам! – рявкнул Арес злобно, и отблеск огня лизнул его щеку.

Габриэль закатила глаза, ничуть не испугавшись божественного гнева.

– В общем, я хочу есть, – прямо сказала она. – Ты можешь совершить это чудо или и тут окажешься бессилен?

Арес зарычал, нависая было над Габриэль, но девушка увернулась.

– У меня есть одна идея! – торопливо выдала она, вытягивая руки, упираясь ладонями в плечи бога. – Но мне надо поесть, чтобы правильно ее сформулировать.

По лицу Ареса было видно, что он сомневается в искренности слов Габриэль, но проверить, говорит ли она правду, иного способа не было. Волей-неволей пришлось Аресу выдать своей случайной спутнице миску, до краев наполненную густым супом.

– Ты такая несамостоятельная, – проворчал бог, с оттенком любопытства наблюдая, как Габриэль жадно, обжигаясь, утоляет голод. – Как только Зена доверила тебе свое спасение?

– Зато ты гораздо самостоятельнее меня, – парировала Габриэль, не отвлекаясь от еды, – и посмотри, где ты сейчас? Рядом со мной. В той же самой луже.

Арес снова зарычал, но уже без прежней злости. Это заставило Габриэль тихонько усмехнуться. Возможно, они еще найдут общий язык.

Бог терпеливо – или не слишком – дождался, когда девушка наестся, затем придвинулся к ней ближе и спросил:

– Ну? Что за идея?

Габриэль боролась с желанием попросить Ареса дать ей что-нибудь еще. Борьба закончилась победой, и девушка, сладко потянувшись, проговорила:

– Афродита.

– Что – Афродита? – не понял Арес.

Габриэль укоризненно посмотрела на него.

– В легенде говорится, что проклятого спасет любовь, – медленно, как маленькому ребенку, принялась пояснять она. – А кто у нас в Греции самая любовная любовь?

Морщинки на лбу бога разгладились.

– Точно! – воодушевился он. – Сестренка знает толк в этих делах!

Он запрокинул голову к небу и, прежде, чем Габриэль успела еще хоть слово вставить, заорал:

– Афродита!!!

На холодный песок упал лепесток розы, вспыхнул и рассыпался на яркие частицы, тут же устремившиеся ввысь и соткавшие в воздухе знакомые черты.

– Моя прелестница! – воскликнула богиня любви, едва успев выйти из дымки, перенесшей ее сюда с Олимпа. – Неужели ты, наконец, решила научиться всем премудростям любви?

Габриэль покраснела и сделала попытку спрятаться, но было некуда. Афродита разразилась довольным и мелодичным смехом.

Арес, в который раз за сегодня, закатил глаза.

– Сестра, звал тебя я! И я ни за что не поверю, что ты не отличила мой голос от ее!

Возмущению бога не было предела, Афродита обернулась к нему, лучась улыбкой.

– Конечно, нет, милый Арес, – заверила она брата и добавила невозмутимо: – Я просто подумала, что за баран блеет в ночи? Надо отвести его домой, а то еще заблудится.

Габриэль фыркнула, но тут же приняла серьезный вид, в то время как Афродита не стала себя сдерживать и снова засмеялась.

Арес вскочил, вены на его лбу вздулись, рука схватилась за меч, наполовину выдернув его из ножен. Афродита даже не сдвинулась с места, в то время как Габриэль боязливо съежилась.

– Проклятые бабы! – наконец, рявкнул Арес, бессильно топая ногой. – Вы раздражаете меня! О, к Харону бы вас всех!!

И он исчез, изрыгая проклятия.

Афродита еще какое-то время смеялась, затем утерла слезы и подсела к ошарашенной Габриэль, чуть зацепив ее прохладным плечом.

– Он такой смешной, – доверительно сообщила она девушке. – Всегда покупается на эту старую шутку.