ЕС Индрадьюмна Свами - Дневник странствующего проповедника 1-14

Это производит потрясающий эффект: парни в чадарах, а девушки в шёлковых сари, гопи-дотсах и красивых гирляндах. Люди останавливались, чтобы посмотреть на шествие, идущее по их городу, и когда мы проходили через жилые кварталы, многие махали из открытых окон.

Второй день харинамы выпал на Пандава Нирджала экадаши. Почти 150 преданных соблюдали полный экадаши, воздерживаясь от любой пищи и воды. Я был особенно доволен преданными харинамы, которые часами пели и танцевали в изнуряющей жаре, распространяя приглашения на фестиваль.

Но моё сердце оборвалось, когда я увидел место, которое город выделил для нас. Это было маленькое поле в парке в районе, имеющем дурную репутацию, недалеко от железнодорожного вокзала. Трава была не скошена, поле обнесено покосившимся забором. В этом районе было много полуразрушенных жилых домов.

Я приехал, когда команда подготовки фестиваля раскладывала палатки. У меня было чувство, что само место отпугнёт людей, и я оказался прав. В тот день пришло только 600 человек. Чтобы подтвердить свои подозрения, я опросил некоторых из гостей, и они сказали, что этот район считается опасным в их городе, и люди его избегают. Несмотря на это, мы продолжали проводить

Наши программы, и по милости святых имён мы превратили парк в Вайкунтху, по крайней мере, на несколько часов.

Разошлись слухи, и на второй день толпа увеличилась до 1500 человек. Местная община цыган вышла в полном составе, но было очевидно, что многим людям было некомфортно среди них. Цыгане почувствовали это и держались обособленно.

Прямо посреди фестиваля, пока я говорил со сцены, развязалась драка в толпе между цыганами и какими-то пьяными парнями. Я продолжал говорить, надеясь, что люди могут этого не заметить, но нашей охране понадобилось время, чтобы разнять драку. Некоторых гостей это потревожило, и они ушли.

Я расстроился, когда увидел, что люди уходят, но я всё понимал. Иногда я тоже испытываю беспокойство. Бывает, что преданному приходится в ходе служения иметь дело с людьми, склонными к неприличному поведению, такому как алкоголь и драки, для того, чтобы попытаться их освободить. Несмотря на это, по милости Господа, проповедник защищён от такого общения.

"Преданные в движении сознания Кришны проповедуют по всему миру по приказу Шри Чайтаньи Махапрабху. Им приходится встречаться со многими карми, но по милости Шри Чайтаньи Махапрабху они не подвержены влиянию материальной природы. Искренний преданный, который занимается служением Шри Чайтанье Махапрабху, проповедуя Его религию по всему миру, никогда не будет подвержен вишайа-таранге, материальному влиянию". (Шримад-Бхагаватам 5.1.20, комментарий)

Позже другой инцидент ещё больше озадачил меня. Во время последнего бхаджана я увидел группу бритоголовых, гуляющих по парку. Их легко распознать по их обозлённым лицам, джинсам в обтяжку, голой груди и большим чёрным ботинкам. Было очевидно, что они пришли сюда не на праздник. Я наблюдал за тем, как наша охрана подошла к ним, и завязался разговор.

После бхаджана один из охранников подошёл ко мне.

"Эти люди пришли, чтобы разобраться с ситуацией, - сказал он. - Если они увидят возможность нарушить спокойствие, они вернутся позже со своими друзьями". "Ты думаешь, они вернутся?" - спросил я.

"Я не могу точно сказать, - сказал он. - Они видели, что у нас охрана из десяти человек. И мы предупредили полицию".

В тот вечер в конце фестиваля я объявил, что на следующий день мы будем проводить ведическую свадьбу. Так же, как и в Липно, мы знали, что свадьба привлечёт большую толпу, несмотря на неудачное место и произошедший инцидент.

Когда на следующий день я ехал на фестиваль, я позвонил заранее и был счастлив услышать, что на свадьбу уже пришли 2000 человек. Я немного расслабился. "Похоже, всё приходит в норму", - подумал я. Но вскоре мне напомнили о ненадёжной природе этого материального мира. Когда мы заехали в Остроду и проехали железнодорожный вокзал, я был шокирован, увидев весь цвет полиции, столкнувшейся с группой из 60 бритоголовых, которые направлялись на наш фестиваль. Полицейские в бронежилетах, шлемах и с дубинками уложили несколько бритоголовых на землю, в то время как другие стояли у стены поднятыми руками, пока полиция обыскивала их. Четыре офицера стояли рядом с собаками на поводках. Бритоголовые разозлились и выкрикивали ругательства в адрес полиции. Некоторые из них были ранены, и у них шла кровь.

Я повернулся в машине к польскому преданному. "Они шли на наш фестиваль?" - спросил я. "Махараджа, - сказал он, - Сегодня воскресенье, и в городе ничего не происходит кроме нашего фестиваля. Они шли не на пикник".

Внезапно полиция остановила всё движение, большая часть которого замедлила ход, чтобы посмотреть на происходящее, и приказала бритоголовым идти посередине дороги по направлению к полицейскому участку. Окружив группу и вооружившись собаками со всех сторон, полицейские вели их по дороге в сопровождении двух фургонов с мигающими фарами впереди и позади группы. Некоторые из бритоголовых сопротивлялись и были избиты до крови охраной. Это было настоящее зрелище. Я содрогнулся при мысли, что бы случилось, если бы не вмешалась полиция.

Когда я приехал на место фестиваля, оно снова выглядело как духовный мир. Наши девушки красиво украсили сцену, а Шри Прахлад добавлял последние штрихи к йаджна-сале. Жених и невеста, мои ученики Динанатх дас и Расамандали даси терпеливо ждали поблизости. Играл мелодичный киртан, и я взошёл на сцену, чтобы поприветствовать людей. Когда я начал проводить свадьбу, толпа стояла, зачарованная экзотическим событием.

Во время церемонии я заметил цыган, стоящих в стороне и наблюдающих на расстоянии. Мне стало их жаль, и позже вечером я подошёл к ним. Я был удивлён, когда оказалось, что несколько подростков говорили по-английски. Я спросил, учили ли они его в школе. "Мы не ходим в школу", - сказал один из них. Это был ещё один сюрприз. "Почему?" - спросил я. Подростки показали рукой на толпу, но ничего не сказали.

Я решил сменить тему. Я предложил молодым людям прогуляться и посмотреть выставки об Индии, вегетарианский ресторан и палатку с духовной модой. Когда они посмотрели на меня в ответ, не сказав ничего, я ушёл под предлогом вести последний киртан.

Многие местные дети поднялись на сцену и уселись, чтобы воспевать со мной и остальными преданными. Я заметил маленькую цыганскую девочку, скромно стоящую перед сценой, и жестом пригласил её петь с нами. Она на мгновение колебалась, но затем побежала к нам. Когда я пригласил её сесть рядом со мной, несколько детей вокруг меня отодвинулись. Я мягко сделал им замечание и сказал им вернуться. Они колебались несколько мгновений, но затем постепенно вернулись, но держались на расстоянии от девочки, которая была явно задета тем, что её отвергают.