Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

Теперь очередь за зайцем. Нужно поскорее разделать его. Джейн сделала надрез и сняла с него шкуру, а внутренности закопала в землю. Так учил ее Тарзан. Во-первых, на стоянке будет чисто, во-вторых, запах гниющих внутренностей привлекает к лагерю человека хищников. Да, Джейн была достойной ученицей!

Джейн проткнула тушку веткой и держала ее над огнем, поворачивая то одним боком, то другим. И вот заяц готов. Никогда в жизни леди Клейтон не едала такой восхитительно вкусной пищи!

Насытившись, Джейн принялась за дело. А дел было много. Надо сделать нож, луж и стрелы. И, кто знает, может быть, с таким оружием она попробует выбраться отсюда, из этой страшной затерянной страны. Но об этом Джейн пока запретила себе думать. Сейчас важнее всего построить шалаш, чтобы не спать на дереве и не бояться хищников. Ведь в любой момент ночью ей могут нанести визит дикие обитатели леса.

Заготовка шестов для шалаша заняла целый день. Потом несколько дней подряд она строила шалаш, отрываясь только для того, чтобы найти пищу и поесть. Она покрыла шесты ветками, оставив отверстие для окна и лаз, через который могла войти и выйти на четвереньках. Все это потребовало много времени, но чего-чего, а уж времени у нее было достаточно.

С каждым днем ей все легче было добывать себе пищу. Она стала опытным охотником и теперь мечтала об антилопе. Ведь кроме мяса у нее будет еще и шкура. Она просушит ее, и холодные ночи ей тогда не страшны! С этой мыслью и отправилась Джейн на охоту. Подошла к поляне, где часто видела пасущихся антилоп. Какая удача! Великолепная, крупная антилопа стояла совсем близко и пила воду из ручья. Женщина осторожно подползла к ней как можно ближе. Теперь нужно мгновенно вскочить и метнуть копье. Джейн вся горела от возбуждения. Теперь, когда испытала это на себе, она понимала азарт охотников. И вот она распрямилась и бросила копье. Антилопа в последнем прыжке рухнула на землю. Джейн поспешила к своей добыче.

— Браво! — вдруг раздалось из кустов.

Голос был мужской, и произнесено это было по-английски. Джейн Клейтон застыла как вкопанная. И вот из кустов на поляну вышел странного вида человек. Он густо оброс волосами, тело было едва прикрыто ветхими, грязными лохмотьями. Сперва она даже не узнала его, а когда вгляделась, инстинктивно отпрянула.

— Лейтенант Обергатц! — вскричала Джейн.— О боже! Это вы?

— Да, представьте себе, это я,— кривляясь и кланяясь, ответил немец.— Это именно я перед вами в столь плачевном виде. Прошу прощения, миледи, но, увы! Все же это я — Эрих Обергатц собственной персоной. Но ведь и вы не переменились, дорогая леди.

Он глядел на ее обнаженные руки и ноги, золотистый тисненой кожи нагрудник, львиную шкуру, прикрывающую бедра,— полное одеяние хо-донки. Так распорядился одеть ее Лу-дон, и этот наряд не уступал одеянию дочери Ко-тана.

— Как вы здесь оказались? — спешила расспросить его Джейн.— Я была уверена, что вы уже давно у себя на родине!

— Майн Готт! — воскликнул лейтенант.— Я не пойму, каким образом я вообще еще жив! Я сто раз мог погибнуть, но вот, как ни странно, еще живу. Но мы не выберемся отсюда. Нет никаких шансов! Здесь мы погибнем. Болото! Это ужасное болото! Я искал брод, я обошел все берега. Брода нет.

— Но ведь как-то мы прошли сюда? — недоуменно спросила Джейн.

— Да, прошли! Видно, сам дьявол нас вел! Теперь-то я понимаю — тогда была засуха, болото подсохло, вот мы его и проскочили. Прошли дожди, и ни один черт теперь не одолеет это болото. А сколько в нем жутких тварей! Сколько раз я пытался! Видит бог! А эти звери в этой чертовой стране! Они охотятся за мной день и ночь!..

— Как же они вас до сих пор не разорвали? — поинтересовалась Джейн.

— Я сам не знаю...— мрачно ответил он.— Я бежал, бежал, бежал... О, боже! Я не ел по нескольку дней, неделями сидел на дереве. Сделал дубинку, копье и охотился. Даже льва убил дубинкой.

Так божась и чертыхаясь, он без сил опустился на землю.

— Но расскажите, что же было с вами? — наконец обратился он к Джейн.

И Джен вкратце рассказала ему о своих приключениях, а сама все время думала, как бы от него отделаться. Она и представить себе не могла, что станет жить с ним рядом. Уж лучше, гораздо лучше вообще быть одной. Презрение к нему не ослабло со временем. Стоило ей вспомнить о его жестоких проделках, когда она была пленницей, а он конвоиром, как вся она содрогалась от отвращения. Мысль о совместной жизни с ним наполняла ее страхом. Она боялась его. И раньше она никогда не доверяла ему, а теперь заметила в его взгляде вожделение. Это было что-то новое и еще более отталкивающее.

— Значит, вы долго жили в городе А-луре? — спросил он на языке Пал-ул-дона, когда Джейн закончила свой рассказ.

— Вы выучили этот язык? — изумилась она.— Где и как?

— Я попал к дикарям — полукровкам,— объяснил он.— Это что-то среднее между человеком и обезьяной. Они страшные, черные, хвостатые, покрытые шерстью. Живут в пещерах, в скалах, и лазают, как обезьяны. Называют себя ваз-донами. Глупы и суеверны, короче, представители низшей расы! Что тут говорить! Увидели меня, поняли, что у меня нет хвоста, руки и ноги совсем другие, и перепугались до смерти. Решили, что я или бог, или демон. Я не мог убежать от них и защититься не мог — их было много. Я встал в такую позу., вы бы видели! Они все попадали на колени. Вот смех! Повели меня в свое селение, оно называется Бу-лур. Это вроде их главный город. Накормили меня и все мне кланялись. Я все время показывал, что я бог. Они, представьте, верили. Почитали меня, научили говорить по-своему. И все было хорошо. Только один мерзкий старик, жрец или знахарь, не знаю, стал мне завидовать. Он им сказал, что если я бог, надо всадить в меня нож, и кровь не потечет. Я ничего этого не знал. Они праздновали какой-то свой праздник, ели и пили, как лошади. Одна женщина рассказала мне все, что они задумали. Вся деревня собралась смотреть на экзекуцию. Ей, видите ли, не терпелось раньше всех узнать, пойдет ли из меня кровь или нет. Она не хотела ждать. И вот она пробралась ко мне и уже собиралась всадить мне в бок нож, но тут я ее поймал. Тут она мне с очаровательной наивностью и объяснила, зачем она это делает. Мужчины уже все были пьяны. Объясняться с ними было бесполезно. Что мне оставалось делать? Только бежать. Этой женщине я сказал, что возмущен и обижен такой проверкой, и в знак своей немилости покидаю их. «Я возвращаюсь к себе на небо!» — сказал я. Она захотела посмотреть, как я буду возноситься. Вот ведь любопытная баба! Я говорю: «Будет много огня, ты сгоришь!» Велел ей идти и не возвращаться по крайней мере час. Она испугалась и убежала. Я, конечно, не стал ждать целый час! — засмеялся немец.— Так что они и сейчас уверены, что я Яд-бен-ото.