Венди Уильямс - Лошадь. Биография нашего благородного спутника

Сохранность окаменелостей здесь настолько великолепна, что можно видеть даже волоски в конском хвосте или зубы жеребенка, еще находящегося в утробе матери. Заметны даже цвета на крылышках насекомых – образованные не красочным пигментом, а бороздками, подобными записи на компакт-диске. Ископаемый жук и сейчас отливает той самой металлической синевой, которой сверкал, как драгоценный камень, в эоценовом лесу. На окаменелых птичьих перьях видны не только стержень и опахало, но даже крошечные крючочки на концах бородок пера. Отлично сохранились чешуи огромного крокодила. Полупереваренные мотыльки обнаружены в желудках летучих мышей, а рыбьи кости – в животе предка современного ежа. Отдельные зернышки пыльцы, как и прежде, различимы в пыльниках цветов. Цветок древней водяной лилии выглядит в точности как современный. Тонкие косточки внутреннего уха древних летучих мышей четко указывают на то, что уже тогда эти зверьки располагали эффективными средствами эхолокации. На корнях некоторых растений заметны отдельные волоски.

Приматы Поулкэт-Бенч сопровождали лошадей. Аналогичным образом приматы присутствуют и в Месселе. Одна из окаменелостей, которую открывшие ее исследователи назвали Идой (см. рис. 5) [80] Ископаемое животное, названное Идой, вызвало много споров в отношении его точного места на эволюционном «кусте», представляющем жизнь. Ида могла и быть нашим прямым предком, и сделать уже один или два первых младенческих шага по другой линии. Чтобы понять весь восторг, вызванный обнаружением подобного существа, обратитесь к книге: Colin Tudge , Josh Young . The Link: Uncovering Our Earliest Ancestor. N. Y.: Little, Brown and Company, 2009. , имела полный скелет и обладала так называемой Hautschatten – «кожной тенью» по-немецки, сохранившимся силуэтом кожного покрова. Мы видим полный контур ее туловища, видим, как кожа и мышцы облегали ее кости. Нам известно, что ее длинный хвост был покрыт шерстью, потому что на нем до сих пор сохранились отдельные волосинки. Ида невелика, тело ее не длиннее 30 сантиметров. Она еще имела молочные зубы. Мы видим также, что к моменту смерти в ее челюсти уже формировались взрослые зубы. В последний раз она поела листьев и фруктов, которые мы видим частично переваренными в ее желудке. Ее ладони свело трупное окоченение. Как и у нас, у нее было пять пальцев. Как и у нас, форма мелких косточек на концах ее пальцев свидетельствует о том, что их защищали ногти, а не когти или копыта. Ида настолько хорошо сохранилась, что ученые даже заметили, что она ломала запястье и перелом этот успел зажить. Ида, она же Darwinius masillae , какое-то время находилась в центре дискуссии, так как некоторые палеонтологи предполагали, что она непосредственно связана с той линией приматов, которая ведет к виду Homo sapiens. Современная точка зрения утверждает, что она уже отделилась от этой линии приматов, но буквально «только что». Различия между линией Иды и нашей собственной в тот момент были минимальны.

Рис. 5. Дарвиний ( Darwinius masillae ), получивший имя Ида. Карьер Мессель, Германия

© to227 / shutterstock.com

К числу спутников Иды относятся несколько лошадей, в том числе лошадь с четырьмя пальцами на передней ноге и тремя на задней, сильно напоминающая ранних коней Поулкэт-Бенч. Итак, маленькие перволошадки в эоцене были широко распространены по всему Северному полушарию.

В Вайоминге исследователям редко удается найти полные скелеты. Мессель же способен дать ответ на вопрос, каким образом лошади проводили первые «дни» своей жизни: мы видим животных зафиксированными в подробнейших деталях, словно бы на рентгеновском снимке. Детали, которые нам известны об окаменелых лошадях, сравнимы с деталями, открытыми нам Идой. Мы знаем, что ела Ида перед смертью, а изучение внутренностей одной из лошади показало, что животное умерло с виноградными косточками в кишечнике. В 1975 году немецкий палеонтолог Йенс Францен раскопал в Месселе полный костяк молодого самцa еврогиппуса [81] Еврогиппус ( Eurohippus ) – ископаемый род семейства лошадиных, открытый в XIX веке. – Прим. пер. , «кожная тень» которого подробно очерчивала мясистые части тела. В желудке животного находилась частично переваренная растительность. Позже была найдена еще одна превосходно сохранившаяся особь еврогиппуса. Одна из окаменелостей сохранила отпечаток кожи внешнего, похожего на оленье, уха маленькой лошадки, еще не превратившегося в заостренное ухо современной лошади; другая окаменелость – облик короткого, уже покрытого небольшими грубыми волосками хвоста, пока еще не способного эффективно бороться с оводами.

Кони в Месселе созревали быстро. Ученым удалось обнаружить примерно трехмесячного жеребенка (они могут судить о возрасте по состоянию костей), величиной примерно в две трети тела взрослого. Некоторые из беременных самок сами еще настолько молоды, что у них сохранились молочные зубы. Размножение в столь раннем возрасте несвойственно современным коням, однако в те времена, по мнению Францена, это было нормальным положением дел. Так как эти лошади жили самое большее несколько лет, эта способность к раннему размножению, очевидно, и стала причиной их исключительного распространения. Мессель открывает перед нами и другие тайны строения протолошадей, которые сделали их организм чрезвычайно гибким и стойким. Одна из таких особенностей – как ни странно, уникальная пищеварительная система лошади.

Ухаживая за Уиспером, я обнаружила, что мой конь обладает непонятными на первый взгляд пищевыми предпочтениями. В тех конюшнях, в которых я бывала ребенком, лошадям давали немного зерна и клок сена по утрам, а по вечерам повторяли тот же рацион. Этого вроде было достаточно. Однако Уиспер показал мне, что обладает более изысканным вкусом: сначала он отправлялся в один угол пастбища, чтобы перехватить какую-то особую травку, а потом – в другие места перекусить чем-нибудь еще. Он не привередничал и никогда не отказывался от хорошей еды. Однако, оказываясь на собственном попечении, демонстрировал разнообразие вкусов. Перекусы в течение всего дня типичны для самостоятельно живущих лошадей. Это отличается от способа питания коров.

Мессель демонстрирует нам, что различие в стиле кормления лошадей и коров уходит корнями в древние времена. Подобные коровам парнокопытные животные являются жвачными, заново и заново переваривающими пищу в последовательности желудков. Вот почему о коровах говорят, что они «жуют жвачку» и примерно половину времени проводят на пастбище за этим занятием, а не за поеданием свежей травы. Коровы медленно перерабатывают пищу.