Журнал Юный натуралист №1, 1935

Но неурожай охватывает немалые пространства, В какую сторону бежать белке?

Кинется в одну сторону — там шишек нет. В другую — там тоже нет. И пропасть бы белке, если б не клест-еловик.

Клестам что: у них крылья. Из ельника в ельник, стая за стаей, — и множество клестов направляется в одну сторону. И все скопляются там, где в этом году урожай еловых шишек.

А белка идет за клестами. Ведь там, где клесты, много шишек и на деревьях и на земле. Клесты сбросят ей пищу на целое лето.

Что клесты-еловики являются «проводниками белки», давно заметили наблюдательные охотники. Но Формозов первый об’яснил, в чем тут дело. Он расследовал и доказал, что клест не только не враг, но еще и удивительный друг белке.

ДЕЛО О ДЯТЛЕ ОТЛОЖЕНО НА ДОСЛЕДОВАНИЕ

Суд, конечно, вынесет оправдательный приговор клесту-еловику. Скажет, что не уничтожать, а охранять всеми мерами нужно нам клестов.

Клест может лететь со скамьи подсудимых — в лес.

А дятел?

Большой пестрый дятел «отбивает хлеб» у белки. Это доказано следователем — А. Н. Формозовым.

Но тот же Формозов подчеркивает, что дятел очень мало уничтожает еловых шишек: он предпочитает им шишки сосновые.

И если дятел отнимает у белки немножко ее корма, может быть, в других отраслях нашего хозяйства он полезная птица?

В следующих номерах мы посадим его на скамью подсудимых и будем судить беспощадно, но справедливо.

Сообщайте нам скорей в редакцию, кто заметил за большим пестрым дятлом какие грехи.

Будьте свидетелями и будьте судьями.

Белка к жалобе свои лапы приложила.

Недавно к нам в редакцию пришел паренек. Мы его знали как активного юнната одной из московских школ. Там у них хорошо работал живой уголок. Но паренек пришел скучный. Мы его спросили, что с ним. Он ответил:

— Скучно стало в юннатах.

Мы удивились, а он продолжал:

— Все только наблюдай да записывай. А дальше что? Кому нужна моя работа?

Мы пытались об’яснить ему, что работа в живом уголке развивает наблюдательность, помогает учебе и т. д. Он нехотя слушал, но видно было, что на уме у него что-то другое. Тогда мы послали его к профессору Петрову, нашему консультанту.

Паренек пробыл у профессора целых два часа.

— Дело простое, — рассказывал нам после т. Петров. — Парень не хочет работать бесцельно. Вот, говорит, пронаблюдал я белых крыс, все записал, записи положил в стол, и все. Теперь наблюдаю птиц. А какая в этом цель? Я, говорит, хочу, чтобы у моей работы была настоящая научная цель. Пусть будет хоть самое маленькое задание, но чтобы в нем действительно нуждалась настоящая наука. Вы понимаете, куда клонит паренек?

Этот случай заставил нас задуматься. Такие мысли, как у паренька, мы стали замечать и в письмах, которые идут в редакцию. Вот один юннат жалуется: собрал большую коллекцию насекомых и теперь не знает, к чему это ему. Другой уже три года изучает птиц, а теперь вдруг потерял к ним всякий интерес: кому, говорит, какой толк от моей работы?

Этих юннатов, как видно, потянуло к более сложной работе. Это хорошо. Только они об одном забывают: ведь такую тягу дала им предыдущая юннатская работа. Она зарядила их интересом к окружающей природе, вооружила пытливостью, умением наблюдать, т. е. дала те качества, без которых невозможна настоящая научная работа.

Какая-то часть активных ребят уже выросла на юннатской работе и стремится шагнуть на следующую ступень. Вот об этих-то юннатах мы и задумались. Что с ними делать? Какое направление им дать?

Мы пошли в Академию наук, по ее институтам. Были в Институте почвоведения, у академика Вильямса, в Астрономическом институте, в Бюро погоды, с’ездили в Ленинград, были во Всесоюзном институте растениеводства, у академика Вавилова, зашли в Зоологический институт, к академику Зернову, побывали в Институте защиты растений. Везде говорим: вот юннаты хотят помочь науке, можно ли это? Не найдется ли для ребят каких-нибудь настоящих научных заданий?

И вот что выделилось. Ни в одном институте мы не встретили отказа. Оказалось, что для ребят найдется непочатый край работы. Например, ВИР (Всесоюзному институту растениеводства) требуется собрать и изучить смолы и натеки у самых разных растений по всему Советскому союзу, но самим работникам института просто не под силу об’ехать всю страну и перепробовать все растения, а юннаты есть везде и, конечно, могли бы собрать для института все, что нужно.

И так в каждом институте.

Посещая институты, мы заметили, что они готовятся к чему-то важному. Оказалось, что идет подготовка к сессии Академии наук. А на самой сессии, состоявшейся в декабре, обсуждался план научных работ и научных экспедиций на 1935 г. Этот план — войдет в общий народнохозяйственный план, который будет утверждаться на VII с’езде советов.

VII с'езд советов собирается в такое время, когда во всех уголках нашей страны ключом кипит строительная работа. Вооружаясь передовой техникой, мы ведем настойчивое наступление на нашу суровую природу. Умножая богатства своей родины, мы строим социалистическое, бесклассовое общество.

А как еще мало изучены естественные богатства нашей страны!

Сколько еще нераскопанных кладов лежит в каждом районе! Как еще много надо ходить, копать, измерять наблюдать, искать, подсчитывать!

В таком огромном деле найдется работа каждому пионеру и школьнику. Нужно лишь выступить организованно. Центральное бюро пионеров и ряд других центральных учреждений затеяли начать с 1 июня всесоюзный исследовательский поход пионеров и школьников. Сейчас к походу идет деятельная подготовка.

Когда все эти мысли о пареньке и письмах юннатов, о научных институтах и Академии наук, о VII с’езде и исследовательском походе мы свели в одно, у нас родилось решение: начать всесоюзную юннатскую разведку по заданиям Академии наук.

Юннаты-активисты знают природу лучше, чем остальные школьники и пионеры, и навыков у них больше, потому они и должны выйти разведчиками впереди исследовательского похода и опыт работы передать остальным ребятам.

Задачи всесоюзной юннатской разведки — изучение естественных богатств своих районов по заданиям институтов Академии наук.

Каждый год Академия наук отправляет в разные концы страны исследовательские экспедиции, которые ведут поиски и разведки богатств. Мы тоже будем вести поиски и разведки, но — пока в границах своих районов. Но так как юннаты есть в каждом районе, то мы охватим разведками всю страну.

Экспедиции Академии наук ведут работу отрядами. Юннаты, включившиеся в разведку, также организуют отряди разведчиков. Пусть для начала эта отряды будут хотя бы из 3–5 юннатов; постепенно можно в них вовлечь и многих ребят. Можно начать работу даже и одному, чтобы увлечь примером своих товарищей и потом организовать из них отряд разведчиков.