Джонатан Крэнстон - Записки путешествующего ветеринара: нескучные истории о диких пациентах

Развитие: к 2 годам крокодильчики вырастают примерно до 1,2 м, именно тогда они покидают свое гнездо. К 4 годам они достигают уже около 2 м в длину и будучи такого размера, уже гораздо меньше подвержены опасности каннибализма или нападения на них хищников. Половой зрелости достигают к 12–16 годам в зависимости от здоровья, размера и веса. Расти продолжают на протяжении всей жизни.

Температура тела: подобно всем рептилиям, крокодилы холоднокровные. Идеальная температура тела, позволяющая греться на солнце и оптимально чувствовать себя в воде, – от 18,8 до 29,2 °С.

Интересный факт: температура тела нильского крокодила определяет пол: если средняя температура во второй трети инкубационного периода выходит за рамки промежутка от 31,7 до 34,5 °С, то потомство будет женского пола, если нет – то мужского.

Охрана: в 1971 году все 23 вида крокодилов были отнесены к видам, «находящимся под угрозой исчезновения» либо «на грани уничтожения». Это привело к созданию организации Crocodile Specialist Group (CSG). Численность крокодилов с тех пор существенно возросла, если подходить с мерками охранного статуса и сравнивать с любой группой беспозвоночных: 7 видов остаются под угрозой исчезновения, 8 видам ничего не угрожает, а все остальные успешно процветают, обеспечивая регулярные ежегодные «урожаи» яиц. Ключ к успеху данного процесса – в совместной деятельности компаний, участвующих во всех этапах международной торговли кожей рептилий. Сегодня индустрия производства крокодиловой кожи рассматривает вопросы сохранения данного вида как инвестиции в будущее. И многие компании помогают в рамках проектов по охране животных, активно сокращая незаконную торговлю. Организация CSG всячески содействует тому, чтобы всем видам крокодилов перестало угрожать исчезновение. См.: www.iucncsg.org.

Эта ночь дежурства была одной из тех ночей, когда сна не было не из-за бессонницы, а из-за множества звонков. Они начались ровно в тот момент, когда я сел перед телевизором, собираясь поужинать, где-то около 9 часов вечера. Хромающая кошка, очевидно, потерялась в магазине сети «Теско», и никто не мог ее поймать. Два часа спустя, охотясь за ней, я прошел вдоль нескольких продуктовых прилавков и вышел в складское помещение.

Наступила кульминация, когда я подошел к киоску, стоявшему позади магазина. К этому времени кошка была уже взвинчена и напугана и не собиралась даваться мне в руки без боя. Я попытался подлезть под здание, чтобы извлечь ее оттуда, уворачиваясь при этом от ее шипений и ударов лапой. Но потерпел сокрушительную неудачу. Я сделал вывод, что ловушка будет нашей единственной надеждой. Когда мы ее поймаем, то сможем осмотреть и вылечить ее больную лапу, а потом, будем надеяться, она, наконец, воссоединится со своим хозяином.

Потом была миссис Джонс, которая позвонила в 2 часа ночи, чтобы сообщить, что у ее собаки чесотка. Дерматологи с удовольствием признаются, что одна из причин, почему они выбрали эту специальность, в том, что проблемы с кожей редко требуют срочного лечения. Так что вы поймете отсутствие у меня особой радости, когда нарушили мой драгоценный сон просьбой осмотреть собаку на наличие у нее блох. Несмотря на мои тактичные сонные попытки убедить хозяйку, что это может подождать до утра, она твердо настаивала на том, чтобы я приехал к ее Бесси, маленькому вестхайлендскому белому терьеру лично. И я покорно вытянул себя из кровати холодной ноябрьской ночью, чтобы провести самый дорогой в мире курс лечения от блох. А потом в 6 часов утра я получил один из самых странных звонков за всю мою карьеру.

– Привет, это ветеринар? – произнес голос на другом конце линии, пока я нащупывал прикроватную лампу.

– Да, это Джон, дежурный ветеринар, чем могу помочь? – произнес я, пытаясь скрыть сонливость.

– А, хорошо, спасибо… Ну, сэр, у меня тут рыба-собака, понимаете, она все время плавает поверху резервуара… ну, всплыв, но не как нормальная рыба. Он на боку, и я не знаю, что с ним. Но с ним явно что-то не так.

– Простите, вы сказали, что ваша рыба-собака чувствует себя нехорошо? – спросил я.

– Да, моя рыба-собака. Ему и вправду очень плохо. Думаю, он умирает. Не могли бы вы взглянуть на него?

Поверьте, пытаться звучать убедительно, логично и профессионально, давая при этом разумный и мудрый совет, в шесть утра, когда тебя только что выдернули из глубокого сна, это тяжело во всех смыслах. Но когда предмет разговора касается одного из 8,7 миллиона видов, не относящихся к нашей ветеринарной практике, я совершенно пал духом.

– Вы хотите, чтобы к вам пришли, или принесете его к нам в клинику? – спросил я.

– М-м… он в 6-футовом резервуаре, так что лучше, если бы вы пришли к нам, – ответил он, явно удивляясь глупости моего вопроса.

– А, да, конечно, – ответил я, смущенно. – И где вы находитесь?

– Дома, – сказал он.

Так дело не пойдет.

– Простите, я имел в виду, где вы живете?

– О, понимаю. Вест Бром, рядом с футбольным полем. Назвать почтовый индекс?

– Было бы неплохо, спасибо, – сказал я, записывая адрес. – Итак, вы нашли его в таком состоянии сегодня?

– Да, с ним все было нормально. Я имею в виду, он всплывает, когда его что-то пугает, но это обычное дело. Но в последнее время он делал это гораздо чаще. Я не уверен, что теперь он контролирует данный процесс, как раньше – либо так, либо он становится немного прыгуч в своем преклонном возрасте. Он у меня уже шесть лет, так что уже начинает стареть. Но у него особенный характер. Я буду опечален, если он погибнет. И я должен сделать все возможное, чтобы помочь ему, не правда ли? Я как обычно пошел кормить их, когда проснулся, и он лежал там, всплыв, на боку, такое печальное зрелище.

– Сочувствую. Так у вас, получается, их несколько?

– О, да, обожаю их, такие забавные… В любом случае вы должны приехать и взглянуть на него, или как? Я имею в виду, вряд ли можно сделать что-то еще. Мне тяжело смотреть на его мучения, понимаете?

– Я буду у вас примерно через полчаса.

Я прилег на кровать, обдумывая этот звонок. Неужели я действительно отправлюсь осматривать рыбу-собаку куда-то рядом со стадионом «Вест Бромвич Альбион»? Сама мысль об этом звучала абсурдно. Но мой клиент был искренне обеспокоен, и я вытащил себя из постели, оделся и поехал.

К сожалению, рыбы-собаки действительно были вне ветеринарной компетенции. И я с помощью бутылочки усыпляющего раствора гуманным образом уменьшил мировую популяцию рыб-собак на одну особь.