Джонатан Крэнстон - Записки путешествующего ветеринара: нескучные истории о диких пациентах

Направившись затем прямиком в клинику, я был на работе уже в районе 8.30, чувствуя себя вполне проснувшимся и бодрым, несмотря на разбитый сон. Хотя и понимал, что впереди у меня целый день консультаций, что очень быстро устану. Придется подкрепляться кофе и чаем.

Первые два часа работы прошли без особых проблем: обычная рутина с парой пациентов, которым требовались дальнейшие исследования, анализ крови, капельницы и прочее. Но я уже начал просить пощады, поэтому с удовольствием выпил чашку чая, которую мне принесла Люси в паузе в одиннадцать часов. Воспользовавшись краткой передышкой, чтобы насладиться процессом, я пробежал глазами оставшихся у меня на утро пациентов. Окошечко, образовавшееся на 11.50, было теперь занято нашим клиентом Ричем из местного зоопарка. Он должен был принести одиннадцатимесячного детеныша серого кенгуру по кличке Кевин, у которого были сильные выделения из носа и слезились глаза. Кенгуру с простудой: последние двадцать четыре часа становились одними из самых странных в моей практике.

Когда подошло время визита Кевина, я уже с трудом заставлял себя работать. После долгой ночи дежурства, практически без сна и без еды, уставший после целой череды утренних посещений, я прекрасно понимал, что далеко не в лучшей форме. Пригласили Рича зайти ко мне в кабинет. Он зашел с молодым ассистентом, вдвоем они держали тяжелую большую переноску с животным, которая едва протиснулась в дверь кабинета.

Ричу было под тридцать лет, ростом около 180 сантиметров, среднего телосложения, с длинными светлыми дредами, которые он прихватывал в хвост, и множественным пирсингом на лице. На нем были черные рабочие штаны и зеленая футболка поло с логотипом зоопарка. Он был старшим смотрителем. Я контактировал с ним раньше несколько раз и проникся к нему огромным уважением.

Он обладал глубокими знаниями обо всех обитателях зоопарка, всегда знал возраст любого животного, а также его историю болезни. Ему доставляло огромное удовольствие заниматься исследованиями и знакомиться со всеми последними идеями и теориями относительно питания животных, их витаминизации, усовершенствования среды обитания. Но особую симпатию он испытывал к приматам. Он частенько приходил с маленькой мартышкой или тамарином на плече.

– Доброе утро, Джон, – приветствовал он меня радостно. – Выглядишь ужасно. Не спал допоздна?

– Не спрашивай. Дежурил прошлой ночью – ночка выдалась длинной. Но я рад тебя видеть, Рич. Как поживаешь?

– Хотел бы я сказать то же самое, но визит к вам не радует. Ничего личного, конечно, просто это означает, что кто-то из наших заболел. Сегодня вот этот парнишка, малыш, которого мы выхаживаем. Мы даже не заметили, что он родился, очевидно, прятался у матери в сумке. Обнаружили его только пару месяцев назад. В любом случае, судя по размеру, его рост в один фут, думаем, что ему примерно 11 месяцев. Когда мы впервые заметили малыша, он выглядел совершенно здоровым. Но Тим, – он кивнул на молодого парня, помогавшего внести коробку, – сказал, что заметил вчера у Кевина небольшой насморк. Сегодня состояние заметно ухудшилось, и он даже не проявил интереса к своему завтраку.

– Все правильно, – сказал Тим. – Вчера он выглядел лучше, а сегодня ведет себя немного тише.

– Я хотел, чтобы вы осмотрели его, пока ему не стало еще хуже, – продолжил Рич. – Он сейчас у нас любимчик, ну, понимаете, такой сюрприз и все такое, все сотрудники привязались к нему. Хитрюшка наш, да, Кевин? – добавил он, разговаривая с переноской. Изнутри раздался глухой звук: это Кевин топнул лапой в знак протеста против своего временного заточения.

– Довольно справедливо, – сказал я. – Ну, давайте посмотрим на него, – я нагнулся и начал открывать его клетку, как делал это с любыми другими животными, которых мне приносили клиенты.

И это была явная оплошность, что объяснялось моим измученным состоянием, идущая вразрез со всеми обычными традициями, сложившимися у нас с Ричем, когда мы занимались животными из зоопарка. Мои действия так удивили его, что он не сразу среагировал.

– О, аккуратнее, Джон, этот малыш просто огонь! – все, что он успел выдать, когда я открыл окошко в коробке, а затем осторожно отодвинул дверцу, дав Кевину возможность нюхнуть свободы. И он тут же высунул нос. А потом мощным прыжком продвинулся вперед. Я был совершенно не готов к подобному развитию событий, он застал меня врасплох. Прежде чем я успел остановить его, кенгуренок Кевин уже выбрался из коробки.

Если бы он просто остановился там, или если бы задняя дверь моего кабинета, ведущая в аптеку, была заперта, тогда это не имело бы таких серьезных последствий. Но, к сожалению, все было наоборот. Просидев взаперти в течение получаса, Кевин, очевидно, решил, что ему нужно размять ноги, и в два прыжка оказался в аптеке, откуда несколько мгновений спустя раздался ужасающий грохот. Я вскочил на ноги и погнался за ним, следом за мной припустили Рич с Тимом. Зайдя в аптеку, мы увидели следы разрушения, оставленные Кевином, которые вели в коридор: коробки и бутылочки с лекарствами, перевязочный материал, ножницы, щипцы и прочий инструмент, который до этого был аккуратно разложен на столах. Теперь все это было разбросано по полу. Дальше следы Кевина вели в препараторскую. Дверь, которая могла благополучно заблокировать ему проход, осталась открытой. Прыг, прыг, прыг – он прошел через дверь, завернул за угол и оказался в препараторской, где полный и откровенный хаос продолжился.

Двое моих коллег готовили все к проведению анестезии для последней операции, назначенной на это утро. Ханна только что завела пациента, маленькую таксу, которой должны были удалить опухоль. Собаку укладывали на стол, а Гейвин как раз проверял все необходимые инструменты.

В это время в углу комнаты Люси и Джесс склонились над одним из пациентов, которого я недавно принимал. Это была большая немецкая овчарка, в лапу которой они как раз собирались ввести катетер, чтобы поставить ей внутривенную капельницу.

И именно в этот спокойный и сосредоточенный момент в комнату запрыгнул Кевин, а следом вбежали Рич, Тим и я. Первой отреагировала немецкая овчарка, которая яростно залаяла и ринулась вперед, сбив с ног Джесс, оттолкнув в сторону Люси и разметав весь их инструмент. К счастью, овчарку сдерживал поводок, прикрепленный к крючку на стене, так что диапазон ее действий был ограничен. В противном случае погоня продолжилась бы, и тогда Кевин в панике бросился бы к нам, ища спасения. Но кенгуренок был так напуган той неожиданной агрессией, с которой его встретили, что просто запрыгнул на стол в препараторской. А такса, лишившись рассудка от испуга, энергично вклинилась в перепалку, пронзительно тявкая в общем неодобрительном хоре. Не найдя надежного убежища, Кевин запрыгнул на боковой стол, где на подносе сохли на полотенце хирургические инструменты. Поскользнувшись на полотенце, Кевин рассыпал весь инструмент, полетевший в разные стороны, и это, конечно же, вызвало у него еще большую панику.