Alisse - Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть вторая: Князь

Гарри, не глядя, шарахнул Светом назад — тщетно. Сила притяжения не уменьшалась, а бросившуюся ему на подмогу Эшли не пропустило. Гарри словно отсекло от остальных, он чувствовал их слабо и даже не мог определить, насколько серьезны ранения.

По спине продрал мороз, Гарри на долгое-долгое мгновение застыл в ужасе от окатившей его мерзкой мощи. И снова все пришло в движение, приглушенный грохот ударил по ушам, глаза резануло резкими сильными вспышками.

Гарри увидел Волдеморта немного в стороне — длинную тощую фигуру в черном балахоне, источающую еще больше холода, чем обледенелая земля под ногами. Они встретились взглядами, и тихо тлеющая взаимная ненависть вспыхнула яростью.

Уменьшенный Экскалибур отозвался приливом тепла, согрев закоченевающее тело. Гарри ухмыльнулся в лицо Волдеморту, отдавшись во власть не разума, но ощущений, и разжал пальцы. Под силой притяжения его понесло назад, прямо в скалу, и расплющило бы в лепешку, но в последний момент Гарри швырнуло вглубь , в тень. За долю секунды перед глазами пронеслись мили и мили, круговерть красок закружила, и Гарри выбросило обратно в свет. Он сбил Волдеморта с ног, вырвав вопль и тоже заорав от боли. Вспышка, грохот, тело будто сдавило тисками...

Их выплюнуло куда-то за пределы обычного мира, в серую пустошь под серые облака. Гарри, уже сталкивавшийся с подобными скачками в пространстве, сориентировался быстро, и это спасло ему жизнь: он успел увернуться от атаки.

Волдеморт осклабился, поднял руку широким жестом:

— Как тебе мое гостеприимссство, Гарри?

Жуткий холодок коснулся кожи, просачиваясь внутрь. Гарри дернулся, не зная, чего ожидать. Законы гравитации здесь действовали, но действовали ли нормальные законы магии?

Волдеморт атаковал. Гарри выставил щит, одновременно уходя с линии огня — и вовремя: щит не сработал. Пшик, взблеск, но ни следа ослепительного поля, которое отразило бы любую атаку вплоть до Непростительных. Любую нормальную магию, но не леденящую силу Бездны. Где бы они ни оказались, хозяином положения здесь был Волдеморт.

Гарри метался, уворачиваясь от атак, щиты с шипением растворялись в окружающем пространстве. На контратаку не оставалось времени, ему чудом удавалось ускользнуть в последний момент. Волдеморт больше не хотел разговоров, не давал ни единой передышки, и сумасшедшая свистопляска изматывала Гарри. Он улавливал мельком кровожадные усмешки Волдеморта, обещание жестокой расправы.

Гарри выхватил Экскалибур, но уменьшенный меч бесполезной иголкой пылал в руке. Нормальная магия здесь не действовала — и увеличивающее заклятье в том числе.

Вскрикнув, Гарри метнулся вбок, заживая длинную царапину на руке. Ужасно больно! Края раны слегка дымились, и кожа медленно продолжала медленно расползаться. Экскалибур в дрожащей от напряжения руке показался еще тяжелее.

Гарри метнулся вбок, чудом избежав очередного сокрушительного удара.

Меч обдал ладонь жаром, вспыхнул, трансформировавшись в тончайший прочнейший щит. Атака Волдеморта, от которой Гарри не смог бы уклониться, разбилась об этот щит, стекла с него, не запятнав.

Пошатнувшийся Гарри вздохнул, синхронно с ним Волдеморт со свистом втянул воздух плоскими ноздрями. Экскалибур — великое оружие, послужившее десяткам Князей, пылало силой и светом, вбирая в себя энергию Гарри. Чем сильнее сиял щит, тем слабее ощущал себя Гарри: магия Стихий, его неизменный спутник и главная составляющая часть, переходила в Экскалибур. И Гарри понял, что это последняя жертва, которую от него требует долг.

Взгляд Волдеморта горел диким красным огнем. Они стояли друг против друга, не в силах двинуться с места. Волдеморт видел, понимал, знал , что происходит, и торжествующая ухмылка исказила его лицо. Он не сомневался в том, что Гарри воспротивится оружию, обратившемуся против своего владельца, — Волдеморт ни на мгновение не допустил мысль, что Гарри сорвется с места с криком, что щит в его руках вспыхнет и обратится в клинок.

И этот клинок, раскалившийся добела, обжег руки Гарри, вспузырил кожу — и Гарри резко вонзил его в грудь Волдеморта. Разнеслось протяжное шипение, полное невыразимой муки, лицо Волдеморта исказилось, он неверяще смотрел на Гарри. А Гарри слышал тихое мерное шипение, перед его глазами стояло не это обезображенное чудовище, лишившееся последней человечности, а Змей, несший в себе последнюю частицу души Тома Риддла.

Гарри не разжимал пальцы, держа клинок, и его силы стремительно утекали через Экскалибур в тело Волдеморта, преодолевая сопротивление, дикую жажду жизни. Волдеморт не шевелился, не дышал; рана в груди чуть задымилась, как до этого дымилась царапина Гарри.

Экскалибур засиял еще ярче, Гарри зажмурился и закричал от боли — своей и чужой боли, ставшей одной на двоих. Они умирали вместе.

«Мы так и не узнали, что именно произошло — нам лишь известно, что Князь сумел уничтожить Безымянного. Неведомо нам, что за цену он заплатил за это, и была ли его жизнь единственной жертвой — не исчезла ли его душа, растворившись в небытии.

В годовщину Победы волшебники приходят к опушке Запретного леса почтить память Князя и поблагодарить его. В этот день на поляне всегда цветут цветы, и монумент, увековечивший его подвиг, сверкает как драгоценность.

В этот день всегда солнце светит очень ярко.»

В Хогвартсе тени всегда водились в изобилии. Эшли полагала, что это было одной из причин того, почему она чувствовала себя в этом древнем замке как дома: даже после возвращения Рыцарей, потерявших своего Князя и дорогих товарищей, когда весь мир, казалось, разваливался на куски, она нашла в Хогвартсе пристанище. То было смутное время, о котором Рыцари, изредка собиравшиеся в доме Астеров, старались не вспоминать. Оказалось странно и больно в одночасье потерять точку соприкосновения с миром, которая пульсировала силой, билась в такт самой жизни и подпитывала верой в грядущий день. Когда ушел Гарри-из-будущего, тоже было больно. Но когда исчез Князь, впору было выть от потери, закрывшись от всего мира.

Но день проходил за днем. Были люди, требовавшие незамедлительной помощи Рыцарей: и Пожиратели смерти, и члены поредевшего Ордена Феникса, и мирные волшебники, втянутые в стычку, и магглы... И Рыцари не могли отказать им в этой помощи. А еще были разъеденные губительной силой места, которые надо было изолировать, не допуская распространения заразы; были взбесившиеся от выброса энергии волшебные существа, потерявшие контроль над собой; были подлецы, пытавшиеся нажиться на дармовой силе и подчинить ее себе... Эшли считала, что после уничтожения Того-Кого-Нельзя-Называть на всех обрушилось больше мерзости, чем даже было при нем. Как будто он был катализатором, взывавшим к самым мерзким, самым низким, самым отвратительным людским страстям, и после его смерти все это вырвалось из-под контроля и пошло бушевать по миру.