Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья. Повесть

- Пусть тут лежат, - сказал он удовлетворенно.

- Постой, Асо, ты ничего не понимаешь в винограде, зто тебе не ягнята, - запротестовал Гагик. - Виноград никогда не складывают в кучу - так он портится. Надо подвесить.

Из всех ребят разве только пастушок и мог не знать, как хранить виноград, а остальным, выросшим в виноградниках, это было хорошо известно.

Взяв несколько тонких веток, ребята срезали у них боковые ростки, а на оставшиеся кривые сучочки нацепили виноградные грозди. Ветки с кистями они повесили на колышки, заранее вбитые в стену пещеры, и вскоре стены были похожи на настоящий маран. [31] Маран - погреб, где хранятся вино и фрукты.

Гагик отступил на несколько шагов и, упершись руками в бока, любовался: крупные грозди отливали всеми красками и издавали такой заманчивый аромат! «Дураками же мы будем, если, бросив столько винограда, уйдем в село», - подумал он.

Однако радость его была недолгой. Чуть позже, поднявшись, чтобы снять для Шушик несколько отборных кистей, он заметил, что виноград дал сок.

- Ох, провалиться мне на месте! - воскликнул мальчик. - Виноград подмерз и стал портиться - течет!

- Да, кожица трескается - ягоды подмерзли, - подтвердил Ашот, - Жаль, сохранить не удастся. Что же нам делать?

Настроение явно упало: вот ведь и продукты есть, а сохранить невозможно! Это большая беда.

- В моем черепке возникла гениальная мысль! - объявил Гагик. - Надавим виноградного сока, наполним соком карас и поставим в холодное место. У нас будет глюкоза, то есть двигатель, который поможет нам пробиться на свободу. Пей - и берись за лопату!

Нельзя сказать, чтобы это предположение не было разумным. Однако ребята, да и сам Гагик, с сожалением давили, мяли чудесные гроздья. Просто жалко было своими руками уничтожать такую красоту.

Когда в глиняном горшке уже было немного соку, Асо очень робко спросил:

- Хушкэ Шушик, хочешь попить? Хочешь? - и виновато взглянул на Ашота.

- Хочу, но воды-то нет.

- А это что? Пей вместо воды, - показал он на горшок и опять с опаской бросил взгляд на вожатого.

- Налей, налей, - согласился Ашот, - пусть выпьет. - Но на губах его мелькнула легкая улыбка.

- Что вы? Зачем? - смутилась девочка. Но она так соскучилась по шира, [32] Шира - сладкий виноградный сок. которым всегда в дни сбора винограда баловала се мать, что, стесняясь, все же отпила немножко.

За два дня Гагик сделал еще два глиняных сосуда - какие-то глубокие горшки с широкими горлами и сравнительно узкой средней частью. Иначе у него не получалось.

- Что поделаешь - станка нет, инструментов нет, - сокрушался гончар-самоучка.

По его предложению полученный сок перелили в эти новые, хорошо обожженные посудины.

- Хо-хо-хо! И вино у нас теперь есть! Не жизнь, а рай - тот самый, о котором мечтали наши деды, не подозревая, что он здесь, в Барсовом ущелье! - вдохновенно разглагольствовал Гагик. - Ешь шашлык, запивай вином, - радовался он. - Разве только тот, кто сошел с ума, и вернется теперь в село.

Нет, жизнь, кажется, налаживается, и зима в Барсовом ущелье не так страшна, как казалось раньше.

Одно только временами отравляло настроение ребятам: по всем признакам было ясно, что барс не ушел из ущелья.

Асо нашел наверху кости козы, совсем недавно разорванной зверем. Об этом случае он рассказал только Ашоту, и оба они пришли к заключению, что «мирные времена» отнюдь не наступили, а это была лишь временная передышка.

Прошло еще несколько дней. Они были ясные, безоблачные, но солнце уже грело слабее - зима вступала в свои права.

Ребята с вожделением поглядывали на Дьявольскую тропу, но напрасно - там не видно было даже камней: все засыпано снегом!.

Ребята вырубили почти весь Дубняк, пощадив лишь старый орех в благодарность за давно съеденные орешки. Они не тронули и карагачей, ивы, крушины, на которой белка сушила грибы, и еще несколько «знакомых» деревьев.

«Лесозаготовки» теперь значительно облегчились Правда, если в кузнице на большом точиле топор можно было наточить за полчаса, то Саркис потратил на это добрых двенадцать - с полудня до поздней ночи, да еще и часть утра. Он с таким усердием тер тупой топор о гладкий базальт, что руки ныли. Зато теперь из этого топора на солнце прямо искры сыплются. А как ударишь им по дереву - едва обратно вытащишь. И Саркис был очень рад, очень доволен результатом своего труда.

Раскалывая срубленные деревья на поленья, ребята относили их в пещеру и складывали в одном из углов.

- Вот теперь они высохнут и будут хорошо гореть, - с удовлетворением сказал Ашот. - А завтра мы начнем из расколотых бревен делать тахты.

- Постой, Ашот, у нас есть дела и поважнее, - возразил Гагик. - Зачем тебе тахты? Чем наши постели плохи? - спросил он, показывая на тюфяки из веток и листьев.

Но Ашот настаивал на своем.

- Ты опять на своего ишака сел? - нахмурившись, спросил Гагик. - Не забывай, что тут коллектив, и учитывай его мнение. Иначе снова переизберем. Уже забыл?

Ашот покраснел до ушей. О том случае ему напоминали в первый раз.

- Ладно, - мрачно согласился он. - Скажите сами, чем в первую очередь мы должны заняться.

- Ага, то-то же! Мы собираемся тут зимовать, верно? Нужен нам свет в этой темной пещере? Нужен.

- Лучины? Пустяки, лучины я достану, - сказал Асо.

Он сидел у огня и точил о булыжник свой ножик.

Ребята поднялись на скалы и легко срубили несколько елочек, маленьких, в рост человека, но пушистых, с широкими ветвями и корнями. Выросшие среди камней, под знойным солнцем юга, они насквозь были пропитаны маслянистой смолой. Мальчики настрогали из еловых веток, из стволов и даже из корней много лучин. Казалось, что они из желтого янтаря.

- Теперь послушайте, что я предложу, - сказал Гагик, когда с лучинами было покончено. - Принесите глины, и я для каждого изготовлю по чашке и тарелке. Довольно нам из одной миски хлебать.

С факелами в руках отправились к Глиняным копям.

- Вот уже месяц, как мы слепнем и задыхаемся от дыма, - сказала по дороге Шушик. - Почему же никто из вас не подумал, что нужно сложить печку?

- Что поделаешь, каждый день что-нибудь новое случается, - оправдывался Ашот. - Но теперь мы непременно это сделаем. Ребята, берите каждый по большому кому глины.

Когда они подходили к пещере, аромат зреющего молодого вина, приготовленного их руками, радовал, веселил, обнадеживал. Настроение, в общем, было совсем неплохим.

Однако вскоре оно самым неожиданным и неприятным образом резко изменилось.

Ребята застали дверь в пещеру открытой.

- Что это? Кто мог сюда войти? - обеспокоился Ашот.

- И хорошо, что дверь открыли, - сказал Гагик, - проветрили, по крайней мере, помещение. А то у меня от этих волнующих винных паров голова кругом идет!