Эрин Хантер - Красная луна

Леденящий ужас сковал ей живот и лёгкие. Она вспомнила: «Дейзи!»

Впереди неё резко остановилась Альфа, Гроза едва не столкнулась с ней. Пару минут спустя позади них застыли Микки, Кусака, Погоня и Ветерок. Гроза даже не обернулась на них. Она испытала прилив облегчения. Перед Альфой стояла Дейзи, живая и невредимая, только её тело сотрясалось от паники и смятения, обращенные кверху глаза искали Небесных Псов, а из распахнутой пасти вырывались дикие вопли отчаяния.

– Дейзи! Дейзи! Прекрати! – скомандовала Альфа. – Объясни толком, что здесь произошло?

Её резкие слова, наконец, проникли в уши Дейзи. Собачка обернулась и обвела сородичей туманным взглядом.

– Бруно… – её сорванный воплями голос превратился в измученный хрип. – Бруно… Там…

– Что с Бруно? – от рыка собаки-бегуньи в жилах у Грозы застыла кровь.

– Он мёртв, – душераздирающе провыла Дейзи. – Бруно… мой друг Бруно… он мёртв!

– Не-е-ет!!! – тишину разрезал громкий, пронзительный вой Микки.

Гроза приросла лапами к земле. У неё странное ощущение возникло впечатление, будто она наблюдает всю эту сцену со стороны – в полёте. И с его высоты видит и себя, и всю остальную Стаю – не верящую, убитую горем.

Дейзи слабым кивком указала на большую каменную плиту у самого края скалы. По поверхности бледного камня растекалось тёмное кровавое пятно, но самого Бруно почти не было видно. Гроза углядела только одну безжизненную лапу.

Кусака ткнулась носом в загривок Микки, пытаясь его утешить. Ошеломлённые Погоня и Ветерок прильнули боками друг к другу.

Луна издала высокий, горестный вопль. Через пару минут на скале появились Колючка и Жук. Они подбежали к матери и, не найдя слов утешения, принялись лизать её морду, перекошенную болью.

В круг более крупных собак ворвалась маленькая грязно-белая фигурка. Задыхаясь от быстрого бега, припозднившаяся Солнышко подползла к Дейзи и, ошарашенно сверкнув глазками, пролепетала:

– Это правда? Я верно расслышала, Дейзи? Бруно…

В ответ Дейзи смогла только кивнуть. Вид у неё сделался совсем несчастным. Даже её жёсткая шерсть обмякла и понуро повисла.

Микки яростно встряхнулся, его челюсти звонко клацнули. Он подошёл к двум маленьким собачкам и приобнял их лапами. А затем наклонил свою морду и начал нежно лизать им уши.

«Эти трое и Бруно… после Большого Рыка они все были в стае Собачек-на-поводочке, – с щемящей тоской осознала Гроза. – Они вместе учились выживать в новом мире, без своих Длиннолапых. И они были так близки! Возможно, пережитые трудности сплотили их даже больше, чем собак, привыкших жить стаей. Наверное, и печаль их тоже глубже?»

Сердце Грозы заныло от боли. Конечно, она не могла себе представить, что ощущали эти трое, но всё равно чувствовала себя опустошённой. Они с Бруно едва-едва поладили, помирились, начали общаться как настоящие товарищи по Стае. И тут такое!

Альфа, крадучись, зашла за каменную плиту и посмотрела вниз. Поколебавшись, Гроза устремилась к ней – с Погоней и Ветерок на хвосте.

– Нет! – резко щёлкнула зубами Альфа. – Оставайтесь на своих местах, вы все!

Собаки замерли, а Альфа стала обнюхивать землю и скрытое от их глаз тело. Прошло много времени, прежде чем собака-бегунья подняла голову и глубоко вздохнула. А потом повернулась к Стае.

– Только большое и свирепое существо могло убить Бруно, – прохрипела она. – Но дождь, что прошёл этой ночью… он смыл все следы. Тут не осталось никаких отпечатков лап. И запаха тоже…

– Большое и свирепое существо… – прорычала Кусака и, оторвавшись от Микки сделала пару шагов вперёд. – Кто это мог быть? Может, Косматый? Или огромный Клыконос? Или… это могла быть собака?

Альфа долго хранила молчание, облизывал челюсти. Потом бросила взгляд на то, что лежало за каменной плитой. Снова обернулась к собакам, но… так и не смогла посмотрел им в глаза.

– Да, – наконец признала она Альфа выдавила из себя это «да» так, словно её пасть была набита отравленной дичью. – Да, это могла быть собака. Я думаю… Я почти уверена… Да… Это была собака.

Над Стаей волной прокатились охи, сдавленные вздохи и приглушённые всхлипы. Микки снова завыл, а Альфа выпрямилась во весь рост:

– Вы все! Возвращайтесь немедленно в лагерь. А ты, Микки, задержись, – добавила она, заметив, что пёс собирается протестовать. – Гроза, Ветерок и Луна! Вы тоже останьтесь. Поможете перетащить Бруно. Мы не можем оставить его здесь. Мы похороним его рядом с Шёпотом.

При имени серого пса в груди у Грозы похолодело, по хребту побежали колючие ледяные мурашки.

«Шёпот пытался меня предостеречь! Он знал, что это случится! Мой сон был пророческим. Возможно, я могла это предотвратить… Возможно, я должна была это предотвратить…»

Но как? Откуда ей было знать, что именно произойдёт? Грозу захлестнуло чувство вины. Бруно был в числе тех собак, которых она всё-таки подозревала Худшего и более трагичного доказательства его невиновности нельзя было даже представить! Но кто? Кто мог желать смерти Бруно? Да, этот пёс бывал несдержанным и резким, но под суровой личиной он скрывал доброту и чувствительность.

«Я не сумела предугадать трагедию. А должна была Ведь Шёпот меня предупреждал! Он же предупреждал меня…»

Бормоча что-то в бессмысленной попытке утешения, Микки ткнул носом Дейзи и Солнышко, побуждая их направиться в лагерь. Всё ещё подрагивая, Дейзи начала спускаться по скальной тропе. За ней последовали, свесив хвосты, остальные собаки. Микки стоял и наблюдал, как они удаляются. Его грудь порывисто вздымалась. Грозе даже показалось, что пёс вот-вот расплачется. Смотреть на его боль было невыносимо. Тактично отвернувшись, Гроза пошагала к каменной плите. Немного поколебавшись, она всё-таки обошла её.

«О, Небесные Псы!» – чуть не задохнулась от шока охотница.

Не удивительно, что Альфа отослала других собак. Глазам Грозы предстала жуткая картина Не каждой собаке по силам такое выдержать. Особенно маленькой Солнышко. «И Дейзи не стоило этого видеть… Лучше бы Бруно нашёл кто-нибудь другой».

Пёс выглядел так, будто его атаковал Косматый, но Гроза сразу поняла, почему Альфа заподозрила собаку. Раны были слишком жестокие, слишком изощрённые. И такой зверь, как Косматый, – пусть сильный и разъярённый, но примитивный и бесхитростный – их просто не мог нанести.

Глотка большого пса была разодрана Как и у Шёпота. Хуже того – у Бруно была вырвана нижняя челюсть! Его кровь забрызгала весь камень и всю траву вокруг. Остекленевшие глаза Бруно были открыты, и в них отражался не ужас, а шок.