Сью Таунсенд - Дневники Адриана Моула

Мы с папой бурно расхохотались, но тут же прикусили языки, потому что мама окинула нас взглядом, от которого мурашки поползли. Это она умеет. Потом уставилась в окно. В глазах ее блеснули слезы. Снова посмотрев на меня, мама вздохнула:

– Жаль, у меня нет дочери, хоть было бы с кем поговорить.

– Слишком рискованно заводить второго ребенка – вдруг выйдет еще один такой, как Адриан, – возразил папа.

И тут они пошли вспоминать меня в младенчестве.

– Это все чертов доктор Спок виноват, что Адриан вырос таким, – сказала мама.

– Каким таким? – поинтересовался я.

– Который только задницей и берет, – буркнула мама, а папа добавил: Прижимистым, вечно причесанным и вечно носом в книжку.

От пережитого потрясения у меня отнялся было язык, но, всеми силами пытаясь говорить звучно и непринужденно (а это нелегко, когда стрелы укоров бьют прямо в сердце), я спросил:

– А какого сына вы бы хотели?

Они отвечали мне всю дорогу до "Сейнсбери", все время, что мы стояли в кассу и шли обратно на многоярусную автостоянку.

Папе идеальный сын представлялся прирожденным спортсменом, общительным и жизнерадостным. Он был способным лингвистом, рослым малым с румянцем во всю щеку и чистой здоровой кожей. Перед дамами он снимал шляпу. Ездил с отцом на рыбалку и любил с ним перешучиваться. Был на все руки мастер и обожал возиться с дедовыми часами. Мог претендовать на офицерский чин, голосовал бы за консерваторов и женился бы на девушке из хорошей семьи. Основал бы собственное компьютерное дело.

Маме же идеальный сын представлялся пылким, чувствительным, но глубоко сдержанным. Он учился бы в школе для вундеркиндов. С младых ногтей привлекал бы внимание женщин и восхищал гостей остроумным разговором. Был бы изыскан в одежде и абсолютно лишен расовых, половых и возрастных предрассудков. (Его лучшим другом была бы престарелая африканка.) Получив стипендию в Оксфорде, взял бы его бурей и натиском, о чем писали бы в его будущих биографиях. Отказавшись от гарантированного места в британском парламенте, уехал бы в Южную Африку, где возглавил бы успешную негритянскую революцию. Затем, вернувшись в Англию, стал бы первым мужчиной, удостоенным чести редактировать женский журнал. Вращался бы в самых изысканных светских кругах и всюду брал бы с собой мамочку. Когда оба выговорились, я сказал:

– Что ж, сожалею, если вас разочаровал.

– Это не ты виноват, Адриан, – пояснила мама. – Это мы сами виноваты. Надо было назвать тебя "Брет"!!!

Суббота, 8 мая.

Испытывая острую необходимость исповедаться кому-нибудь в терзающем меня чувстве неполноценности (которое еще больше истерзало меня ночью, когда я мучился бессонницей и думал о Брете Моуле, несостоявшемся сыне моих родителей), отправился к бабушке. Бабушка показала мне мои младенческие фотографии. Должен признать, в младенчестве я действительно выглядел чуток гротескно: до двух лет оставался лыс как коленка и все строил свирепые рожи. Теперь понимаю, почему мама не держит на телевизоре мое цветное фото в золоченой рамке, как другие мамы.

Но я все равно рад, что зашел к бабушке – она меня считает кругом безупречным. Рассказал ей о Брете Моуле, несостоявшемся сыне моих родителей.

– По-моему, просто отвратительный малый, – фыркнула бабушка. – Слава богу, ты не таким вырос. У бабушки вступило в плечо. Приступ артрита. Она сняла платье, я побрызгал ее болеутоляющим. Бабкин корсет похож на парашютные лямки. Спросил, как она ухитряется влезать и вылезать из него. Говорит, все дело в самодисциплине. По ее мнению, Англия начала страдать бесхребетностью с тех пор, как корсеты вышли из моды.

Вторник, 11 мая.

Сегодня по биологии проходили диабет. Мистер Дугер учил определять сахар в крови по анализу мочи. Это напомнило мне, что я забыл сказать маме о приеме, назначенном ей в клинике. Ну, да бог с ним, вряд ли это так уж важно.

Вторник, 18 мая.

Сегодня в библиотеке наткнулся на Глисту Сушеную. С ней был ее сын, Максвелл Хауз. Для такой тощей швабры она что-то показалась толстоватой.

Максвелл сбрасывал с полок книги, пока мы с Глистой вспоминали былое, когда она состояла у отца в подругах. Я сказал, что ей повезло от него отделаться, но Глиста защищала папу. Говорит:

– Когда он со мной, он совсем другой. Такой милый и ласковый.

Ну-ну, точь-в-точь как доктор Джекиль. Взял в библиотеке "Положение рабочего класса в Англии" Фридриха Энгельса.

23.30. До меня только что дошло, что, говоря о своих отношениях с моим отцом, Глиста Сушеная употребляла настоящее время. Какой позор! Тридцатилетняя женщина, а не знает элементарных правил грамматики!

Пятница, 21 мая.

Слушал "Арчеров" *, а мама вдруг спросила, не грустно ли мне быть единственным ребенком в семье. Совсем, говорю, наоборот. Мне так больше нравится.

* Популярная ежедневная радиопередача Би-би-си о жизни вымышленной деревенской семьи. Имеет свыше трех миллионов слушателей.

Суббота, 22 мая.

Папа только что спросил, не хотел бы я братика или сестричку. Ни брата, говорю, не хочу, ни сестры. Какого фига родители привязались ко мне с этой чухней насчет детей? Надеюсь, им не взбрело в голову кого-нибудь усыновить. Родители они никудышные. Взять хоть меня – я ж у них полный неврастеник.

Среда, 26 мая.

Мама беременна! Моя мама!!!!!!!

Как она могла подложить мне такую свинью?! Меня же засмеют в школе! Она уже на третьем месяце, значит, к ноябрю в доме появится младенец. Надеюсь, от меня не потребуют делить с ним комнату. Нет уж, фиг меня заставишь вставать кормить его по ночам.

Родители даже и не вздумали меня подготовить. Мы ели спагетти с гренками, и вдруг папа сказал как ни в чем не бывало:

– Да, кстати, Адриан, можешь поздравить мамочку, она на третьем месяце.

Поздравить! А мне через два года в колледж поступать! Как, интересно, прикажете готовиться, когда из-за малыша все в доме будет вверх дном?

22.00. Поцеловал бедную маму, пожелал ей спокойной ночи. Она спросила:

– Ты рад, что у нас будет маленький, Адриан? Соврал, что рад.

Четверг, 10 июня.

Глиста Сушеная беременна!

Я ее видел сегодня в кооперативном магазине. Максвелл Хауз устроил жуткий тарарам у кассы, поэтому я был избавлен от необходимости общаться с ней. Бедняжка очень жалко выглядит. Однако так ей и надо, пусть не заводит случайных связей. Интересно, кто отец?

Пятница, 11 июня.

Папе осточертело надзирать за работами по рас- чистке берега канала. Говорит, не успеют его ребята – Боз, Баз, Маз, Газ – расчистить клочок, как тут же припрется ночью какой-нибудь жлоб и загадит его.

Папина бригада начинает утрачивать моральный дух. Я предложил ввести ночные дежурства, но папа ответил, что шайке прыщавых школьников нипочем не заставить человека тащить обратно старый матрац, если он волок его за триста ярдов, чтобы выбросить на берегу канала.