Дарья Пушкарева - Хвостатые истории [Советы по воспитанию собак, лисиц, песцов и других животных] [litres]

Парня мы восстановили, и зажил он прекрасней всех. Всегда улыбчив, красив и статен. А вообще Бертинька наш Вустер весь состоит из противоречий. Эти самые противоречия были заложены в него страшным генетическим взрывом, который произошел вследствие судьбоносной встречи большого королевского пуделя и бернской зенненхундочки (ну или наоборот, пуделихи и зенненхунда). В результате этого странного кровосмешения в Швейцарии получилась дизайнерская порода бернадудль, а у нас на родине, как и всегда, что-то пошло не так, и получился Бертинька наш Вустер. Когда мы наткнулись на фотки бернадудлей в интернете, на нас снизошло просветление, и мы сразу поняли – да это ж наш Берти! С тех пор, без претензии, конечно, на действительную эксклюзивность, мы его бернадудлем и прозвали ласково.

Вот и считалось, что в Бертиньке не на жизнь, а насмерть, как Чужой и Хищник, бьются аристократ, красавец и сноб (пудель) и жизнерадостный крестьянский парень из швейцарской глубинки (зенненхунд). Впрочем, во всех битвах неизменно побеждает обычная среднероссийская свинья, которая, видимо, пробегала где-то рядом в момент грехопадения двух высокопородных собак.

Когда Берти свежепомыт, красиво пострижен и пахнет духами – он великий сноб, ходит задрав нос, он красавец и метросексуал. Но стоит шерсти слегка отрасти, верх берет веселый и лохматый селянин-берн, который бежит по грязи как небольшой, но уверенный в себе трактор. Где-то в середине пути трактор легко мутирует в поросенка, и Бертинька, забыв о духах и туманах, вываливается в этой самой грязи. Вычистить и вычесать ватную шерсть не может никто, и тогда, к священному ужасу всего груминг-салона, мы едем бриться наголо и вновь благоухать духами. Такой уж у нас с Бертинькой жизненный цикл устаканился.

Он любил отдыхать в теньке, цепляя в кустах репьи, когда кучеряшки отрастали, как бы намекая: «А не пора ли мне в Москву на процедуры и друга навестить?» Очень любил почесушки и законно требовал их у меня регулярно! Берти Вустер бычил своим огромным лбом мне ноги до тех пор, пока не получал желаемое, а если хозяйка отвлеклась, не дай боже, перестала его гладить – начинал бычить с удвоенной силой (а силы у Берти целый вагон). После известных Бертиных стрижек «под ноль» он на недельку становился похожим на швейцарского гроссхаунда, то есть на гладкошерстного берна. Это порождало массу казусных ситуаций, потому что Танины соседи никак не могли понять, что видят одну и ту же собаку, и часто спрашивали, куда делась «та пушистая», а потом – где «тот гроссхаунд».

А еще у него были очень необычные «акульи зубки»: редкие, крупные и треугольные, отчего улыбка выглядела слегка зловещей, а улыбаться Бертька очень любил.

Жил Берти преимущественно у нас, но и у Тани регулярно гостил, особенно в дни до и после груминга. И вот однажды Берти, на тот момент пребывавший в мегаполисе у Тани, вернулся домой в такой неземной красоте, что любой колхозный порась умер бы от зависти прям в свинарнике, понимая, что так угваздаться надо реально уметь.

А вот Мика, собачка Таниной мамы, у нас настоящая блондинка, причем в элитном оттенке «медовый блонд». Мика хотя и беспородна, но в душе и по поведению – гламурная фифа, и она не любит грязи, не любит свиней, не любит запаха фермы! Увидев Берти, Мика сморщила в гармошку нос и завалилась в обмороке в угол дивана, поглядывая сквозь прищур и длинные ресницы за великаном-простачком.

Берти – парень ну очень дружелюбный, потому такое пренебрежение со стороны старинной подружки он не одобрил и пошел в атаку – доказывать Мике, что она все равно не найдет никого лучше и краше, чем он. Дальше они вели себя как столкнувшиеся в метро пьяный бомж и блондинка в белом пальто. Бертинька дружески напирал на барышню, постоянно норовя вытереть об ее шерстку свою сомнительной чистоты бороду, а Мика в ответ шипела как змея и скалилась, давая понять, что она хоть и изящная моделька, но может – и еще как может! – послать по всем известному адресу.

Развела их Таня по разным комнатам. На следующий день Берти успешно посетил куафера, вновь приобрел внешность и повадки сноба и чистюли, и они с Микой, как и всегда бывало в такие периоды, оказывались на одной волне – чтобы вместе изящно обходить лужи во дворе, спихивая в них саму Таню.

Наш плюшевый понторез обожал груминг-салон с персональным мастером, свою загородную резиденцию (то есть наш с Димой дом-на-много-собак) и московскую квартиру со своим персональным дворецким (самой Таней). Ну, вы поняли, что жених-то он завидный, хотя и на пенсии, ибо Берти был псом возрастным. А еще в московской тусовке Берти обзавелся самым лучшим другом! Им стал овчар по имени Чаки, Танин пес, тоже сильно немолоденький.

Дружба двух взрослых кобелей, которые к тому же росли не вместе, – большая редкость. Но Берти и Чаки действительно дружили вполне серьезно, по-мужски. Они могли спокойно есть и пить рядом, без малейшей попытки отобрать что-нибудь друг у друга. Берти иногда ложился к Чаки на лежак, когда видел, что другу нездоровится и ему надо подставить крепкое мужское плечо, точнее просто согреть. Чаки был старше Берти и к тому моменту плохо ходил; как и многих пожилых овчарок, его подводили ослабевшие задние лапы. Берти всегда выдерживал комфортный для друга темп прогулки, подстраивался под старшего. И лишь однажды случайно задел своего другана плечом. Чаки оскользнулся и упал, Таня возмутилась и стала отчитывать и без того совершенно расстроенного Берти. Чаки, между тем, поднялся, снова встал плечом к плечу с Берти и так выразительно глянул на хозяйку, что она поняла безо всяких слов – друга в обиду овчар не даст и виноватым не считает!

Когда Чаки приезжал к нам погостить на время Таниных командировок, Берти искренне радовался, показывал другу свои обширные владения, старался развлечь неспешными играми.

Когда Чаки не стало, Берти долго не мог понять, приезжая к Тане, где же его дружок, скучал, выискивал глазами на улице…

У Берти и Чаки был один общий хештег «дваупыря». И у Тани они жили замечательно, когда Берти приезжал в свою московскую резиденцию.

Но один разочек к ним добавилась нежданная компания: Таня привезла Мику. Та прибыла на целые каникулы, потому как Танина мама отбыла на свои каникулы – в Берлин. Мика – тот еще подарок, честно говоря. Она у нас драматическая актриса и играет всю жизнь в одной пьесе, античной трагедии «Мартышка и очко». Ну то есть Мика пуглива, очкует по каждому поводу и без оного, при любом удобном случае падает в обморок под кровать. Парни – овчар Чаки и бернодудль Берти – Мику знают хорошо, на ее бабские штучки и обмороки не ведутся, так что в общем-то ничто не предвещало никаких, так сказать, эксцессов.