Джейн Лавик-Гудолл - Соло. История щенка гиеновой собаки

Но по мере того как близился рассвет, мы начинали понимать, что не имеем права оказывать помощь Соло. Стая, проявлявшая к маленькому щенку всё меньше внимания, всё же не забывала о нём. Довольно часто кто-нибудь из взрослых останавливался, поджидал его или некоторое время тащил в зубах. Выходило, что наше вмешательство теперь задерживает всю стаю: если бы не мы, Соло больше не тащилась бы за стаей и собаки могли бы без задержки бежать вперед, в обетованную страну изобилия, где зубы изголодавшихся гиен уже не будут угрожать щенкам Ведьмы.

Горы Гол были так же бесплодны, как и равнина. Собаки устало потащились вверх по небольшому склону. Они отошли от логова уже на шестьдесят километров. Когда стая выбралась на гребень, Соло оставалась далеко внизу, у подножия. Собаки приостановились, и было слышно, как загнанный щенок слабо зовёт на помощь. Фея обернулась и стала глядеть назад, потом очень медленно пошла к своей дочери. Остальные стояли и смотрели. Фея позвала Соло, и минут через десять малышка поравнялась с ней. Она была так измучена, что лапы у неё заплетались и, когда она остановилась, её шатало из стороны в сторону. Стая снова двинулась вперёд, а Соло осталась на месте, не в силах сделать ни шага — только жалобно скулила. На этот раз вернулся Распутин. Он подхватил её и немного пронёс. Но, видимо, и он тоже устал, потому что вскоре опустил её на землю, и она заковыляла вдогонку за стаей.

Было ясно, что щенок долго не протянет. Собаки огибали восточные отроги гор и направлялись, минуя равнину, к дальнему склону. Там, среди нагромождений скал, росло несколько деревьев. Туда мы уже не сможем последовать за собаками. Внезапно стая заторопилась вперёд, а мы решили остаться с Соло. Она, спотыкаясь, протащилась ещё немного и упала. Потом отчаянно позвала раз, другой и умолкла.

Мы были уверены, что остальные собаки больше не вернутся, и я вышел из машины, чтобы осмотреть Соло. Но когда я подходил, из темноты с громким лаем выскочила взрослая собака. Соло, увидев меня, кое-как поднялась на ноги, а Жёлтый Дьявол — это был он — подбежал к ней и остановился, угрожающе облаивая машину. Потом он подхватил Соло и понёс туда, где их поджидала стая.

Мы опять последовали за собаками, но Соло почти тотчас же снова осталась одна. На этот раз она не издала ни звука: просто свалилась и лежала, не шевелясь. В лунном свете она казалась очень маленькой. Прошло довольно много времени, и мы заметили, что из темноты крадутся две тени. Мы думали, что это гиены, дождавшиеся наконец своей законной добычи, но они прошли мимо, даже не заметив крохотного, лежавшего замертво щенка. В бинокль мы увидели, что это две взрослые собаки, и, судя по всему, они искали Соло. Они скрылись из виду и больше уже не появлялись. Соло спала как убитая. А может быть, это было то бессознательное состояние, за которым следует смерть.

Четыре ночи и три знойных, изнурительных дня мы с Джеймсом вели машину, постоянно сменяя друг друга. Когда же наконец, измученные непрерывной тряской, мы вернулись домой, в Ндуту, а Джейн, Лакомка и Мучария вышли нам навстречу, Джеймс выбрался из машины, прижимая к себе с большой осторожностью нечто, завёрнутое в одеяло.

Соло не пошевелилась, когда Джеймс присел на корточки, чтобы показать её Лакомке. Щенок лежал, широко открыв глаза, и не пытался вырваться. К нашему удивлению, Соло ни разу — за всё своё пребывание у нас — не попыталась укусить нас или даже огрызнуться.

Мы с Джеймсом отправились смывать толстый слой пыли, а Джейн, посоветовавшись с Джорджем, решила покормить Соло. Мы уложили её в глубокий ящик, и она лежала там совсем спокойно, отдыхая после изнурительного похода со стаей и путешествия с двумя людьми в ревущем, тряском лендровере; должно быть, для неё это было ужасно.

Сначала Джейн попробовала дать ей немного разбавленного водой молока из бутылки с соской; соска оказалась чересчур большой, и Джейн влила немного жидкости в рот Соло просто из чайной ложечки. Но так она могла съесть слишком мало. Потом мы нарезали на кусочки немного сырого мяса. Соло к нему не притронулась. И мы оставили её в покое.

Когда настало время ленча, Соло нас очень удивила: она совершенно самостоятельно лакала молоко из блюдечка, хотя до сих пор только сосала и за всю жизнь ни разу не видела даже лужицы. На этот раз мы чуть-чуть согрели мясо в горячей воде, и то ли потому, что так оно больше походило на мясо, которое отрыгивали старшие собаки, то ли просто потому, что она немного передохнула, Соло съела всё. Давать ей наедаться вволю мы не решились. Потом она свернулась клубочком в своём ящике, и позже, заглянув туда, я увидел, что она крепко спит.

Нас, разумеется, беспокоила судьба стаи Чингиз-хана, и несколько дней мы безуспешно разыскивали её. Найдут ли они воду и пищу и скоро ли? Когда мы наконец добрались до равнины за горами Гол, собак не оказалось и там. Исколесив всю равнину, на закате, когда собаки обычно отправляются в путь, мы въехали на холм и стали осматривать местность в бинокль. Мы пробыли там до полной темноты, но и в этот вечер нам пришлось примириться с неудачей.

Переночевав в машине, наутро мы возобновили поиски. Но нас снова постигла неудача. Быть может, собаки поднялись вверх, в горы, или ушли в находившееся поблизости ущелье Олдувай — ни в одно из этих мест мы не могли за ними следовать и вынуждены были вернуться в Ндуту за бензином и продуктами, так как решили продлить поиски. Двадцать пять собак как сквозь землю провалились, хотя мы уговорили Майка помочь нам в розысках и, кружась над равнинами на его маленьком самолёте, осмотрели за несколько часов такие пространства, которые на машине было бы не проехать и за двое суток.

Ещё два дня мы колесили по равнинам на двух машинах, по пришлось сдаться. Лендроверы на бездорожье пожирают неимоверное количество бензина — предприятие оказалось слишком дорогим и, судя по всему, совершенно безнадёжным. Прекратив поиски стаи, мы решили обсудить судьбу Соло.

Пока мы с Джеймсом были заняты поисками, Джейн заботилась о щенке. Соло прекрасно питалась — лучше, чем когда бы то ни было, и живот у неё был круглый, набитый до отказа. Но когда она встала, мы ужаснулись — марафонский бег, в котором ей пришлось участвовать на месяц раньше положенного срока, изуродовал её передние лапы: они прогибались в запястье почти под прямым углом. Мы решили дать ей как можно лучше отдохнуть, кормить её посытнее и положиться на природу: постепенно ослабленные суставы и связки выпрямятся и окрепнут.

С самого начала мы не хотели приручать Соло. Судьба диких животных, ставших ручными, почти всегда одинакова: либо их ждёт печальный конец, потому что им навязывают тот образ жизни, к которому они никогда не смогут вполне приспособиться, либо, как только они становятся крупными, сильными и потенциально опасными, их приходится отдавать в зоопарк или пристреливать. Поэтому мы постановили: как можно меньше возиться с Соло — не больше, чем необходимо, чтобы поддержать в ней доверие к спасшим её людям. Мы постараемся, чтобы ей было у нас хорошо, но наша коночная цель — выпустить её в родную стаю, как только она наберётся сил.