Чарлз Робертс - Царь зверей

Зловещие крики смолкли минут через пятнадцать или двадцать. Но прошло еще много времени, прежде чем веселые зверьки решили, что опасность удалилась куда–нибудь в другую часть леса. Сначала робко, а немного погодя с прежним увлечением они принялись снова за игру.

Чем дальше, тем больше увлекались белки своей забавой. Луна, стоявшая высоко, заливала ярким светом весь лес. Взад и вперед носились маленькие воздухоплаватели в полосе серебристого света. И вдруг на одного из них бесшумно опустилось черное облако и унесло в темноту. В этом облаке пылали два горящих глаза, а под ними тянулись вперед два ряда острых и кривых когтей. Послышался заглушенный крик, и жизнь навсегда покинула веселого воздухоплавателя. Сверкнув глазами, облако скрылось в тени леса, унося с собой свою добычу.

Игра сразу прекратилась. Белка, которая утром так благополучно избежала палки лесника, а потом — черной змеи, летела ниже своей товарки, когда ту схватила сова. Она видела все, что случилось, и сразу потеряла охоту носиться по воздуху. Она притаилась в укромном уголке, пока сердечко ее не успокоилось, а затем осторожно спустилась с дерева и принялась искать пищу. У нее был запас орехов и сосновых шишек, но ей захотелось более сочной еды, и она отправилась за спелыми ягодами.

Случилось так, что мальчик вздумал последовать совету лесника и расставить ловушки. Он любил следить за жизнью лесных зверей. Ему хотелось познакомиться с летучими белками не по рисункам и книжкам. И он решил поймать одну из белочек, продержать ее у себя немного, изучить ее привычки, а затем отпустить на свободу. Вечером мальчик вернулся к беличьему дереву, захватив с собой большую клетку–ловушку, которая была сделана из прочной проволоки и состояла из двух отделений. В этой самой клетке у мальчика жили раньше рыжая белка и бурундук. Внутреннее отделение клетки состояло из вращающегося проволочного цилиндра, предназначенного для упражнений маленькой пленницы, если она пожелает развлечься. Широкая дверь клетки открывалась наружу, подымаясь в то же время вверх. Она прикреплялась к пружине, находившейся внутри клетки, и закрывалась при малейшем прикосновении. К пружине мальчик прикрепил разную приманку, рассчитанную на капризный аппетит белки. Здесь были ореховые ядра, яблоко, кусок зеленого хлебного колоса и даже сморщенный ломтик ветчины.

Мальчик не знал, чем питается летучая белка, и думал, что она любит то же, что и ее рыжая родственница. Он был уверен, что какое–нибудь из приготовленных лакомств понравится ей.

По соседству с разбитым молнией дубом мальчик увидел еще другого лесного гиганта, который не свалился только оттого, что крепкие сучья соседей поддерживали его макушку. Мальчик решил, что стоявшее в наклонном положении дерево должно быть любимым местом летучих белок, по которому они взбираются наверх после своих путешествий по земле. Поэтому он прикрепил свою клетку к этому дереву в шести–семи футах от земли и удалился.

Время шло, а из затеи мальчика ничего не выходило. Клетка пугала белок, и они тщательно ее обходили; ни один зверек не подошел к ней до самого рассвета.

Бывают случаи, когда злой рок как бы нарочно избирает какое–нибудь животное и упорно преследует в течение целого дня. На этот раз рок преследовал маленького воздухоплавателя, который едва не попался Джебу Смиту и черной змее, а затем счастливо избежал когтей совы. Его увидела ласка в ту самую минуту, когда он лакомился сочными ягодами.

Гибкая как уж, но еще более проворная хищница неудачно охотилась в эту ночь, и потому глаза ее вспыхнули при виде добычи, а длинное тонкое туловище стрелой скользнуло вперед. Белка взвизгнула от страха и пустилась к наклонному дереву, откуда ей удобнее было взлететь на воздух. Но летучие белки бегают не так быстро, как рыжие. Она двигалась медленнее ласки, и враг почти настигал ее, когда она добралась до свалившегося древесного ствола. Она собрала все свои силы, и ей удалось снова избежать нападения. Обезумев от ужаса, она бросилась в отчаянии по знакомой дорожке и наткнулась на клетку. Ей некогда было рассуждать о том, перескочить ли через нее или обойти ее кругом, и она устремилась прямо в западню, задев впопыхах пружину, соединенную с дверцей. В ту же минуту она услышала, как сзади что–то щелкнуло. Дверца опустилась и захлопнулась. Ласка, не успевшая остановиться, ударилась с разбегу о проволоку клетки с такой силой, что у нее на носу показалась кровь.

И преследовательница и преследуемая пришли в себя лишь спустя несколько секунд. Хорошо, что мальчик крепко привязал клетку к дереву. Иначе ласка могла бы оторвать ее и свалить на землю. Бешено прыгала хищница на западню, бегала кругом нее и кидалась то в одну сторону, то в другую, стремясь схватить добычу через проволочную сетку. Белка визжала от страха и металась то туда, то сюда. Она не сообразила, что надо держаться в центре клетки. Не могла она понять и того, что тюрьма спасла ее. И вот в ту минуту, когда она сделала отчаянный прыжок, она попала неожиданно в круглое отверстие и очутилась во втором отделении клетки. Не успела она опомниться, как уже карабкалась, точно безумная, по окружности вращавшегося цилиндра.

Ласка растерялась. Она стояла и с удивлением следила за непонятными движениями своей жертвы. Ее тонкие губы приподнялись, обнажив зубы, и казалось, что она злобно ворчала. Скоро, однако, она опомнилась и бросилась изо всей силы на верхушку цилиндра и как раз в том направлении, в котором он вращался. Это была большая ошибка с ее стороны. Странное колесо не только не остановилось, а продолжало крутиться вместе с нею и наконец с такой злобой швырнуло ее на воздух, что она со всего размаха упала на корни ближайшего дерева. Раздосадованная неудачей, ласка вскочила на ноги, бросила злобный взгляд на таинственный предмет и убежала с таким чувством унижения, какого никто из ее племени, неровно, не испытывал.

Измученная невероятным волнением и страхом, белка перестала карабкаться по колесу. Всеми своими четырьмя лапками и даже зубами вцепилась она в проволоку и тяжестью собственного тела остановила цилиндр. Тогда она пролезла назад через круглое отверстие и уселась на полу первого отделения, дрожа и задыхаясь. Так нашел ее мальчик, который всегда вставал рано и пришел вскоре после восхода солнца. Он был удивлен, увидев кровь на дверцах клетки, но ни о чем, конечно, не догадался.

Настоящей крышей мира была эта пустыня, открытая холодным ветрам. Небольшие холмы казались еще меньше при свете мерцающих звезд. Кое–где виднелось море, за которым снова начиналась земля. Всюду лежал обледенелый снег, сбитый ветром в сугробы. Ветер, который в течение многих недель подряд носился по неизмеримым пространствам пустыни, вдруг стих совершенно. Но тишина эта только увеличивала невыразимый холод.