Анатолий Кольцов - Полукровка

— Сворачиваемся, пора обедать.

Тут же от угловой клети к ней поспешила Зинаида и громко закричала почти в самое ухо:

— Там в крайней клетке два слабеньких, их надо в изолятор перенести и ещё посмотреть разок, может, я что пропустила?

— Хорошо, вдвоём с Лидой пройдите и сразу обедать, — в ответ проорала Дуська и двинулась во главе процессии в тихую и уютную комнату, предназначенную для отдыха работников свинофермы. В этой комнатке, находящейся вдали от визгливых малышей, всей бригаде можно было спокойно отдохнуть от всех шумов, вместе взятых. Длинный коридор и плотная дверь надёжно отделяли её от остальных рабочих помещений. Здесь, за бытовыми разговорами и лёгким обедом, быстро пролетал целый час их обеденного времени.

Колька, находясь на боевом посту, пообедал сегодня раньше остальных. К сожалению, его обед оказал на него самое благоприятное воздействие, часового разморило, и он уснул на своём стражном месте. Сон, наверное, был сладким и обещал лоботрясу массу наслаждений. Но проза жизни в том, что кушетка была им установлена с наклоном и спящий, сам того не ожидая, сполз с неё. В результате перепуганный дозорный шмякнулся прямо в чердачную пыль. Пострадавший в сердцах громко выругался, спугнув стаю живущих здесь, на чердаке, голубей. Воровато оглядевшись, он наскоро отряхнул с одежды пыль и как ни в чём не бывало вновь взгромоздился на свой наблюдательный пост. После, рапортуя о проделанной работе, правду от Николая он умышленно скрыл, ещё больше спутав карты «следственной бригаде». Соврал тогда Колька другу, оттого что подвёл его готов был провалиться сквозь землю, однако смолчал, бес попутал.

Палкан спокойно лежал в своём укрытии под эстакадой и ждал, сам не ведая чего, просто лежал и вслушивался в окружающие звуки. Он всегда так делал, когда выдавалась свободная минута. Однако события разворачивались как в замысловатом детективе.

С противоположной стороны арыка, с расстояния не менее четырёх метров от обрывистого берега, через само его русло в прыжке летела собачья туша. Совершив этот очень длинный прыжок, около пяти с лишним метров, псина приземлилась аккурат на противоположный берег. За ней вторая, с такого же расстояния на то же самое место. Вы скажете, что собаки на такие прыжки не способны? Тем, кто сомневается, предлагаю проверить — приходите на тропу у арыка, садитесь и ждите, пока собаки не появятся, а когда увидите своими глазами, то сразу сомнения пропадут.

Первая собака, сука, была почти чёрной, во всяком случае, любой, увидев её издали, сказал бы — чёрная. Она смотрелась довольно высокой псиной с серыми боками, грудью и шеей. Под гладкой шерстью угадывалась мускульная мощь, а в повадках — уверенность в собственных силах. Все её движения казались отработанными и точно выверенными. Я бы не хотел встретиться с такой стервой на узкой тропе и вам не советую. Дворового пса по его поведению сразу видно, и одичавшую собаку также отличишь сразу. Эта, Чёрная, именно такой экземпляр. Возможно, что она и родилась, и повзрослела в стороне от людей и хозяйской ласки не знала. Её особенностью был абсолютно нейтральный дикий взгляд хищной особи, нацеленный только на убийство. Почти что робот автомат для добычи пропитания. Второй пёс — это Туман. Его трудно было узнать по внешнему виду. Длинная шерсть скаталась в тугие перепачканные косички, спина и шея были сплошь облеплены репейником, крупным, величиной с голубиное яйцо. Со стороны можно было подумать, что он покрыт защитным рыцарским панцирем, так плотно вцепился в него репей. Необычно крупные шишки у этого растения, мало мест вокруг, где можно было подобные встретить.

После катапультной переправы через протоку заговорщики устремились по тропе в сторону забора. Вдруг звериное чутьё Чёрной уловило среди многих запахов новый и незнакомый. Она замерла как вкопанная и, медленно поворачивая голову, стала внимательно оглядывать окрестные заросли. Туман, вторя своей подруге, тоже остановился.

— Здесь был какой-то новичок.

— Ну и что с того? Здесь кто угодно мог оказаться. Тропинка для всех. Нам-то что, был да сплыл. Пошли делом заниматься, — рыкнул Туман, пройдя вперёд Чёрной поближе к заветному забору фермы.

Сука восприняла назидательный взгляд Тумана как трезвый призыв к действию и пошла следом. Медленно и осторожно они приближались к стене забора, у которого лежала куча плохо слежавшейся прелой травы. Затем осторожно, стараясь не примять стебли травы, по-пластунски они поползли вверх по склону этой кучи и сразу оказались у верхнего края забора в том месте, где стебли травы полностью покрыли натянутую колючую проволоку. Вся площадка выгула поросят оказалась перед ними, как поле боя пред грозным маршалом. Туман прислушался: из помещения маточника доносился нескончаемый поросячий визг.

— Значит, мы пришли вовремя, все заняты и нас не услышат, пора действовать. Начали.

Он не стал долго медлить и тяжёлым пикирующим бомбардировщиком с высоты верхушки ограды рухнул на ближайшего розовенького кабанчика подростка. Поросячья «мелочь» мгновенно оказалась раздавленной, даже не успев пискнуть. Остальные поросята прыснули по сторонам и прижались к стенам в отдалённых уголках выгула. Ни один из них не визгнул, только шумок, похожий на взлёт стаи мелких птиц, пронёсся над происходящим, словно выдох бывалого алкоголика после спиртового возлияния. То ли от всеобщего страха, то ли от внезапности событий, всё происходило почти беззвучно, ни единого визга от всего поросячьего стада. Это было очень странно, ведь по обычаю визгливые отпрыски свинского племени в данной ситуации становились тише воды, протекавшей неподалёку по руслу арыка.

А Туман, оказавшись в своей стихии, тем временем не мешкал. Подхватив добычу в крепкие зубы, он одним прыжком поднял её к самому верху забора. Для этого привстав на задние и опершись на стену передними лапами. Стоявшая на верхушке забора Чёрная отточенным движением ловко перехватила безжизненную тушу и могучими челюстями, как пиратским крюком, удерживала её у верхней кромки забора.

Далее последовал манёвр века — Туман развернулся и галопом рванул в противоположную от забора сторону. Метрах в пятнадцати он вновь также резво развернулся и «сверхскоростным» локомотивом двинулся прямо на забор. С каждым прыжком его скорость всё нарастала. Бедняга, если сейчас он не затормозит, то врежется в ту точку каменной стены, в которую прицелился при разгоне. Дыру в нём своей тушей он всё равно не прошибёт, но после такого контакта превратится в барбоса «всмятку».

Примерно в то же самое, во что превращается «запорожец» после лобового столкновения с гружённым лесом железнодорожным составом. Костей не соберёт, это точно. Но, совершив отрепетированный прыжок вверх с опорой на край жёлоба поилки, наш трюкач в одно мгновение очутился на самом верху забора.