Александр Гарин - Тропою Верности и Веры

Уна с головой ушла в ослепляющий, ревущий вопль крови, поющей победную песнь. Упали запреты, исчезли преграды. Раздражительность и гнев, владевшие амазонкой последние сутки исчезли, вытесняемые могучим призывом, почти таким же древним, как и само Время. Уна задохнулась в его объятиях, ответно сжимая Искандера руками, прижимаясь к нему гибким, сильным телом.

- Любимый мой, - прошептала девушка, приникая к его губам.

Верхний доспех паладина упал к их ногам с дребезжащим стуком, но ни Уна, ни Искандер не слышали его. Они словно обезумели, впиваясь друг в друга, и не находя в себе сил напиться до конца, и снова пробуя пить - жадно, взахлеб, и, обессиленные, отступали вновь и вновь... В какой-то миг Уна ощутила себя обнаженной крепко прижатой к вздрагивавшему телу Искандера, настолько крепко, что казалось - самой вечности не по силам их разъединить...

Поросший мягкой, тонкой травой берег поддался под ногами; не размыкая объятий, паладин и амазонка ощутили как их ступни, а затем и голени объяла вода пруда. Уна на миг оторвалась от губ Искандера, улыбнулась мягко и смущенно, и, сделав небольшой шажок, увлекла мужчину за собой.

И только ночь и звезды, проглянувшие на очистившемся небе, видели людей на берегу пруда. Ночь укрыла их крыльями бархатной тьмы, заглушила шепот, охладила разгоряченные тела. А звезды сияли в небе, отражаясь в темном зеркале воды, тревожимой ленивым движением ступни амазонки, растянувшейся на берегу.

Человеку надо так мало и так много. Получить и отдать, забывая порой о будущем, живя настоящим. Но в ту ночь ни Искандер, ни Уна не сожалели о тропе, приведшей их на берег пруда.

Ночь стлалась, убегая к исходу. Время текло...

***

Ковер мягко опустился на поросшую травой поляну, и оттуда первой спрыгнула коротко стриженная молодая женщина. Следом тяжело прыгнул варвар с девушкой на руках. Коротковолосая, не дожидаясь товарищей, быстрым шагом прошла к хижине, рывком распахнула дверь и обернулась. На красивом лице не отразилось ничего, лишь стальной взгляд стал более тяжелым.

Она кивнула застывшему в нескольких шагах варвару. Мрай взглянул на обессиленную волшебницу на своих руках и, вздохнув, зашел внутрь.

- Они, стал быть, тут должны были нас дожидаться? - уточнил он у Натальи, которая без выражения смотрела в ещё не погасшее кострище.

- Да.

- Тогда где...

- Клади её, Мрай, - прервал друида появившийся в проходе Зандер, тяжело опираясь на дверной косяк. Некромант морщился, потирая колено.

Варвар повиновался, почти молча, что-то невнятно буркнув под нос.

- Мы будем искать паладина и Уну? - вновь подал голос потиравший бока Таул, вглядываясь в ночную темноту. - Или будем ждать до завтра?

Наталья не ответила. Некромант прошел в хижину, усевшись на топчане.

- Не волнуйся, - бросил он тревожно топтавшемуся возле Саиды Мраю. - Она просто устала. К завтрашнему очнется.

- Может, все ж пойдем искать паладина? - еще раз предложил Таул. Он снова внимательно ощупал правый бок, чувствуя, что с ребрами там было не все в порядке. - Мало ли куда могло занести святошу? Без него в Травинкале нам делать нечего.

- Мы не пойдем, - прозвучал спокойный, отрезвляющий голос их проводницы. - До рассвета осталось совсем немного. Нужно ждать.

Наталья встретилась взглядом с некромантом и, дернув щекой, вышла из хижины. Оперевшись спиной о стену, загадочная девушка стала рассматривать темные заросли Нижнего Кураста. Это был самый порочный и нищий район прекрасного города, место городской свалки, место воров и продажных женщин, место, которое редко посещали путешественники. Когда-то она считала это место домом. Когда-то нищие на местной свалке нашли младенца, девочку, и продали её в гильдию смерти. Когда-то из-за этого ребенка гильдия перестала существовать.

Жесткая складка у плотно сжатых губ наметилась ещё больше, а стали в глазах значительно прибавилось. Повернувшись, Наталия беззвучно ушла обратно в дом.

***

- Ночь тает, - прошептала Уна, поднимая голову с груди Искандера, и заглядывая в глаза. Смуглая ладонь прикоснулась к затылку амазонки, прошлась ниже, поглаживая, перебирая светлые пряди распустившейся косы. - Пора вернуться в хижину. Должно быть, наши друзья уже прибыли. Нехорошо, если они подумают, что с нами что-то стряслось.

Искандер кивнул, обнимая амазонку. Горизонт, самая верхушка, видимая над деревьями, уже тронул призрачный свет зарождающегося дня, прошелестел в кронах дуновением южного ветра, примчавшегося с далеких просторов. Уна вздохнула. Эта ночь прошла. Приведя их совсем близко к Темному Страннику.

... Амазонка вернулась в хижину ближе к рассвету, когда солнце еще не показалось из-за стены высоких деревьев, но стало уже почти совсем светло. К этому времени маленькая волшебница оправилась настолько, что уже пришла в себя, лежа в ворохе плащей. Ее с неприсущей ему заботой бережно и осторожно поил кокосовым молоком из фляги северный варвар. Некромант дремал на топчане, в углу свернулся под шкурой Таул, и только Наталья, прямая и тонкая, как струна, стояла посреди разрушенного дома, возле самого очага, и выглядела свежей и бодрой, как будто бы выспавшейся, хотя вполне могло оказаться, что она простояла так целую ночь.

- Где паладин? - резко бросила Наталья. Трудно было бы сказать, что заставляло ее говорить с таким выражением.

Уна пожала плечами.

- У пруда. Через два квартала к западу. Молится.

- А где...

- ...мы были всю ночь? Искандер был в здешнем храме Света, должно быть, просил помощи в завтрашней битве. А я следила за тем, чтобы его молитву не прервала никакая нечисть. А что?

- Ничего, - смерив ее взглядом, Наталья сложила руки на груди. - Нам пора выходить.

- Стал быть, с чего б ему молиться сперва в храме, а после у пруда? - недоверчиво проворчал варвар.

Уна пожала плечами, но ничего не ответила. Однако на лицах переглянувшихся друида и некроманта мелькнули тени беспокойства.

Путники тронулись в дорогу через час. Солнце уже взошло, но свежесть утра сохранилась, поэтому идти было легко. Наталья по-прежнему держалась во главе отряда, хотя ее работа проводника была завершена, когда последние путники сошли с ковра на окраине Нижнего Кураста. Дальше вести мог сам паладин, но Наталья осталась. Что ею двигало, не спрашивал никто. Но почему-то никто не был против того, чтобы она и дальше сопровождала отряд. Несмотря на угрюмость, врагом она не казалась никому.

На то, чтобы пройти весь Нижний Кураст, у путников ушло все утро. По пути им не встретилось никаких неожиданностей за исключением стаи огромных черных обезьян, сигавших по развалившимся крышам и ловко карабкавшихся по остаткам каменных стен. Обезьяны непрерывно верещали и швыряли в людей дикими плодами до тех пор, пока раздраженный некромант не дохнул на ближайших огнем. Однако даже после того, как они отстали, до людей еще долго доносились их вопли.