Иван Заянчковский - Животные, приметы и предрассудки

Вспышки массового размножения мышей наблюдались у нас в южных районах страны неоднократно и не только в 1932 году. Это объясняется не каким-то божественным предуведомлением, а просто особо благоприятными условиями для их размножения.

В 1988 году небывалое мышиное нашествие отмечалось в Болгарии. Полчища полевых грызунов буквально заполонили поля, леса и предгорья, распространились по территориям сел и городов, включая Пловдив, Варну и даже Софию. Болгарский писатель Николай Хайтов так говорил по этому поводу:

— Мы, люди, сами исподволь готовили это бедствие. Десятилетиями мы систематически истребляли врагов мышей: соколов, ястребов, орлов, лисиц, норок и так далее. Охотников даже поощряли за это. Шаг за шагом, изо дня в день наши союзники — полезные звери и пернатые хищники — выбивались и многие уже практически уничтожены. Отсюда и мышиное нашествие.

Порой незначительное и совершенно случайное происшествие, связанное с животными, хотя бы и с мышами, возводилось суеверными и невежественными людьми в ранг особо важной приметы. Украинский ученый доктор философских наук, профессор М. А. Парнюк рассказывал о таком факте. В одной семье в середине июня 1941 года в дежу с тестом упала мышь. Суеверная соседка, знавшая множество примет и поверий, истолковала этот случай как предвестник большого несчастья. Спустя несколько дней гитлеровцы напали на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. Соседка была убеждена, что примета сбылась. Каждому культурному человеку ясно, что такой незначительный случай — гибель мыши и порча теста — не имеет никакой связи с войной как событием мирового значения. Мышь, конечно, в тесто попала случайно, бегая в поисках поживы, а войну Гитлер начал готовить за много лег до того, когда ни этой мыши, ни ее прапрапрабабушки не было на свете. Войны не от мышей зависят.

Были и другие приметы, якобы предсказывающие войну. В. И. Даль записал такую примету: «Волки воют под жильем — к морозу или к войне». К морозу — возможно, хотя воют они в любое время года, а, не только морозной зимой. И к жилью подходят редко, разве голод пригонит к нему. А то, что вой волка пророчит войну, — пустая выдумка. В некоторых местах волки водятся десятилетиями, воют, а войн ни разу не накликали, даже если и под жильем выли.

У моряков с давних пор существовала примета, основанная на поведении крыс. Они примечали: если крысы покидают корабль, то это предвестник того, что судну грозит гибель. И примета часто оправдывалась. Это было в тех случаях, когда в корпусе или днище корабля появлялась небольшая течь. Матросы могли поначалу и не заметить ее. А вот крысы, обитавшие в трюме, первыми обнаруживали проникшую туда воду и покидали корабль. И если судно выходило в море с повреждением, то во время шторма дело могло дойти и до гибели корабля.

А представьте, что у вас в доме завелись крысы и стали бесчинствовать, поедать и портить продукты, грызть вещи. Что бы подумал современный человек? Наверное, решил бы обратиться в отдел борьбы с амбарными вредителями для раскладывания отравленных приманок. А в давние времена находились люди, которые расценивали появление крыс как зловещий признак.

В Древнем Риме один суеверный гражданин пришел к знаменитому писателю и знатоку сельского хозяйств# Катону в явном расстройстве и стал рассказывать о своей беде:

— Этой ночью крысы съели мои сандалии. Это ужасно, какая-то беда ждет меня.

— Успокойся, друг мой, — ответил ему Катон. — Случай, о котором ты рассказываешь, не предвещает ничего плохого. Вот было бы другое дело, если бы твои сандалии съели крыс.

У В. И. Даля мы читаем такую примету: «Поп да девка, да порожние ведра — дурная встреча». И другая, подобная первой: «Девка с полными ведрами, жид, волк, медведь — добрая встреча; пустые ведра, поп, монах, лиса, заяц, белка — к худу». Из последнего перечня буквально всех мне приходилось встречать, и ничего худого не происходило. Летом этого года я был в пригородном лесу под Уфой. Спускаясь вниз, к реке Уфимке, неожиданно увидел сидящую на земле, возле самой дорожки, рыжую белочку. Остановился. Прелестная зверюшка безбоязненно перебежала мне дорогу и уселась с левой стороны. Подбросил ей кусочек булочки — отскочила в сторону. Потом осмелела, подбежала, ловко взяла в передние лапки и, сидя на задних, стала быстро съедать. Ни в тот день, ни на другой, ни позже ничего плохого от встречи с белкой не случилось. Наоборот, хорошее приятное впечатление от встречи с чудесным зверьком осталось на долгие дни и месяцы.

Что касается встречи с волком или медведем, то результат ее будет зависеть от места, времени и обстоятельств такой встречи. Может, и ничего не произойдет, кроме взаимного испуга.

Многие из суеверных примет, вошедших в старинную церковную литературу, а затем и в обиход, не были созданы народом на Руси, а перешли к нам из переведенных в прошлые века зарубежных книг. В основном из византийских рукописей, насыщенных описанием суеверных примет, в том числе и примет, связанных с неправильным истолкованием поведения животных.

— Конь ржет, вол ревет, мышь порты прогрызает и хорь порты портит, а тараканов много — богату быти, — гласит одна из таких примет-пришельцев.

А конь, между прочим, ржет по многим причинам: в ожидании раздачи корма, при виде другого коня, уловив запах кобылы. Волы часто ревут, когда перед ними пустые ясли. Так что не ржание и рев животных обеспечивают богатство, а наличие лошадей и волов в хозяйстве. Правда, существует легенда, что Дарий I, сын Гистаспа, стал персидским царем благодаря ржанию своего коня и находчивости конюха Абареса.

О прогрызенных мышами и хорями портах нет нужды и говорить. Явная выдумка. О тараканах поговорим в следующем очерке.

В стихотворении «От примет кроме вреда ничего нет» В. В. Маяковский писал:

Надо полагать, поэт имел в виду прежде всего наших русских крестьян. Но его слова подходят к сельским жителям и других стран. Это подтверждает и Джеральд Даррелл, который в книге «Натуралист на мушке» рассказывал о некоторых приметах, существовавших у английских фермеров. Одна из них гласит: стоит потереть коровье вымя лютиками, и удой молока резко возрастет. Другая также связана с молоком: если в коровнике повесить пучок крапивы, то сколько бы ни старались ведьмы, молоко все равно не прокиснет.

Разумеется, скисание молока связано не с воздействием несуществующих ведьм, а с микробным загрязнением его. Устойчивость же молока к микрофлоре зависит от содержания в нем лизоцимов, чистоты доения, скорости охлаждения и от условий хранения, а также и от чистоты в коровнике. В какой-то степени могло сказаться и действие летучих фракций фитонцидов свежей крапивы на микрофлору воздуха. Только вряд ли тут мог повлиять пучок старой высохшей крапивы.