Павел Мариковский - Два лика пустыни

Склоны холмов поросли низенькими и колючими кустиками караганы.

Книзу отщелок расширяется, сбоку появляются изрезанные дождевыми потоками красные и желтые глиняные горы. Еще ниже зияет узкий скалистый проход, в нем бьется о камни и переливается небольшими водопадиками ручей.

Вокруг — дикие скалистые обрывы и обвалы больших черных камней.

Здесь по склонам холмов квохчут горные куропатки, на скале гнездится громадный бородач. Всего лишь несколько сотен метров в сторону от магистральной асфальтовой дороги, и такой замечательный уголок дикой природы.

Впрочем, это было очень давно, и сейчас там, наверное, все сильно изменилось.

В этот раз отщелок стал неузнаваем. Темные склоны гор стали яркими, лимонно-желтыми. Сюда ли мы попали?

Отчего такое преображение? Оказывается, от обильных весенних осадков сильно зацвела карагана. Какая же нужна армия насекомых, чтобы опылить такое множество цветов!

Карагана — маленькая акация, и цветы ее такие же, как у представителей семейства бобовых: кверху поднят широкий «парус», под ним — узенькая «лодочка», сбоку «лодочку» плотно прикрывают «весла». Цветки караганы скрывают нектар и пыльники от непрошеных посетителей. А сколько их здесь, желающих полакомиться сокровищами, прикрытыми лепестками!

Вот грузные с металлическим оттенком жуки-бронзовки. Они жадно объедают нежные лепестки. От них не отстают вялые и медлительные жуки-нарывники с красными надкрыльями, испещренными черными пятнами и полосками.

Над цветками вьются и кружатся зеленые падальные мухи и большие волосатые мухи-тахины. Через отверстия, проделанные в цветах жуками, они пытаются проникнуть к сладкому нектару.

Прилетают и другие насекомые. Мало только тех, для кого создан цветок, настоящих его опылителей — диких одиночных пчел.

Очевидно, они затерялись среди неожиданного изобилия цветущей караганы.

Но вот по кустарнику деловито снует серенькая мохнатая пчелка.

Она садится сверху на «лодочку», смело шагает к основанию цветка и просовывает в узкую щель между «лодочкой» и «парусом» длинный хоботок.

Небольшое усилие, «весла» вздрогнули, отскочили вниз — и в стороны. Всколыхнулась и «лодочка», отогнулась книзу и освободила пестик и пыльники.

Вход к нектару открылся. Пчелка пьет сладкий сок, цепляет на свою мохнатую шубку желтую пыльцу и, минуя цветки, открытые и прогрызанные, мчится открывать новую кладовую, щедро роняя с себя пыльцу на другие цветы.

Вскоре у открытого пчелкой цветка поблекнут, завянут и опадут нежный «парус», «лодочка» и «весла», а на месте яркого венчика вырастет длинный боб с шариками-зернами. Но не все цветы дадут урожай, многие из них, не дождавшись своей пчелки, поврежденные другими насекомыми-грабителями, опадут на землю, не дав урожая.

Приглядевшись, можно увидеть среди цветов караганы необычные, украшенные ярко-красными полосками. Отчего такая особенность?

Пришлось немало потрудиться, чтобы узнать, в чем дело.

Ранним утром, когда воздух еще неподвижен, с цветка на цветок тихо перелетают крошечные комарики. У них нежные тонкие крылышки, отливающие цветами радуги, длинные вибрирующие усики в мутовках нежных щетинок, янтарно-желтое брюшко с яйцекладом.

Это галлицы.

Они спешат: жизнь коротка и нужно успеть отложить на цветы караганы яички.

Комарикам не нужны цветы раскрытые или покалеченные. Они останавливаются только на тех, которые недавно расцвели и еще не тронуты пчелками, и пролетают мимо тех, чьи «лодочки» украшены полосками, или только едва присаживаются на них на одну-две секунды. Впрочем, эти цветы, помеченные полосками, не трогают и пчелы.

И галлицам, и пчелам нужны цветы только чисто желтые, без красных полосок.

На желтых цветах комарики просовывают свой длинный яйцеклад под «парус» и долго откладывают маленькие яички.

Почему же цветы с красными полосками не нужны ни пчелам, ни галлицам?

Цветы с полосками, оказывается, не желают раскрываться. Они заселены маленькими беловато-желтыми личинками галлиц. Так вот откуда появились красные полоски на цветах! Это своего рода вывеска, и гласит она, что цветок уже занят галлицами, шарниры «весел» не действуют, нектар исчез, пчелкам открывать его бессмысленно.

Галлиц же красные полоски предупреждают, что цветок-домик занят, в нем уже поселились личинки.

Галлицы с цветов караганы оказались новым для науки видом.

Впоследствии я их описал и дал научное название контариния караганикола.

На этом можно было бы и закончить рассказ о вывеске галлицы, если бы не еще одно интересное обстоятельство.

Многие цветы с красными полосками оказались разорванными и без личинок галлиц. Кто-то за ними явно охотился. И этот «кто-то» оказался маленькой юркой птичкой-пеночкой. Очень подвижные и деятельные, они обследовали кустик за кустиком и по красным полоскам находили цветы с поживой. Вывеска галлицы, предупреждающая галлиц и пчел о том, что цветок занят, выдавала их жительниц злейшему врагу своему — пеночке.

Так столь замечательное приспособление оказалось с изъяном.

Что поделаешь! На свете нет ничего такого, что не обладало бы безукоризненным совершенством.

Кончается золотое время жизни пустыни.

Она выгорает от летнего зноя.

Ядовитые пауки-каракурты оставляют свои жилища — беспорядочные паутинные тенета, растянутые между травинками, и, гонимые ветром, переселяются во всевозможные укрытия: в норы грызунов, под кустарники и травы, под комья земли.

Здесь они плетут шарообразное логово, от которого во все стороны растягиваются крепкие, упругие и блестящие нити.

В полумраке логова паук сидит настороже, ожидая появления добычи. Вокруг же пустыня звенит от множества кобылок и сверкает крыльями неутомимых певцов.

Неосторожный прыжок — и кобылка падает на паутинные нити затаившегося хищника. Раскачиваясь на нитях, как на качелях, кобылка собирается выпрыгнуть обратно.

Но в это время из темного логова поспешно выкатывается черный шарик и мчится к добыче.

Молниеносный бросок — и из брюшка паука выбрызнута капелька стекловидно-прозрачной липкой жидкости. Она облепляет добыче ноги. Кобылка пытается освободиться от клейкого комочка.

Еще секунда, и можно бы убежать из плена.

Но миг спасения утерян.

Вокруг кобылки уже вьется черный паук, набрасывая все новые и новые петли паутинных нитей.

Затем, осторожно обрывая нити с одной стороны и подтягивая их с другой, он добивается того, что кобылка повисает в воздухе и, лишенная опоры, беспомощно вздрагивает.

Жадный и трусливый паук осторожно подбирается к обреченной жертве и тихонько вонзает свои ядоносные крючья в кончик ноги кобылки.