Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

Быстро выбравшись через отверстие на плоскую крышу, он задвинул крышку люка на место и постарался сориентироваться, приходя потихоньку в себя после пережитых потрясений. Перед ним расстилалась пологая поверхность, на которой он стоял. Она примыкала к стене значительно более высокого здания. Оно поднималось на несколько этажей над его головой. В нескольких ярдах на западе он мог видеть мерцающие огни факелов на кривой улице — в ту сторону он и направился.

В конце крыши лейтенант взглянул вниз, всматриваясь в ночную жизнь города безумцев. Он увидел мужчин, женщин, детей и львов, и из всех, кого он заметил, было вполне очевидно, что только львы могут считаться нормальными.

Ориентируясь по звездам, Олдуик легко определил направление и восстановил в памяти путь, приведший его в город, на крышу одного из зданий, где он сейчас стоял. Лейтенант понял, что улица, лежащая перед ним, была той же, по которой его и Берту Кирчер вели во дворец сегодня утром.

Если он смог выбраться из стен дома, то может, сумеет пробраться незамеченным в тени аркад к городским воротам. Он уже считал безнадежной мысль о поисках девушки и даже не обдумывал попытки спасти ее, так как знал, что один с теми считанными патронами, оставшимися у него, ничего не сможет сделать против безумцев, населяющих этот город, переполненный вооруженными людьми.

То, что он мог бы остаться живым и пересечь наводненный львами лес за горами, было сомнительно, и если даже каким-нибудь чудом он доберется до пустыни, его участь все равно предрешена, но Смит Олдуик был снедаем желанием оставить как можно дальше позади себя этот ужасный город.

— Будь что будет,— подумал он,— но надо постараться удрать отсюда.

Он увидел, что крыши простирались почти на одинаковом уровне без перерыва, открывая путь на север до следующего перекрестка. Прямо перед ним на стене дома торчал горящий факел. Добраться до тротуара было необходимо незаметно, чтобы идти по самой темной части улицы.

Смит Олдуик стал искать вдоль края крыши место, откуда он мог бы относительно незаметно спуститься вниз.

Он прошел немного вдоль крыши до того места, где улица резко сворачивала на восток, прежде чем обнаружил подходящий участок, но и здесь вынужден был долго выжидать удобного момента, когда спуск стал возможным и безопасным. Каждый раз, готовясь соскользнуть вниз по одной из колонн аркады, лейтенант вынужден был, слыша приближение чьих-то шагов, удерживаться от неосторожного действия. Длительное время он провел, прислушиваясь к незатихающему шуму движения, и пришел к заключению, что придется ждать, пока не заснет весь город, прежде чем возможно станет продолжать побег.

Но, наконец, благоприятный момент настал. Лейтенант с внутренним напряжением, но внешне спокойный, начал спускаться на улицу по гладкой прохладной колонне, молясь в душе, как бы кто-нибудь не застиг его за этим занятием.

Когда, наконец, Смит Олдуик уже стоял под аркой, поздравляя себя с успехом, что добился некоторой свободы своими собственными силами, он услышал легкий шум позади себя и, повернувшись, увидел высокую фигуру воина в желтой тунике, остановившегося рядом с ним.

Нума-лев рычал, сотрясаясь в бессильной ярости, царапая когтями землю у подножия стены, после неудачной попытки стащить за ноги быстро карабкающегося по ковру из плюща человека-обезьяну. Лев присел, намереваясь предпринять вторую попытку последовать за ускользающей добычей, когда его нос учуял кое-что, ранее не замеченное в запахе следа своей будущей жертвы.

Обнюхивая землю, которой едва коснулись ноги Тарзана, Нума сменил рев на тихое повизгивание, так как узнал запах человека-обезьяны, спасшего его из ямы, которую вырыли люди племени Вамабо.

Какие мысли пронеслись в массивной голове хищника? Кто может сказать? Но сейчас уже и следа не осталось от той бессильной ярости, с которой лев преследовал ускользающую добычу. Огромный Нума повернулся и величественно зашагал вдоль стены в восточном направлении. Там, он знал, был открытый проход, известный львам. Зверь повернул к югу, продолжая свой путь к южной стороне городской стены, вдоль которой располагалась огороженная площадка-загон, где откармливались травоядные животные, идущие в пищу домашним львам, содержащимся в вольерах.

Громадные черные львы, живущие в лесу, кормились почти в равных пропорциях мясом травоядных животных и человеческим. Подобно Нуме из ямы, они время от времени совершали вылазки через пустыню к плодородным землям племени Вамабо, но в основном получали свою долю мяса, воруя животных из стада, которое держали жители обнесенного стеной города, подданные сумасшедшего короля Хурога, для откорма своих львов. Если не удавалось поживиться в городских загонах для скота, лесные львы поедали схваченных по дороге несчастных людей.

Нума из ямы в какой-то степени являлся исключением из правил, какими руководствовались его собраться из леса. Это объяснялось тем, что будучи еще детенышем, он был схвачен и увезен в город, где его держали для племенных нужд. Только когда он подрос и ему исполнилось два года, он сумел бежать в лес. За время пребывания в неволе в городе маньяков, его пытались дрессировать и почти отучили употреблять в пищу человеческое мясо. Результатом этого обучения явилось то, что только будучи разъяренным или, как в данном случае, если вынуждал голод, черный Нума мог напасть на человека.

Животные в загонах маньяков охранялись дополнительной стеной или частоколом из крепких бревен, уста-

новленных вертикально, нижние концы их были вкопаны в землю, а сами бревна тесно прижаты друг к другу и дополнительно укреплены между собой гибкими лозами. В частоколе имелось несколько ворот, через которые стадо выгоняли днем на пригородные пастбища, лежащие к югу от города. Только в редких случаях черные лесные львы собирали здесь свою дань.

Когда стадо выходит из ворот, его охраняют вооруженные пастухи, поэтому львы всегда пытались войти в загон ночью. Нума из ямы почуял запах следа своего спасителя, и ему захотелось опять попасть в город, обнесенный стеной. Кроме того, его мучил голод. Поэтому он вспомнил про загон для скота. С этой мыслью в своем хитром зверином мозгу, крадучись, черный Нума стал кружить вдоль наружной стены частокола, проверяя запоры каждых ворот лапами, пока, наконец, не обнаружил один, видимо, недостаточно надежно закрепленный. Опустив голову, он нажал плечом на ворота, налегая изо всех сил весом своего громадного тела и мощью гигантских мускулов. Одно могучее усилие — и Нума оказался внутри загона.

В этом загоне содержалось стадо коз. Немедленно при появлении хищника козы подняли переполох. Они метались, обезумев от ужаса, стараясь пробиться к противоположному концу загона, граничащего с южной городской стеной. Нума бывал уже внутри такого загона, как этот, и поэтому знал, что где-то в стене есть маленькая дверца, через которую пастух попадает сюда из города. К этой-то двери он и направился, то ли по плану, то ли случайно — трудно сказать, хотя в свете происходящих событий кажется возможным, что именно заранее обдуманный план в крупной львиной голове все-таки существовал. Лев должен был пройти прямо через сгрудившееся в панике, издающее жалобное блеяние стадо. Когда Нума быстро направился в сторону главных ворот, его движение сопровождал топот копыт и страшный шум, поднятый перепуганными козами.