Анатолий Кольцов - Полукровка

Колька по-быстрому закатил свой Топ Топ на эстакаду и собрался отправиться на боевой пост к ветровому окну на чердаке фермы. Он загодя затащил туда старую кушетку, причём обставил всё с такой секретностью, что даже начальник тайного мероприятия Николай ни о чём не догадывался. Кушетка была смонтирована им на наблюдательном посту со знанием дела. Будущий караульный установил её с лёгким наклоном к настилу чердака под углом к окну и, лёжа на ней, собирался проследить за вором невидимкой. Задача была нелёгкая — засечь невидимку и обязательно его разоблачить. Ведь обстановка, как ему казалось, к этому располагала.

— Ладно, дрыхни тут, а я на боевой пост, пока, chaо .

Палкан не разобрал ни одного слова, сказанного неугомонным говоруном, но слова собаке вовсе не нужны, представляете, сколько информации несёт взгляд собеседника, и он привык читать взгляды. Науке известно, что фотоны несут огромное количество разной информации. Всё, что Колька говорил Палкану на протяжении нескольких минут, он прочитал в его взгляде, только мельком взглянув ему в глаза. Честно признаться, читать взгляд хитрого и коварного хорька ему было куда труднее, а тут сама простота, в общем — открытая книга. После короткого сна у Палкана прошла набежавшая ранее хандра и он полностью оклемался. Колькина речь, а точнее, его взгляд произвёл на Палкана самое серьёзное впечатление. Очевидно, что дело, которым заняты мужики, касается воровства, и этого хитрого вора никак не могут поймать.

«Вот почему мне нужно быть здесь, — озарила догадка Палкана. — Значит, будем ловить вора. Наконец-то настоящее дело, вот это то, что надо. Хорошо бы осмотреться кругом. Может быть, смогу обнаружить какие-нибудь следы. Хотя какие следы, дождь прошёл позавчера. Всё одно погляжу».

Палкан пошёл в обход знакомого двора перед свинофермой. Запахи здесь весьма специфичные, вот только тонкий волчий нюх — отличный помощник. Этот самый звериный нюх — инструмент особый, всё равно что для нас разноцветные линии на белом листе бумаги. Даже если много линий вперемежку начертить, то зоркий глаз легко распутает любой замысловатый узор. Палкан шёл по таким вот разноцветным узорам, при этом читая информацию не только про хозяина запаха, но и про его ношу. Ведь то, что несёт человек на себе, мелкими частицами падает на землю, оставляя пахнущий след. Прямо скажем, работёнка сложная, для настоящего сыщика. Обойдя почти вокруг всего забора, остановился Палкан у кучи наваленной пожухлой травы, у самого забора фермы, весь напрягся и сосредоточился.

«Что за чертовщина? Это же запах Тумана. Что это он здесь делал? Старый запах, но этого гада я через тысячу лет почую. Кто-то ещё с ним рядом. Это сука, она пахнет ещё и Тумановой вонючей шерстью, ну и гадость. Похоже, что ещё кто-то третий с ними, но это не пёс. Слабый запах у этого третьего, молоком пахнет».

Палкан пошёл по протоптанной тропе прямо к арыку с водой. Высокая сорняковая поросль возвышалась над ним с обеих сторон. Как по зелёному коридору приблизившись к его берегу, он в недоумении остановился. Напряжение возрастало, и казалось, что вот-вот раскроется ужасная тайна и всё станет абсолютно ясно. Палкан подходил всё ближе и ближе к обрывистому краю арыка, тем временем сам был полностью поглощен запахами, оставленными невидимками несколько дней назад. Разочарование пришло неожиданно.

«Что за ерунда, куда пропали эти запахи? Похоже, что все трое испарились и улетели по воздуху».

След, который привёл следопыта в это место, пропал, как будто не бывало. Лист, исчерченный цветными линиями различных запахов, вновь стал белым. Хотя, в общем, запахи остались, всё окружающее пахло как обычно, но три нужных цветных полосы каким-то невообразимым образом стёрлись. Чья-то преступная рука коварно подтёрла важную разрисованную следами страницу этого замысловатого расследования, сохранив до поры до времени страшную тайну.

«Быть такого не может, нет запаха ни на этом берегу, ни на том. Следы говорят о том, что по тропинке они бежали довольно быстро. Похоже, что они от кого-то убегали. Но что им здесь нужно? Вот тебе и Туман. Как был злодеем, так им и остался, а я жалеть его вздумал — идиот».

Такие выводы сами собой напрашивались после всего, что Палкану представилось на этой тропинке.

«Хотя что такого я узнал? Ну следы… Ну трое… И что из этого? Но они же убегали… Тогда от кого? Это получается, что они и есть воры? Что тогда они украли из этой кучи прелой травы? Да… загадка».

Палкан со своими выводами запутался окончательно, ему явно не хватало какого-то клочка информации, возможно, о том — третьем. Знай он, кто такой этот третий, и загадка, может быть, была бы раскрыта. Одного нельзя отнять: этот самый Палкан был очень сообразителен.

«Возможно, эта троица вновь объявится на тропинке. Нужно сделать всё, чтобы они не обнаружили моего пребывания здесь. Нельзя им дать понять, что их присутствие у стен фермы мне известно».

Палкан свернул вдоль ручья по густой траве и, пройдя по зарослям несколько десятков метров, вернулся назад к тропинке. Теперь вся его шерсть была обсыпана семенами и сухими листьями растущих вокруг трав. Вернувшись по тропинке обратно, он практически смешал свой запах с запахами окружающего разнотравья. Опытный пёс охотник раскусил бы такой обманный трюк и разобрался бы в запахах, но Туман — обычный дворовый служака, который никогда не слыл докой в изысканных тонкостях, таких как запахи. Завершив свою разведывательную вылазку, Палкан вновь влез под эстакаду и стал терпеливо ждать.

5

Колька забрался на свой наблюдательный пост, разложил на подоконнике небольшого чердачного окна свой обед и принялся чистить отварные яйца. Любил он яйца всмятку со свежими помидорами вприкуску. В июне свежие помидоры — редкость. Это его матушка каким-то особым способом растила рассаду и выхаживала особенные кусты с ранними плодами. Многие пытались повторить её технологию, вроде бы без каких бы то ни было секретов, но всё тщетно. До сей поры в середине июня хвастался свежими помидорами он один. И вот величавая пара свежих помидоров заняла своё царственное место на газетке рядом с очищенными отварными яйцами. Тут же находились пирожки с капустой, ливером и картошкой, пережаренной с зелёным луком на сале, всё это изобилие издавало райское благоухание. Пол-литровая банка со свежими сливками являлась последним штрихом этого лёгкого обеда, который обещал стать приятным времяпрепровождением.

Всё внутри фермы шло своим чередом. Закончив утреннюю уборку загонов, свинарки занимались кормлением молодняка в маточном отделении фермы. Эта обязательная процедура была ежедневной. Совсем маленькие, месячные молочные поросята питались самостоятельно, высасывая молоко из многочисленных сосков свиноматки, а «отъёмышей», полуторамесячных поросят, приходилось кормить почти вручную. Их приучали питаться самостоятельно из кормушек, подливая в приготовленную кашу свежее молоко. Если бы вы только могли себе представить, какой при этом стоял «поросячий визг», звук турбин современного самолёта, ревущий неподалёку, может скромно сравниться с этим стихийным бедствием. Расслышать что-либо, сказанное соседом, было невозможно, если он только не кричит вам прямо в ухо. Свинарки научились общаться набором жестов, и у них это неплохо получалось. Евдокия замахала своим застиранным полотенцем над головой и по кругу. Всем женщинам понятно.