Марк Хансен - Куриный бульон для души: 101 история о животных (сборник)

Пора попробовать применить иные методы.

Эми защелкнула на ошейнике собаки поводок, затем с помощью другого волонтера приподняла заднюю часть клети, чтобы пес выскользнул из нее по наклонному днищу. Очутившись на земле, он лег, не сходя с места.

– Да что такое с этой собакой? – недоуменно спросил второй волонтер, помощник Эми, когда они оба уставились на пса, неподвижно лежавшего у их ног.

– Наверняка трудно сказать, но догадываюсь, что с ним плохо обращались.

Эми была права. С собакой действительно плохо обращались, но такой ее сделало не физическое насилие. Дело было в небрежении хозяина.

Многим волонтерам из спасательной программы впервые пришлось столкнуться с жестоким обращением и небрежением в отношении к животным во время катастроф. Печальную реальность того, что не все обращаются с животными так, как должно, всегда трудно принять.

Эта реальность обрушилась на Эми всей тяжестью, но девушка была полна решимости что-то придумать, чтобы помочь безымянному псу. И первое, что она сделала, – назвала его Альбертом.

В следующие два дня Эми так и продолжала носить с собой 30-килограммовую собаку по территории приюта, поскольку пес по-прежнему отказывался вставать или ходить. Одной из обязанностей Эми было кормить других собак, которых разместили в вольерах, выстроившихся вдоль изгороди, ограждавшей нашу территорию по периметру. Переходя от одного вольера к другому, Эми поднимала Альберта и переносила его с собой. Вопреки лаю и шуму, который создавали другие собаки, Альберт ни на что не реагировал. Он просто сидел на траве, уставившись в землю.

Чтобы Эми не надорвала спину, мы позаимствовали тележку для гольфа в соседнем кантри-клубе. Теперь, пока Эми совершала свои обходы, кормя собак, Альберт сидел на переднем сиденье тележки, по-прежнему потупив взгляд в пол и не реагируя на происходящее.

По вечерам Альберт укладывался рядом с раскладушкой Эми. Когда мы ели, он сидел рядом с ней, отказываясь от любых лакомых кусочков с человеческого стола, которые она ему предлагала. Помнится, в один из дней я наблюдала за этой парочкой. Эми нашептывала что-то в черное висячее ухо Альберта. Могу только гадать, что она говорила псу, который все так же отказывался реагировать.

Альберт пробыл с нами четверо суток, когда мы решили устроить вечеринку в честь дня рождения одного из волонтеров. Я, как директор спасательной программы, всегда находила предлог, чтобы развлечь волонтеров: это помогало сбросить напряжение и ненадолго позабыть о боли и страданиях – неизменных спутниках катастроф. Смех и шоколадное мороженое всегда хорошо справляются с этой задачей. Вот почему мы никогда не приезжаем в область, пострадавшую от катастрофы, без собственной порционной ложки для мороженого.

Волонтеры собрались в шатре, который одолжила нам фирма «Похоронный зал Леви». На каждом из них был собственный именинный колпачок с изображением динозаврика Барни, и ребята веселились, как пятилетние малыши. Слышались взрывы смеха, анекдоты, шоколад поглощался в огромных количествах… а среди нас сидел Альберт, пристроившись, как всегда, сбоку от Эми.

– Смотрите! – воскликнул вдруг один из наших волонтеров, указывая пальцем на Альберта.

Группа тут же притихла, не в силах поверить своим глазам. Альберт по-прежнему сидел на том же месте, но самый кончик его длинного черно-белого хвоста, похоже, тихонько вилял. Пока мы все в изумлении созерцали это зрелище, хвост задвигался целиком. Дальше – больше: пес поднялся на лапы, и вот уже вся его задняя часть виляла из стороны в сторону. Потом он повернул голову, и его глаза начали моргать, а уши вздрагивать и шевелиться. Словно кто-то внезапно нажал на Альберте кнопку «вкл.». Альберт буквально ожил – очень может быть, впервые в жизни.

И после того вечера некогда безымянный пес продолжал жить в вечном движении. Его единственной жизненной целью было держаться рядом с Эми. Куда бы она ни пошла, можно было с уверенностью рассчитывать, что Альберт отстает от нее не более чем на два шага. Когда она кормила других собак, Альберт труси́л вдоль вольеров вместе с ней, и его реакция на других собак словно говорила: «Наконец-то я счастлив».

Эми и Альберт были неразлучны. Даже когда Эми шла на расположенную неподалеку пожарную станцию, чтобы принять душ, Альберт увязывался за ней. Когда девушка заходила в душевую кабинку, Альберт просачивался и туда, отказываясь выпускать Эми из поля зрения.

Однако я начала замечать, что у Альберта по-прежнему маловато энергии по сравнению с нормально развитой полуторагодовалой собакой. Мы решили, что было бы здорово уговорить Альберта нанести визит доктору Хайту, ветеринару из Бэйнбриджа, который оказывал нам неоценимую помощь. Ветеринар подтвердил наши опасения: у Альберта был сердечный гельминт. Оптимизм внушало то, что Альберт был молод и болезнь еще не развилась, так что врач был готов попробовать вылечить этот недуг, часто заканчивающийся фатально.

Это дало мне повод, которого я искала, чтобы позвонить владельцу Альберта. Когда я объяснила ему, что у собаки сердечный гельминт и лечение обойдется как минимум в триста долларов, то рассчитывала, что он скажет: «Нет у меня денег, так что разбирайтесь с собакой сами».

Но я оказалась не права. Он хотел получить Альберта обратно.

– Вы понимаете, что, если его немедленно не вылечить от гельминта, пес умрет? – сказала я человеку на другом конце линии, все еще надеясь убедить его отдать собаку мне.

– Да. Понимаю. Это происходит со всеми моими псами, и когда я лишусь этого, заведу себе другого, – ответил тот без зазрения совести. – Да, кстати, мой дом так и не затопило, так что я скоро подъеду, заберу собаку.

С этими словами он повесил трубку.

В отдалении Эми и Альберт играли в перетягивание каната, которым служило полотенце.

– И вот как, спрашивается, я скажу Эми, что мы должны вернуть Альберта хозяину? – пробормотала я, и по моим щекам потекли слезы. – Это же убьет их обоих.

Примерно через час темно-синий «камаро» притормозил у ворот, и я сразу же узнала человека, вышедшего из машины. В руке у него была тяжелая цепь. Когда он входил в ворота, Эми тоже его заметила. Я как раз незадолго до этого объяснила ей, что вскоре приедет владелец Альберта, чтобы забрать свою собаку. Это был один из самых трудных разговоров в моей жизни.

В этот момент я малодушно сожалела о том, что являюсь директором спасательной программы. Больше всего на свете мне хотелось придумать что-нибудь, чтобы пес таинственным образом исчез. Увы, я знала, что это невозможно, учитывая мои служебные обязанности. Если о нас пойдет слух, что мы забираем у людей животных, а потом не отдаем обратно, поскольку нам, видите ли, не нравится, как о них заботятся, это может помешать нам оказывать животным помощь в будущем.