Анатолий Кольцов - Полукровка

Колька едва успел отдышаться после падения с кушетки, отряс запылённую одежду и вновь распластался на наблюдательном пункте, чтобы продолжить наблюдение за вверенной ему территорией, как за забором на тропинке увидел Палкана, который во второй раз возвращался от арыка после потери следа воришек.

— Во даёт бродяга, и эту местность освоил. Возможно, пить к воде ходил или на рыбалку? — рассмеялся собственной шутке Колька и задорно по-разбойничьи свистнул, чтобы обратить на себя внимание Палкана, но тот не проявил к этому никакого интереса.

12

Вечером на ферме при пересчёте поросят с Евдокией случилась очередная и самая тяжёлая истерика. В общем, и остальные были близки к такому же состоянию.

Накануне, ещё до пересчёта, Николай генеральским тоном, не терпящим пререканий, переговорил с Колькой о засаде.

— Ну что, Зоркий Глаз, сказывай, шо бачили твои кращ-щ-и очи? — шуткой начал расспросы начальник засады. А сам был полон великой надежды, что сегодня, наконец, на ферме ЧП не случилось, ведь наблюдатель ничего экстренного не сообщил.

— Ничего я не видел, гашпадина насяльника, — споясничал в ответ Колька. Но, увидев перед носом крупного размера кулак, одумался и перешёл на конструктив: — Во дворе, Коля, никого не было, а вот за забором Палкан разгуливал. Он по тропинке бежал в мою сторону, как раз девки наши из маточника обедать шли. Поросята там визжали как резаные, а девки ржали ещё громче.

Каким-то странно растерянным показался Николаю дозорный во время доклада, сразу заронив гадкие зёрна сомнения в истинности его слов.

— Ржут лошади, а ты сонная тетеря — засоня, ёлки-палки.

— Чего это тетеря, засоня?

— Если Палкан там оказался, значит, он что-то неладное почуял. А ты мне говоришь, что ничего не видел: вопрос — почему, ответ — спал.

Обиженно надул щёки Колька и потупил взгляд. Народная мудрость гласит так: «Кошка знала, чьё мясо съела», «Рыло в пушку и взор ниц», «На воре и шапка горит».

Истинная правда, на все сто. Как ни старался, но не сумел малоопытный обманщик провести старшего товарища, глаза и голос за него сами правду выложили. Если обобщить, то сцена с Колькой-обманщиком в главной роли выглядела таким образом — пушистое рыло держало в зубах кусок ворованного мяса, а на голове была надета дымящаяся и искрящая шапка. Разве с кем-нибудь порядочным такого спутаешь?

— Значит, я прав, ты всё-таки проспал воришку. Молокосос, недоносок, придурок. Тебе хоть что-нибудь доверить можно? Жить тебе, Колька, вечно, потому что похороны собственные непременно проспишь. Иди досыпай, хлюпик. Видеть тебя нет желания.

Николай отчитывал провинившегося шкодника, а сам думал…

«Что это там Палкан делал? Может, я прав, может быть, он всё же видел вора? Если видел, то почему отпустил? Возможно, не догнал его? Тогда кто он такой, что от Палкана убежал и поросёнка с собой утащил? Точно нечистая сила, леший, тьфу-тьфу-тьфу».

Закончив распекать виновного, он как будто что-то вспомнил и вышел из раздевалки, да так быстро исчез из вида, что несчастный Колька и опомниться не успел. Усталый и совсем разбитый, он присел на краешек скамейки, в растерянности, тем, что подвернулось под руку, стёр со лба крупные капли пота. От случайно попавшей под руку грязной тряпки по его лбу расползлись ужасные буро-коричневые полосы, сделав выражение его физиономии до неузнаваемости смешной. Лица мотоциклистов на финише грязных трасс мотокросса в сравнении с ним смотрелись бы благородной белой розой.

— Палкан, ко мне. — Николай присел на корточки перед своим псом, положил руку ему на холку и заговорил как с близким другом: — Ты видел воришку? Знаешь, куда он ушёл? Покажи мне, где ты его видел. Пойдём со мной.

Николай поднялся и пошёл в сторону известной обоим тропинки, Палкан двинулся следом, но тут же обогнал хозяина и резво побежал впереди.

Уверенное поведение Палкана воодушевило Николая.

— Ты посмотри, как живо повёл. Наверняка что-то видел. Но почему всё-таки не остановил его? Давай, давай, дружище, давай, умница. Показывай, куда он побежал.

Низко склонив голову, уверенным шагом Палкан двигался вдоль забора свинофермы. Свою задачу он понял буквально и с радостью спешил указать ему то место, в котором находились воры. И обратить его внимание на пакости, проделанные их старым врагом, Туманом, жалость к которому давно прошла, а осталась только уверенность, что горбатого одна лишь могила исправит. Вдвоём с хозяином подошли они к травяной куче и уставились друг на друга.

— Ну, что дальше? Я знаю, что воришка здесь был, так вот куда он пошёл дальше? Ты видел его? Покажи, где его искать?

Казалось, вопросам не будет конца. Николай был уверен, что его верный пёс приведёт по следу прямо к цели, но его человеческая ошибка была в следующем.

Если мы, к примеру, смотрим в глаза нашему собеседнику, то видим именно глаза. Любой из нас легко отличит взгляд застенчивый от наглого, умный от тупого, задумчивый от бесшабашного, трезвый взгляд от пьяного, залитого литром самогона. Взгляд начальника не похож на взгляд провинившегося подчинённого, добродушный взгляд бесшабашного повесы не спутаешь со звериным взглядом изверга. Таким образом, мы с лёгкостью можем дать исчерпывающую характеристику любому взгляду, но, к стыду и сожалению, не читаем и не понимаем самого взгляда. Мы видим, куда этот взгляд устремлён, да и только, а взгляд — это способ передачи информации, мы, люди, ничего про это не знаем, похоже, что и не хотим знать. Нам невдомёк, что это очень важно — видеть взгляд собеседника и понимать его. Нам бы, людям — «человекам разумным», учредить пару институтов «взглядоведения» и подготовить сотню другую «взглядопереводчиков» может быть, и проблем в общении с Матерью-природой поубавилось бы. Ведь есть же в нас всех зачатки «взглядочтения». Представьте — входите вы в кабинет к своему начальнику с просьбой увеличить вам зарплату и перенести отпуск на время летних каникул вашего ребёнка. Вошли, не произнося ни слова, встретились с ним взглядами, и далее взглядообмен примерно по следующей схеме:

«Извините, пожалуйста, я хотел бы попросить вас об одной маленькой услуге, за которую я буду вам вечно благодарен».

«Очередной припёрся, спасу от вас всех нет… не видишь разве, я занят… пошёл вон».

И вы, правильно оценив ситуацию, покидаете ненавистный кабинет.

«Эх! Не повезло сегодня. Видно, с настроением не угадал, попробую позднее».

Ну, чем не «взглядообмен»?

У хозяина с Палканом так гладко не выходило. Один взглядом упрямо повторял увиденное, второй ничего не мог разглядеть и ничего не понимал — тупой.

«Вот здесь стояли Туман и его Чёрная, они украли поросёнка и побежали по этой тропе, а вот дальше куда они подевались, я не могу разобраться — странная какая-то ситуация», — глядя в глаза Николаю, взглядом телеграфировал Палкан. Он почти орал прямо ему в лицо, но тот ничего не мог разобрать и тупо смотрел в ответ. Палкан читал его отрешённый взгляд и сильно огорчался. В конце концов человеческое терпение кончилось первым, он вновь заговорил с Палканом, но в голосе появились стальные нотки: