Анатолий Кольцов - Полукровка

— Слушай, Коль, я его и так и эдак, а он зубы скалить. Иди сам гони его, а то случится что, тогда как? — скороговоркой, с порога, почти прокричал Колька, вбегая к Николаю в кормоцех.

— Чего бормочешь?

Между шумом зернодробилки и Колькиной речью Николай разобрал только шум и ни одного его слова.

— Выйдем на улицу. Там слышнее будет, — почти криком попросил Колька.

— Я чего тебе говорю, Палкан твой, там под эстакадой, я его гнать, а он кусаться.

— Откуда? Как он там оказался? Врёшь?!

— Чего «врёшь», сам иди и смотри. Эстакада вон.

Колька раздосадованно ткнул пальцем в сторону своего трактора. Не сговариваясь, они оба рванули в ту сторону.

— Ну, показывай, балаболка, где он?

— Слушай, клянусь, только что тут был. Вон туда забился и на меня скалился.

Колька с недоумением вглядывался в то место, где он только что оставил своего нечеловеческого оппонента. Никого там не было.

— Это тебе бессонная ночь мстит за то, что ты её нынче сиротой оставил. Спать надо ложиться вовремя, а не девок тискать. Езжай, тракторист, а то Дуська выпорет.

Палкан тем временем уже был дома и, разместившись под сиреневым кустом, в полудрёме нёс службу по охране вверенного ему двора. Теперь он точно знал, где днями пропадает его хозяин. Но зачем ему это, так и не разобрался.

4

Палкан за последние месяцы заметно вырос, от роду в год он превратился в настоящего пса, так сказать, полно-размерного сторожа. Высокий для собачьего роста, с широкой грудной клеткой, он слегка походил на волка серой масти, но собачий облик в нём читался безошибочно. Хоть и стал он маститым сторожевым псом, но у него не получалось по-собачьи лаять. Вместо лая получались странные хрипловатые звуки, которые сравнить ни с чем собачьим невозможно. И ещё появилось у Палкана странное чутьё, он точно знал, где ему в данный момент нужно находиться. Откуда он это знал, его не волновало. Но даже окружающие, знавшие Николая, стали замечать эту его особенность — появляться в нужный момент подле своего хозяина. Как-то однажды обычным февральским днём, возвращаясь домой после работы, шли они, четверо мужиков, от свинофермы в сторону посёлка. Поравнялись с первыми дворами и вдруг вздрогнули все разом. Позади них с пронзительным визгом, кувыркаясь в воздухе, через забор полетела бело-серая шавка. Оказалось, что она попыталась подкрасться сзади к их четвёрке, чтобы облаять ничего не подозревающих мужиков и показать им — кто на этой улице хозяин. Откуда здесь оказался Палкан, как он остался невидимкой для этой псины, явилось загадкой для всех. Ухватив наглую недотёпу за холку, он швырнул её куда подальше. Тут-то все и наблюдали её знаменитый полёт через забор. А Палкан как ни в чём не бывало стоял на том месте, откуда начинался её полёт, и преданно смотрел на хозяина. Детектив, да и только.

В последнее время Николай стал частенько замечать, что Палкан провожает его до свинофермы. Бредёт чуть позади и не вмешивается в происходящее, но и не позволяет произойти случайностям. Прямо «талисман», ни дать ни взять. Как-то в самом конце февраля Николай с женой возвращались домой затемно. Шли по улице, не спеша, по накатанному снежному насту и тихо разговаривали, вдруг что-то заставило Николая обернуться назад.

— Смотри, Лида, Палкан идёт позади нас.

— Интересно, откуда он взялся? Он ведь не видел, как мы к Никитиным уходили.

— Выходит, видел? Разве его когда во дворе заметишь. Где он спрятался или его вовсе нет, никогда не понять.

— Нет, нет, точно, его не было, когда мы собирались. Кнопка крутилась рядом, а его не видно было. Что он делать-то собирается, Коль?

— Он меня уже месяц провожает повсюду, как-то позади нас собачонку сцапал за шкирку и через забор зашвырнул.

Николай взмахнул своей рукой, как это выглядело в тот момент, когда перепуганная псина, завывая, взлетела вверх. Лида представила себе эту картину, и её разобрал смех. Но в следующий момент что-то вдруг её остановило. Она испуганно переспросила мужа:

— Постой, как это через забор? Он что, загрыз её, что ли?

— Нет, конечно, просто зашвырнул, и всё. Та, видно, хотела сзади подкрасться и шугануть нас, а может, кого и за сапог тяпнуть. Откуда Палкан взялся? Леший его разберёт. Мы когда обернулись на визг, смотрим, та летит себе и в полёте верещит, как мандолина.

— Слушай, а сейчас он что, тоже охраняет нас?

— Видишь, как телохранитель, на расстоянии передвигается, всё пространство перед ним просматривается. Прямо профессионал. Нас этому порядку учили в армии на службе, когда мы спортсменов и их скакунов на разных соревнованиях сопровождали. Один из охраны обязательно позади и всё просматривает.

— А я-то заметила, что сегодня идём поздно, кругом темно, а собаки на нас не лают. В другой день просто спасу нет, лаем как зальются — в ушах звон стоит.

— Правда, интересно, как он нас выследил? Давай-ка, Лида, иди, не останавливайся, а я прикинусь без сознания, поглядим, что он делать станет.

В эту пору снег по дорогам лежал последние денёчки. Наступающая ранняя весна своим ярким солнечным светом очень скоро слижет его, в первую очередь с проезжих дорог да протоптанных тропинок. Вот-вот потекут обычные для этого времени ручьи. К концу марта снег останется только на затенённых склонах холмов да в расщелинах. А сегодняшней лунной ночью дорога была скользкой, плотный укатанный наст не позволял уверенно по ней шагать, норовя каждому шагу подставить ножку и опрокинуть пешехода навзничь.

Николай, отправив жену вперёд, сам улёгся спиной на плотную снежную корку прямо поперёк дороги и, закрыв глаза, замер. Его полушубок из добротной овчины позволял проделать этот трюк без опасения быть простуженным. Лежит он и ждёт, что же будет дальше.

Палкан рысцой подбежал к нему и сразу сунулся влажным носом в его лицо.

«Что это с хозяином?»

Николай не ожидал такого поворота событий, от неожиданности сморщился и невольно проговорился.

— Нельзя, Палкан.

Тут же сообразил, что эксперимент на грани срыва, и вновь замер. Палкан, услыхав голос хозяина, оживился и, слегка поскуливая, даже «загарцевал» вокруг него.

«Разговаривает хозяин — значит, просто устал и прилёг отдохнуть».

Палкан свернулся калачиком и прилёг рядом у изголовья Николая. Лиду в это время разбирал смех, и она, прыская в ладони, едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться в полный голос. Время шло, а ситуация не менялась. Николаю уже немного стало надоедать.

— Ну ладно, вы тут лежите, а я пошла.

Лида повернулась и потихоньку двинулась в сторону дома. Оглянулась и обомлела.

Палкан приподнялся и встал над хозяином, всматриваясь в его лицо.

«Нет, что-то здесь не так. Хозяйка пошла, а хозяин лежит. Может она его забыла, кто же мне завтра миску наполнит? Да и вообще, порядок есть порядок, хозяин должен спать дома, а я в своей конуре на своей подстилке. Чего это он не встаёт? Придётся его тащить, если здесь оставить — будет неправильно».