Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья. Повесть

Но козел мгновенно исчез.

«Что же это такое? - думал пастух. - Уж не сам ли черт сюда явился?»

И, чтобы развеять страх, Авдал снова взял в руки свирель.

«Ло, ло, ло, ло, Асо… Ло, ло, ло, ло…» - зазвенела в скалах теснящая сердце песня.

На рыжих утесах по соседству с Авдалом послышался какой-то треск. Лежавшая у ног пастуха собака встрепенулась и подняла уши. Авдал прислушался. Не волки ли? Ведь они всегда вслед за стадами спускаются с гор, и потому каждый куст, каждый камень, каждый шорох казались пастуху подозрительными.

Нет, это были дикие козлы. Они сражались, ударяясь друг о друга огромными узловатыми рогами. Начинался период спаривания, а следовательно, и драк. «Чр-рыхх, чр-рыхх!» - слышалось в скалах. Но как ни напрягал Авдал зрение, он ничего не мог увидеть. Разве на сером фоне камней разглядишь серых животных?

Но вот на одном из кряжей, четко вырисовываясь на голубом фоне, неба, возникли два огромных козла. Позабыв в порыве вражды об опасности, они схватились в яростной драке. Сшибаясь лбами, на мгновение останавливались для разбега, отступали один от другого на несколько шагов и снова ожесточенно сталкивались. Пять-шесть других смотрели на дерущихся. И на голове одного из них Авдал ясно увидел шапку.

Стоявшая на скале сторожевая овчарка заливисто залаяла на козлов. Испуганные, они прекратили драку и в панике бежали. Они пронеслись мимо Авдала.

Не успели скрыться за кряжем эти козлы, как вслед за ними выбежал и еще один, и на рогах у него Авдал, крайне изумленный, увидел шапку. Она то откидывалась козлу на затылок, то падала на лоб и закрывала глаза, приводя животное в смятение. Стараясь освободиться, козел бешено тряс головой, но шапка цепко сидела у него на рогах.

Ну и чудеса!

Неграмотный пастух-курд верил в духов, верил в чудеса, и то, что он увидел сейчас, тоже показалось ему чем-то вроде чуда.

Наткнувшись на камень, козел на секунду приостановился, снова затряс головой, и Авдал снова увидел шапку, сидящую на его рогах. Увидел и… узнал. Да и как было не узнать?! Конечно же, это была ушанка Ашота, сына охотника Арама. Авдал не мог ошибиться Верхушка у нее была из красного сукна, а завернутые кверху уши - из шкуры волка, которого сам Авдал в прошлом году затравил собаками и добил дубинкой.

Промчавшись по гребню кряжа, козел скрылся по другую его сторону.

Рассказ о встрече с загадочным козлом изумил и взволновал работников фермы.

Жена Авдала и мать Шушик подняли плач, а пастухи, собравшись вечером в читальне, на все лады обсуждали необъяснимое происшествие и ломали голову над его разгадкой.

И верно: каким образом и при каких условиях шапка исчезнувшего мальчика могла оказаться на рогах дикого козла? И действительно ли это шапка Ашота? Если да - а Авдал утверждал это, - то что же это может значить? Живы ли ребята или с ними стряслось какое-нибудь бедствие и они погибли?

Чуть не всю ночь на ферме не спали, пытаясь хоть что-то понять, разгадать случившееся. И все решили лишь одно: ребят надо искать не на Дальнем Востоке, а где-то поблизости от Айгедзора.

В село с фермы отрядили человека - сообщить матери Ашота, что в горах гуляет козел с шапкой ее сына на рогах.

Мать, конечно, взволновалась, но тоже ничего не поняла. Понять это удивительное явление мог бы разве только сам Арам, замечательный знаток природы и ее чудес. Он ушел бы в горы, нашел бы и убил козла, посмотрел бы и сказал, действительно ли это шапка его сына. И если так, то постарался бы понять, как она перекочевала с головы Ашота на рога козла. Но ведь Арама-то не было!

- Дайте, ему телеграмму, пусть сейчас же вернется, - сквозь плач сказала мать Ашота.

В телеграмме, полученной от Арама и Аршака, сообщалось, что им не удается напасть на след детей. В краях, округах и районах Дальнего Востока - везде на ноги были поставлены органы милиции, но и они не могли найти ребят.

«Эх, раз так, пусть едут назад», - решили айгедзорцы, и разгоряченный вином Паруйр дал Араму такую телеграмму: «Дикий козел шапкой твоего сына на голове разгуливает ущельях тчк приезжай обсудим что делать».

Телеграмма о козле в шапке Ашота взволновала Арама и Аршака. Тысячу предположений строили они, прежде чем приземлились наконец на аэродроме в Армении и направились в родное село.

Арам, конечно, едва обняв жену и детей, сунул в карман несколько кусочков хаурмы, [36] Xаурма - кусочки жареной в сале баранины. завернутой в лаваш, и помчался в горы.

Как ни уговаривала его Сиран отдохнуть, поесть, он не уступил.

Араму не пришлось подниматься очень высоко. В теплых ущельях чуть повыше села собрались стада колхозной фермы, а сюда же с засыпанных снегом горных вершин и плоскогорий сошли дикие козы и муфлоны.

Солнце уже склонялось к закату, когда Арам разыскал на одном из лугов пастуха Авдала.

- Что же, Арам-кирво, [37] Кирво (курд.) - друг, приятель. так и пропали наши дети? - печально спросил Авдал, и глаза его затуманились.

Арам молча курил. Как исхудал, как изменился этот всегда веселый, беззаботный, жизнерадостный человек! Под глазами синяки, в волосах седина…

Вынув из кармана пачку денег, Арам протянул их пастуху.

- Это деньги, которые ты дал мне на расходы. Привез назад, не понадобились.

Как Авдал ни отказывался, Арам заставил его взять их.

- Скажи, Авдал, на самом ли деле ты видел шапку Ашота?

- Что сказать тебе, Арам-кирво? Верхушка шапки была красной, а мех тот, что я тебе дал, - того волка… Не знаю, может, мне и показалось.

Арам молча раздумывал. Кто знает, может, и правда Авдалу только померещилось? Нет, надо самому походить по горам и ущельям, найти загадочного козла и выяснить тайну шапки.

- Братец Авдал, а кроме тебя, никто этого козла не видал?

- Нет.

- Пойдем походим вместе.

Авдал склонил голову, приложил правую руку к глазу и, поручив стадо другим пастухам, пошел вслед за Арамом.

Курд всегда товарищ в трудные дни. Курд не позволит тебе одному кружить в горах, подвергаясь опасности.

Они поднимались вверх по ущельям, бродили по кряжам гор, заглядывали во все складки и расщелины скал и спугивали диких коз, в панике убегавших при их появлении. Но до захода солнца так и не попался «им козел с шапкой.

Когда стада погнали домой, Арам вместе с пастухом вернулся на ферму и остался здесь ночевать.

Неспокойно он спал. Так много впечатлений за день! Такой длинный день! Утром он завтракал в далеком городе. Пролетел Ростов - солнце только-только вставало, а когда, прорезав тучи, самолет летел над хребтами Закавказья, оно только приближалось к зениту.

В ушах Арама еще стоял гул пропеллера, еще вздрагивало сердце, а когда, стряхнув дремоту, он открывал глаза, перед ним, грустно склонив голову, сидел у очага пастух Авдал. В грубых пальцах своих он держал свирель, и мягкие, меланхолические курдские мелодии звенели в воздухе.