Ричард convertfileonline.com - _2016_02_09_21_40_03_404

Глобализация сделала мир меньше по размеру и приблизила людей и экономику разных стран друг к другу. Однако вместо сокращения и сглаживания экономических и классовых различий процесс глобализации еще больше обострил их, сделав неотъемлемым элементом рельефа современного мира. Мы совершаем большую ошибку, когда смотрим на пики привилегий из своих замков в Лондоне, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Токио, Шанхае, Сингапуре или Мумбае и убеждаем себя в том, что все находятся в равных условиях. Остроконечность — определяющая черта современного мира, который становится еще более остроконечным и более разделенным. Усугубляющиеся классовые различия свирепствуют в микрокосме наших городов — именно это испытали на собственном опыте шокированные обитатели Лондона летом 2011 года.

Произошедшее в британской столице событие есть следствие двух аспектов процесса иммиграции. С одной стороны, крупнейшие мировые метрополисы притягивают к себе сверхбогатых людей, которые ищут налоговое убежище и возможности для шопинга. С другой стороны, такие города привлекают иммигрантов с низким уровнем квалификации, стремящихся к лучшей жизни. Между этими двумя группами находятся местные жители, оказавшиеся в трудном положении из-за стремительных экономических перемен. Разумеется, в Лондоне есть богатые и бедные районы. Однако в отличие от физического разделения и сегрегации, которую можно увидеть в большинстве американских городов, богатые и бедные обитатели Лондона зачастую живут в непосредственной близости друг от друга, в пределах анклавов, где стремительно происходит джентрификация. Повышение стоимости жилья, концентрация богатства и совершенно разные жизненные перспективы — это видят все. Сверхбогатые люди самых разных национальностей живут в полном достатке, практически не страдая от экономического кризиса, а все больше молодых иммигрантов с низким уровнем квалификации не имеют работы; их возможности добиться чего-то в жизни тают по мере ухудшения экономической ситуации в стране и урезания бюджета. Массовые беспорядки в Лондоне представляли собой глобальный конфликт, разыгравшийся в местных масштабах.

Эти беспорядки также можно считать реакцией на превращение Лондона в сугубо корпоративный город. Создается впечатление, что б о льшая часть энергии политических властей столицы Великобритании, как и многих других крупных городов мира, направлена на удовлетворение потребностей и интересов немногочисленной элиты. Еще большее недовольство вызвало его превращение в «олимпийский город», что подразумевает не только реконструкцию стадионов и площадок для проведения различных мероприятий, но и физическое перемещение целых групп жителей в другие районы. При ослаблении общественного договора и отсутствии эффективных массовых политических институтов, которые направили бы растущее недовольство людей в правильное русло, это недовольство переросло не в организованное движение, а в стихийный бунт.

Помимо всего прочего, следует учитывать еще и то, что в современных городах нет однородной монокультуры, а некоторые из качеств, которые придают городам динамичность, делают их нестабильными. Эрик Хобсбаум давно обратил внимание на то, что плотность населения и близость бедняков к центрам политического влияния и власти делает старые города очагами мятежа.

По данным моих исследований, в самых инновационных и креативных городах США тоже высок уровень политического протеста и отмечается один из самых низких уровней социального капитала и политического согласия. Разрозненные случаи массового нарушения правопорядка в Филадельфии, Балтиморе и других американских городах — предвестники худших событий, которые могут произойти в ближайшем будущем, а массовые беспорядки в Лондоне должны послужить предупреждением крупным городам мира и их властям. Современные центры городских агломераций становятся все более разобщенными и нестабильными. Стихия свободного рынка, предоставленного самому себе, только усугубит эту разобщенность. Простое увеличение количества полицейских на улицах города — верный путь к еще более страшной катастрофе.

Нужно понимать, что наряду со значительными экономическими преимуществами глобализация возлагает на нас большую ответственность. Для выживания и процветания крупным современным городам необходим новый общественный договор, который должен включать в себя нечто большее, чем социальное жилье, государственная система здравоохранения, бесперспективные, искусственно создаваемые рабочие места и программы оказания социальной помощи — все это только способствует формированию беднейших слоев населения. Новый подход должен начинаться с признания того, что каждый житель города (и каждый человек вообще) — это источник таланта и креативной энергии. Начинать нужно с самого детства и делать все возможное для того, чтобы направлять способности и энергию молодых людей на участие в новых городских предприятиях и творческих начинаниях. Кроме того, такой подход следует сфокусировать на превращение низкооплачиваемой, неквалифицированной работы в сфере обслуживания (объем этой категории занятости растет быстрее всего) в высокооплачиваемую, более продуктивную работу, приносящую истинное удовлетворение.

Для долгосрочного процветания Лондона и других великих городов мира требуется нечто большее, чем строительство кондоминиумов, спортивных комплексов и культурных районов. Необходимо предоставить реальные возможности всем без исключения жителям, чтобы обеспечить более равномерное распределение выгод и перспектив обитания в креативном городе. Я уже давно утверждаю (а многие мои критики упрямо отказываются это признавать), что теория креативного класса описывает такую экономическую ситуацию, при которой проблем ровно столько же, сколько и решений. Глобализация, постиндустриализм и формирование креативного класса — все это кому-то принесло пользу, но при этом больше половины работников оказались в крайне неблагоприятных условиях.

В 2010 году в Торонто избрали нового мэра, который был не просто консерватором или членом движения «Чаепитие», а, пожалуй, самым антиурбанистически настроенным мэром крупного города из всех когда-либо избранных мэров. Роб Форд был избран на эту должность при поддержке представителей низшего слоя среднего класса, рабочего класса и избирателей из числа иммигрантов, которых возмущали городские богачи, яппи и хипстеры из центрального делового района. Его также поддержали объединенные в профсоюз государственные служащие. Подавая себя в качестве народного мэра, Форд выступал за сокращение расходов и создание финансируемых правительством «тепленьких местечек». После вступления в должность он отказался присутствовать на знаменитом фестивале движения в защиту прав секс-меньшинств, который проводится в Торонто. В довершение всего брат Форда, Даг, он же его советник, нанес оскорбление литературной знаменитости столицы Маргарет Этвуд, которая дала им прозвище «мэры-близнецы Форд». Братья Форд планировали превратить прибрежную зону Торонто в гигантский торговый комплекс с однорельсовой подвесной железной дорогой, колесом обозрения и отелем в корабле. Этот план вызвал гнев общественности (к которой принадлежал и я) и был быстро отправлен в архив.