Павел Мариковский - Забытые острова

Кое-где от куста к кусту перебегают линейчатые ящерицы. Всюду много их норок с небольшим пылевидным выбросом почвы, исчерченным следами от хвостов. Без труда раскапываю их укрытия. Ящерицы, закапывающиеся днем в норки, — необыкновенное явление. Типично дневные животные, они, судя по всему, перешли на ночной образ жизни.

Ящерицам живется вольготно из-за того, что на остров не попали их главные враги — змеи, особенно змея-стрела. К ночному образу жизни ящерицы перешли по простой причине: их основной и изобильный корм здесь — ветвистоусые комарики — деятельны только ночью. Кроме того, возможно, новому обычаю способствовали грачи. Для них ящерицы — неплохая добыча. Но ящерицы заметно поуменьшили число других насекомых, научились спасаться от грачей, и птицам пришлось покинуть колонию. До материка же далеко, за едой не налетаешься. Так на острове установились своеобразные отношения между его обитателями.

В конце рощицы слышу тихое многоголосое щебетание и вспугиваю своим появлением большую стаю скворцов. Они заядлые путешественники, и посещение удаленного от берега острова — нетрудная для них задача.

Конечный остров очень понравился. Здесь можно было бы организовать маленький заповедник. Разнообразная растительность, рощицы на берегу, озеро, вдающееся в остров, делают его привлекательным.

Прежде чем покинуть остров, на солончаке среди низкорослых пахучих солянок заметил довольно высокую аккуратную, с крутыми склонами насыпь муравьев-бегунков, очень похожую на миниатюрную модель действующего вулкана. Сюда бегунки переселились весной. Пока почва солончака была влажна, они отлично поработали, вырыли для своей семьи хорошее подземелье, а грунт из него, по принятым обычаям, выдали на-гора не как попало, а вот таким красивым курганчиком.

У основания насыпи лежит ягода селитрянки. Я думал, что она здесь случайна, но к ней примчался бегунок, схватил ее и потянул наверх. Но слишком тяжела ноша, очень крут склон, и сыпуча его поверхность. Ноги скользят, мелкая пыль да комочки земли из-под ног скатываются вниз. Не может бегунок затащить ягоду в свой домик, бросает ее, скрывается в подземелье, возвращается обратно. И так несколько раз.

В очередной попытке муравья затащить ягоду замечаю над ним быстро мечущуюся точку и сразу догадываюсь: это наездник, но на муравьях-бегунках вижу его впервые. Он, конечно, особенный, бегунковый наездник. Кто же может метаться с такой неимоверной быстротой? Бегунок сам очень быстр и ловок, и, чтобы его перехитрить, необходимы сверхбыстрый полет и необыкновенная верткость.

Крошечное существо просто неуловимо, мелькает из стороны в сторону с необыкновенной быстротой. Откуда оно берет такую энергию? И все же слишком быстр и чуток муравей, и едва только к нему подлетает наездник, как он успевает обернуться и стать в позу угрозы, раскрыв челюсти.

У бегунка дело пошло все же успешнее. Нашел наконец себе помощника, призвал на помощь. Теперь два муравья без особого труда забираются на гору с ношей. Вот и дождался наездничек момента. Когда труженики сильно заняты, они не способны заметить коварного недруга. Все так же, дергаясь из стороны в сторону, он подлетел к муравьям сзади, улучил момент и за мгновение успел отложить одному из них яичко. Добился все же своего!

Небольшой, но высокий и скалистый островок немного в стороне от нашего пути возвращения с Конечного острова на берег, но все же захотелось свернуть к нему. При нашем приближении с островка поднялась многочисленная стая чаек. Их было два вида: один — знакомая нам и обыденная крачка, второй — показался необычным: с ярким красным и большим клювом и маленькой черной шапочкой. Красноклювые чайки кричали громко, пронзительно неприятным голосом. Я не сразу узнал их, так как впервые увидел в природе. Это были чегравы.

С громкими воплями чегравы принялись за своеобразную «психическую атаку»: стремительно летели на нас, нарушителей покоя, резко меняя свой обманный маневр и поднимаясь прямо кверху, почти над самой головой.

Остров весь покрыт птичьим пометом и довольно густо заселен птицами. Но жизнь на нем не казалась безоблачной. Валялись убитые великовозрастные птенцы и пуховички чеграв, крачек, а также и взрослые птицы, еще встречались расклеванные и несиженные яйца. Большие пуховички, вняв родительской панике, вскоре собрались компанией и спустились в воду, а малые пуховички не собирались расставаться со своим гнездом, не разумея происходящего вокруг. Один пуховичок громко и надрывно вопил, широко раскрывая рот, в то время как его братец (или сестричка) безмятежно спал. Но потом и он проснулся, с неожиданной яростью набросился на кричащего, ударил его пару раз по головке и схватил за клюв, проявив тем самым весьма сварливый и воинственный чегравий характер.

Не желая больше беспокоить птиц и намереваясь как можно скорее избавиться от чегравьей «симфонии», мы поспешно оттолкнули лодку, но завести мотор уже не смогли. Несколько долгих часов до глубокой темноты, шлепая по воде веслами-коротышками, плыли к берегу, изнемогая от усталости и злости к нашей упрямой железяке. Хорошо, что Балхаш, на наше счастье, был тих и безмятежен. Этот тяжкий путь был самым трудным испытанием за время всего нашего путешествия по озеру.

Сегодня утром Балхаш необыкновенен: тих, спокоен, сверкает голубизной. Редко бывает таким озеро. Тучи ушли на рассвете, сейчас солнце начинает разогревать землю. По гладкой поверхности воды наш «Пеликан» плывет спокойно, оставляя позади широко расходящийся в стороны след. Наш путь лежит к острову, расположенному недалеко за островом Золотой Курган. До него не более пяти километров.

Высоко в небе появляется пеликан и, планируя, облетает нашего «Пеликана». Потом лодку обгоняет большая голубая стрекоза-анакс. Она превосходная летунья, тоже путешественница и держит путь к тому же берегу. Еще нас настигает большой слепень-табанус, облетает вокруг, но не садится, не пытается полакомиться кровью, а летит, как и стрекоза, тоже к острову. По пути встречаем несколько плывущих в воде кобылок-атбасарок. Они отправились в полет, да не рассчитали силы.

Из воды торчит небольшой каменистый островок. На его мыске, выдающемся в озеро, сидят баклан и возле него две сороки. Что им здесь понадобилось, на голой косе? Уж не ожидают ли они от искусного рыболова подачки? Многие птицы досаждают бакланам, отнимая у них рыбу. С другой стороны каменистого островка в напряженной позе застыла серая цапля. Обеспокоенная нашим появлением, она не выдерживает, взлетает. Поднимается и баклан, за ним следуют сороки.