Павел Мариковский - Забытые острова

Откуда появилось это разноликое общество специализированных ос-хищниц? Превосходные аэронавты, они, без сомнения, слетались сюда со всех сторон, и маленький островок с кендырем и вьющимся ценанхумом служил для них спасительной обителью, чем-то вроде осиной столовой.

Среди компании ос быстро пролетело время. Между тем набежали тучки, солнце спряталось, осы притихли. Зато появились шустрые бражники-языканы. Виртуозные летуны, они не присаживались на цветы, а, повисая в воздухе, запускали свой длиннющий хоботок в кладовые нектара. Пока мы были на острове, ветер изменил направление, подул в обратную сторону, нагнал воду. Теперь брод доходил почти до плеч, и пришлось немало помучиться, прежде чем удалось перебраться с островка на полуостров, опасаясь за фотоаппарат.

День сегодня жаркий, и озеро, будто разморенное, заснуло, гладкое и ровное.

Издали, с дороги, среди равнины перед голубой полоской озера видны крутые черные горки, у одной из них — деревья рядом с кибиткой. Черные горки манят к себе, но попасть к ним сразу не удается, путь преграждает низина в рыхлых песках и усыхающих тростничках. Перед горками не так давно была вода, и они, окруженные ею, были островом. Горы сложены из красно-черных скал с прожилками из белого кварца. На горках видны многочисленные курганы. На самый большой из них взгромоздилась топографическая вышка.

К озеру скалы обрывистые, обработаны прибоем, хотя вода отошла от берега. По краю обрыва сохранилась древняя тропинка. Иду по ней, нахожу небольшой нуклеус из голубовато-серого камня. На берегу озера нетрудно найти следы деятельности людей каменного века: то встретишь каменный скребок, то крохотный нож, а то и отщеп — осколок кремня, отскочивший при обработке орудия. У меня уже набралась их небольшая коллекция. У подножия скалы выглядывает из засохшего ила часть какого-то сосуда. Раскапываю, очищаю от грязи — и передо мной большой чугунный кубок. Странный сосуд, веет от него каким-то средневековьем.

На горизонте гладкого озера, совсем недалеко от нас, явственно проступает черная и бугристая полоса. Она медленно становится все выше и выше, вдруг разрывается на три части, колышется, будто живая. Как мы сразу не заметили остров? Видимо, мешала жара и скрытый испарениями горизонт. Но, судя по карте, здесь не должно быть островов, хотя они могли недавно появиться.

Да, это был не остров, а мираж, отражение далекого южного берега Балхаша. А он казался таким заманчивым и правдоподобным…

Утро тихое и ясное, и озеро спокойное, ласковое. Впереди, километрах в трех, лежит небольшой островок. Он как-то по-особенному светится и кажется нежно-золотистым. Нам бы сейчас туда ехать, да рыбаки подарили отличного сазана и пришлось его жарить.

С запада потянулись серые облака, вскоре они закрыли солнце, небо, и золотистый приветливый островок стал почти черным.

Мы заторопились. Забираясь в лодку, я видел на рукаве рубахи прекрасного молочайного бражника. Он настойчиво пробирался мне под мышку. Взял его в руки, подбросил в воздух. Бражник описал над нами круг и снова на меня уселся. Он явно не желал никуда улетать и искал укрытия. Неужели бражники чувствуют непогоду?

После препирательства с мотором, не желавшим заводиться, мы помчались по озеру, но едва стали приближаться к острову, как нас настигли волны. Шторм был так неожидан и силен, что мы не успели как следует пристать к берегу — волна выбросила наше суденышко на галечниковый прибрежный вал, высотой почти с десяток метров. Здесь волны с яростью набрасывались на островок, находящийся посередине широкого залива. Немало они поработали, уложив валы галечника. Вся западная половина островка занята ими.

На островке густые кусты шиповника, усыпанные белыми цветами, несколько кустов тамариска, густая эфедра покрывала зеленую полянку. Особенно привлекательно выглядели небольшие заросли колокольчиков. Всюду высились тоненькие стебельки, увенчанные на концах шариками зреющих семян дикого чеснока. Высокая часть островка занята пожелтевшими от солнца злаками да крохотными кустиками солянки.

Как и следовало ожидать, нас встретили беспокойные и крикливые крачки, а прибрежные скалы чернели от галок. Стайка голубей сорвалась со скал и понеслась на материк. На самой высокой скале островка чернели три унылые и неподвижные фигуры уже оперившихся птенцов орлана-белохвоста. Их единственный родитель с беспокойными криками летал высоко над нами, сопровождаемый крачкой. Очень хотелось сфотографировать орлят, но двое из них, очевидно следуя сигналам с воздуха, залегли в гнезде и плотно к нему прижались. К тому же было пасмурно.

А волны стали еще больше: шумели, пенились и с яростью набрасывались на островок. Рыбачьи шаланды, маячившие вдали, давно разбежались по своим стоянкам. О возвращении на бивак не могло быть и речи. Мы оказались пленниками островка. В спешке и по беспечности не взяли с собою еды. Медленно и скучно текло время. Я улегся на вершину вала и стал наблюдать за жизнью обитателей этого кусочка земли, окруженного водой. Площадь островка около четырех гектаров. На нем обитают сотни три крачек и галок. Птицы давно успокоились и занялись своими делами. Крачки добывали корм в озере. Даже сейчас, в шторм, они ухитрялись, ловко лавируя над самой водой между волнами, склевывать выходящих из воды комариков. А галки? Кобылок на острове почти не было. Их давно склевали птицы. Неужели тоже пробавлялись комариками?

Крачки занимали два участка — узкие полосы земли с редкой растительностью. Здесь располагались их гнезда. Галки заселили прибрежные кусты и самую высокую часть, поросшую высохшими злаками. Если какая-либо из галок приближалась к территории, занятой гнездами крачек, на нее тотчас же с криками нападали хозяйки. Неприкосновенность границ соблюдалась строго.

К гнезду орла никто не подлетал — ни крачки, ни галки. Но если воспитатель птенцов поднимался в воздух, одна крачка все время его преследовала. Одна и та же? Возможно, когда-то орел или кто-либо из его сородичей нарушил нейтралитет, чем-то ее обидел…

Восточная сторона островка, обращенная к открытой части озера, образована обрывистыми скалами. Здесь нашли прибежище голуби. Они уже вывели птенцов и посещают остров по старой памяти. Голуби — отличные летуны и на кормежку могут летать за многие километры.

Берега острова усеяны рыбьими костями. Немало и черепов грызунов, видимо пищух. Большие чайки ловят их на материке, а здесь отрыгивают их кости погадками.

Возле кустов шиповника с подветренной стороны держались стрекозы-стрелки. Они охотились на комариков, поднимаемых порывами ветра с густых зарослей растений. На яркой сине-зеленой площадке, поросшей эфедрой, сидело множество жуков-коровок, их личинок и куколок. Жуки тоже охотились на комариков, только мелких, прячущихся от ветра на земле.