Ларисса Йон - Изгнанный всадник

– Тогда, может, лучше и не стоит начинать, – сказал Танатос. – Я не желаю этого слышать.

– Тан! – Лимос опустила броню и упёрла руки в бедра, которые скрывал сарафан. – Ты громче и дольше всех заверял, что Ресеф не отвечает за поступки Мора.

– Это было до того, как Мор попытался убить мою жену и сына. – В словах Тана не было ни несправедливости, ни неожиданности. Во многом, положение Всадника Смерти наложило свои отпечатки, потому как, пока Тан долго был привязан к чему-то, когда приходил конец, для него это была жирная точка. Для Тана Ресеф умер.

Для него братские узы разорваны, и Ресеф не знал как долго придётся их восстанавливать, и было ли вообще, что восстанавливать.

– Мне жаль. – Ресеф окинул взглядом оливковую рощу, вспоминая как ненавидел её тишину. Сейчас же отдал бы всё за одну прогулку среди деревьев с Джиллиан, единственным человеком, который способен был его умиротворить. – Я знаю, что это бесполезно, но я был там, внутри тела, но слишком слаб, чтобы противостоять Мору. И никогда не прощу себя.

– Я знаю, что ты пытался. – Лимос выводила круги большими пальцем ноги по песку. – Иногда ты брал верх. Мор выдавал себя за тебя, но это был не он, а ты, да?

– Да, – прохрипел Ресеф. Боже, он пытался. Умолял сестру убить его, даже подсказал где искать Клинок Избавления. А когда Танатос вогнал кинжал в его сердце, поблагодарил брата.

Арес вышел вперёд.

– Мы знаем, что это был не ты, брат. Но Мор жёстко с нами играл. И мне нет необходимости рассказывать тебе об этом. А Ривер и Хайвестер сказали, что он может вернуться.

Ресеф резко поднял голову. Он помнил, как Хайвестер что-то об этом говорила, но совершенно не воспринимал её слова.

– Как? Моя печать…

– Цела и никогда не сломается вновь. Пока не наступит конец света по Библии. Который, к слову, должен возглавлять наш отец. Мы обнаружили доказательства, что в следующий раз он должен сломать наши печати.

Ого. Ладно, по одной проблеме за раз, с этим разберёмся позже. А сейчас Ресефу нужно разобраться с демонической половиной.

– А как Мор может вернуться? Ты воткнул Клинок Избавления в его сердце.

Танатос покачал головой.

– Клинком не убьёшь Мора. Нам нужен Вормвуд.

Вормвуд… Ресеф выругался. Как он мог забыть? Мор отчаянно пытался достать этот кинжал, пронесся, словно торнадо, по главному штабу Эгиды, убивая и пытая, но так и ушёл с пустыми руками.

– Мне, то есть Мору, в итоге отдала его Гетель. Она обманным путем вынудила Эгиду отдать его ей. Мор знал, что только этим кинжалом можно его убить.

Тан кивнул.

– Клинок Избавления пленил Мора, но он по-прежнему часть тебя. Он может и изгнан, но барьер между вами слишком слаб. Ривер сравнил это со склеенной керамической вазой: воду держать будет, но уже не такая крепкая, как прежде, и может протекать. Твоя оболочка так же треснута, и Мор может просочиться. – Танатос потёр лицо. – И может быть ещё хуже. Пока ты бился о стены спальни, мы кое-что разведали в Шеуле. Люцифер, Гетель, Лилит и ещё с десяток других важных шишек планируют пойти на всё, чтобы вернуть Мора, включая и вероятное нападение на наши семьи. По словам Эрика и Кинана, Гетель работала с Эгидой над созданием орудия против Всадников или что-то в этом роде. Мы думаем, что это связано с исчезновение сотни церберов.

Чёрт, хреново.

– Риверу следовало оставить меня в Шеуле. Нужно было оставить меня страдать.

Закрыв глаза, он искал мучившие его воспоминания. Так не правильно, что он не страдал. Ох, Ресефа расстраивало, что узы с братьями и сестрой и их семьями разорваны и, вероятно, не будут восстановлены, и тошнило от того, что сделал с миром и его населением.

Но по какой-то причине, воспоминания были словно отголосками прошлого – туманными, словно Ресеф когда-то смотрел фильм, а не был активным участником произошедшего.

Подняв веки, он повернулся к Лимос.

– Где Джиллиан?

– Она была в отключке после слияния ваших разумов, и я доставила её домой. Положила на прикроватную тумбочку книгу о нашей истории и номера телефонов, по которым, если понадобится, она может с нами связаться.

– Она была без сознания? С ней всё хорошо? Мне нужно к ней.

– Ресеф, подожди…

Ресеф не слушал, он думал только о Джиллиан.

Джиллиан с криком проснулась, сердце колотилось, кожа была влажная от пота. Демоны, она была окружена ими. И Ресеф со сверкающими глазами смеялся, вонзая в её плоть когти.

– Джиллиан!

Она вновь закричала, когда Ресеф в полном обмундировании и будучи просто огромным, с мечом в руке ворвался в её спальню и резко затормозил у кровати. Джиллиан попятилась и упёрлась спиной в изголовье.

– Привет, – тихо произнёс он. – Это я, Ресеф, не… Мор. – Меч исчез, но это едва ли имело значение – Ресеф сам по себе орудие.

Джиллиан не представляла, что говорить или делать. За последние часы так много произошло и внутри было столько противоречивых эмоций.

Лишь в одном она была уверена: Ресеф самый потрясающий мужчина, с которыми ей приходилось сталкиваться, а в яркой броне он был похож на рыцаря из сказок.

Или, будучи Мором, чудовищем из них же.

Ресеф чуть приблизился к ней.

– Я беспокоился о тебе. Всё хорошо?

– Не знаю. – Она поднялась по другую от Ресефа сторону кровати. Ей нужно, чтобы между ними был барьер, пусть даже такой неэффективный, как матрас.

Ресеф не сводил с неё понимающего взгляда древних глаз.

– Не следовало тебе делать это, особенно после того, как я сказал правду о нападении.

На его полное отсутствие благодарности внутри Джиллиан вспыхнул иррациональный гнев.

– Охренительный способ отблагодарить.

– Чёрт возьми, Джиллиан. – Его глубокий голос стал ещё ниже. – У меня тоже должно быть своё мнение в этом, а ты меня его лишила.

– Потому что ты бы выбрал страдание, – отрезала она. – А это глупо. И эгоистично.

– Почему эгоистично?

Ресеф следил за ней, расхаживающей вдоль кровати, приводя в порядок разбежавшиеся мысли. В этом удивительном теле было трое мужчин: Мор, Ресеф, которого она любила и совершенно незнакомый Ресеф. В этот момент она не узнавала ни одного из них.

– Потому что все, кто тебя любит тоже страдали. Не говоря уже о том, что из-за этого лазейка для Мора оставалась открытой.

Ресеф грудным голосом произнёс слово на незнакомом языке, которого Джиллиан не знала, но настроение поняла.

– Мне это всё так же не нравится. Мы навечно связаны, ты понимаешь?

– Конечно.

– То есть, ты осознавала это и всё равно приковала себя ко мне какой-то таинственной, проклятой связью? – Он выругался и на этот раз Джиллиан хорошо разобрала слово. – К слову о связи.

Она так быстро повернулась, что ударилась коленом о каркас кровати.