Наталья Крудова - Сиамская овчарка

Константин Иванович смотрел на меня долго и с удивлением.

— Сними меня, Костя, — послышался громкий шёпот.

Высоко от пола, на крепкой металлической палке с прикреплённым фонарём на конце, висел, уцепившись за неё руками, ветврач. Палка с фонарём медленно гнулась вниз.

— Сними, я разобьюсь, я полный, — шептал врач.

— Во чёрт, — выругался Константин Иванович. — Как же я сниму? Высоко и лестницы нет. Рита! — сказал Константин Иванович. — За тобой блок прессованного сена, волоки его сюда. Только не поднимая, а я подстрахую, чтоб доктор не разбился.

Я спешно раздирала под висевшим врачом сено. Спрессованное плотно машиной, оно плохо и медленно отделялось от пласта. Обманчиво пышно чуть закрывало пол.

— Как же ты залез? — спросил, вдруг перейдя на ты, Константин Иванович.

«Отвлекает врача разговором, чтоб не упал».

— Не помню, — кряхтел врач, держась кончиками пальцев.

— Тут метра четыре будет, шустрый ты, Михаил Александрович, мне бы в жизни не допрыгнуть.

Забавный разговор заставлял меня всё быстрее и быстрее выдирать из перевязанного со всех сторон стальной проволокой блока сено.

«Миленький, продержись!» — просила я молча, вырывая очередной клок уже непослушными пальцами, и понимала, что старый, полный Михаил Александрович, если упадёт на цементный пол, — разобьётся.

— Лови! — прохрипел Михаил Александрович и, поддержанный в воздухе Константином Ивановичем, упал перед нами.

Я помогла Михаилу Александровичу выйти во двор, не зная куда посадить его, усадила в съёмочную карету с гербом. Врач плакал и, видимо стесняясь меня, замахал рукой, чтоб я уходила.

— Лекарство в кармане, — прошептал он.

Я вложила таблетку в послушные губы, сбегала за водой.

— Лучше! — прошептал благодарно Михаил Александрович. — На войне не прятался. А тут на старости лет. Унизительно! Лучше бы я умер.

— А у меня ноги отнялись, — созналась я.

Из зверинца выскочил директор. Распоротая от колена вниз штанина открывала глубокую кровавую царапину. С рукавов почти до самой земли свисали тонкие полоски материи. Директор не замечал нас, хотя находился рядом. Озирался.

— Вы ранены? — спросил Михаил Александрович.

Директор не отвечая смотрел на меня.

— Сбегай-ка… Костя велел принести… Меня послал, да видок у меня… Тигр через решётку наружу, а я как мартышка — через верх в клетку на его место.

Директор стал смеяться. Он прямо захлёбывался от смеха:

— А я… ха-ха-ха. Об… ха-ха-ха. Крючья наверху… ха-ха-ха… ободрался!

У директора от смеха покраснело лицо, текли слёзы. Мне опять стало страшно, и я пошла в зверинец. Константин Иванович с техником по безопасности стояли у входа.

— А, Рита! — сказал Константин Иванович. — Подойди сюда, мы тут решаем… Директора видела?

— Он смеётся за дверью, — наябедничала я.

— Пройдёт, — смущённо заступился техник по безопасности.

Я старалась забыть, что совсем недавно, если бы не отказали ноги, я бы удрала, не думая ни о ком. И, мучаясь от этих мыслей, стояла в бездействии.

Директор внёс большие и, видимо, тяжёлые листы фанеры. Директор не смеялся и был очень бледным.

— Геннадию Аркадьевичу, — подсказал Константин Иванович.

Техник по безопасности брал по одному листу и, стараясь не шуметь, относил фанеру к окну.

— Костя! Она таких денег стоит, — сказал, подходя к нам, директор. — Картину закроют — ладно… Тебя же судить будут за халатность. Без сетки выпустил. Может, придумаешь…

— Каких бы денег ни стоила, а людьми рисковать никто не позволит, — сказал техник по безопасности. — Мне самому, думаешь, не жалко? Такую красавицу стрелять.

Я дрожала, как после долгого купания в реке.

— Окно-то зачем закрываете? — лязгая зубами, спросила я с ненавистью.

— Люди там, Рита, — спокойно ответил Константин Иванович.

— Может, на мясо в клетку заманить? — сказала я и тут же сама себе ответила: — Это глупость.

Вновь прибывшие в зоопарк дикие животные иногда не едят по нескольку дней. А Константин Иванович сказал:

— Это она сейчас за мётлами сидит, а через часик-другой оглядится, на любого, кто войдёт сюда, бросится.

То ли из-за длинной фразы, сказанной Константином Ивановичем, то ли из-за чего другого я почувствовала, что он тянет время, наверное, в поисках выхода.

— Может, попробую в клетку загнать? — неуверенно сказал Константин Иванович.

— Шансы на успех? — спросил техник по безопасности.

— Один.

Директор молча вышел за дверь. Техник по безопасности взял меня за плечо и повёл к выходу.

— Не тяни, Костя, — сказал он.

Я обернулась. Константин Иванович стоял наклонив голову. Я пропустила техника вперёд и замкнула за ним дверь на тяжёлую задвижку.

— Ты чего? — удивился Константин Иванович.

— Может, попробуем? Может, и я хоть что-нибудь…

Вплотную к большой клетке, из которой выпрыгнула Амбра, стояла клетка поменьше. Константин Иванович снимал с окна и крепил фанеру между стеной и маленькой клеткой.

«Хочет в маленькую клетку загнать, — сообразила я, — а фанеру крепит, чтобы мимо не проскочила».

Я понимала, что шаткое сооружение из слабой фанеры не выдержит напора сильного зверя, но почему-то верила, что так надо.

— Принеси верёвку, Рита, — наконец дал мне задание Константин Иванович. — И брезент в углу захвати.

Я принесла.

— Залезай-ка на клетку и ту сторону, что к тигрице, где дверка, накрой брезентом.

— Как же она закрытую брезентом дверь найдёт? — спросила я, поглядывая с крышки клетки на полосатую спину молчавшей за вениками тигрицы.

— Я думал, ты поняла… — удивился Константин Иванович, но объяснил: — Если выгнать тигрицу с её теперешнего места, куда она побежит?

— К окну, — угадала я. А сама подумала: «Просто бросится на загонщика».

— Правильно, к окну, — согласился Константин Иванович. — Она будет искать лаз к воле, а воля за окном. Надо сделать так, чтобы дверца казалась ей единственным выходом к окну. Вот чтобы дверь заметнее была, я и хочу прикрыть решётку над ней брезентом.

— А если она перепрыгнет? Тут же низко? — спросила я.

— Застрелю! Рита, слушай внимательно, — сказал Константин Иванович. — Ты не боишься?

— Нет, — ответила я не совсем правду.

— Опасного для тебя ничего нет, если ты всё выполнишь как положено. Ты мне веришь?

— Да, — ответила я совсем правду.

— Я в тебя тоже верю.

Мы говорили минут пять, пока я не поняла своего задания. Взять в левую руку вилы, в правую — фанерный ящик. Если тигрица захочет меня обойти, я заранее преграждаю ей ход вилами, вытянув их в том направлении, куда она захочет бежать. Если она бросится на меня, я должна быстро выставить перед собой ящик так, чтобы он пустой стороной был всё время на уровне её головы. Но всё это потом. Главное, нужно подойти к стене, что за мётлами. Обойти тигрицу с тыла, да так, словно я не замечаю её, будто её и нет там.