Жозеф Рони-старший - Обезьяны

Он хотел было продолжать свой путь, как вдруг услышал какие-то отдаленные крики, доносившиеся из темных глубин таинственного леса.

Несмотря на безотчетный страх, охвативший его в эту минуту, Манье встал и тихим шагом, осторожно пошел вперед.

Шум, между тем становился все громче, яснее и походил на рев буйволов.

Пройдя сотни две шагов, Манье увидал в сумраке леса, на небольшой поляне целое полчище грозных косматых горилл. Он сделал еще несколько шагов вперед и задумался, что делать дальше. Недалеко от себя он увидел старое дуплистое дерево и решил потихоньку добраться до этого дерева, залезть в дупло и оттуда наблюдать за гориллами. Манье осторожно лег на землю и тихо пополз к дереву. Вдруг крики горилл прекратились, и все черные головы обратились в ту сторону, где находился Манье. У Манье остановилось дыхание.

«Меня заметили, я погиб», — мелькнуло у него в голове.

Вполне сознавая всю невозможность отступления и бесполезность самообороны, Манье только плотнее прижался к земле.

Прошло несколько мгновений. Гориллы снова сердито зарычали. Манье увидал, что он ошибся. Гориллы не замечали его. Это немного его успокоило, и он вздохнул свободнее.

Наконец ученый добрался до дерева и благополучно залез в дупло. Через небольшую щель он стал наблюдать, что делалось на небольшой лесной поляне в нескольких десятках шагов от него.

Гориллы казались настоящими великанами с чрезвычайно развитыми мускулами, короткими ногами и широкой грудью, говорившими о необычайной силе. Руки их были на вид так сильны и длинны, что ими гориллы, вероятно, легко душили львов и убивали носорогов.

Манье с любопытством смотрел на горилл; интерес натуралиста заглушал его страх. То, что видел Манье, было совершенно необычайно.

Представьте себе небольшую лесную поляну. Зеленая листва высоких деревьев образовала как бы свод, и только в самой середине сквозь более редкую листву еле-еле пробивался солнечный свет. И вот на этой поляне, похожей на огромную залу, сидело на корточках более сотни горилл. Время от времени некоторые из них поднимали руки вверх и делали какие-то жесты, а остальные внимательно следили за ними.

Все жесты сопровождались криками, выражавшими, насколько можно было понять, то одобрение, то порицание. Всматриваясь в физиономии горилл, приглядываясь к их жестам, которые повторялись по нескольку раз, Манье убедился, что у этих косматых животных происходит важное совещание. Минутами гориллы смолкали, сидели молча, как бы что-то обдумывая и соображая.

Головы горилл были чудовищны, челюсти огромны, лбы узкие, но тем не менее на волосатых и темных физиономиях все-таки можно было уловить некоторую долю смышлености.

Манье тщетно пытался разгадать, о чем толковали гориллы; он только уловил, что многие, гориллы беспрестанно устремляли глаза и протягивали руки в одну и ту же сторону — на юг.

Но что там случилось? Понять это было невозможно, и Манье подумал о том, как было бы хорошо изучить язык горилл и каким богатым вкладом в науку было бы это открытие.

В эту самую минуту он услыхал позади себя легкое царапанье когтями и, обернувшись, увидал маленького черного детеныша-гориллу, устремившего на него круглые удивленные глаза.

Детеныш гориллы вскрикнул с ужасом, заметив движение Манье.

Вслед за этим криком на поляне воцарилась немая тишина. Гориллы насторожились. Детеныш между тем повторил снова свой крик. Гориллы вскочили и бросились к дереву, в дупле которого скрывался Манье.

Заметив это, Манье тотчас же вылез из дупла, и остановился в спокойной позе, как ему советовали негры; он даже не поднимал глаз и не шевелясь ждал приближения горилл.

Спустя несколько мгновений десятки могучих, мускулистых рук обхватили его. Он чувствовал, как эти руки поднимают его на воздух, начинают душить… Он чувствовал на лице горячее дыхание животных, он ждал, что вот сейчас в него вопьются десятки мощных челюстей и разорвут его на куски…

Но неожиданно для Манье железные объятия стали ослабевать, и он снова очутился на земле, прижатый к дереву. Среди горилл поднялся сильный крик, Манье немного приоткрыл глаза и увидал, что он окружен гориллами, с любопытством вперившими в него свои черные блестящие глаза. Вид у них был крайне возбужденный и озлобленный. Они рычали и издавали какие-то отрывистые звуки, похожие на хриплый лай.

Манье подумал, что его положение безвыходно; о бегстве нельзя было и думать; находившийся в кармане револьвер не помог бы делу, выстрелы только озлобили бы «лесных людей».

Манье слышал, как спорили гориллы, видел, как несколько мускулистых рук протянулись с угрозой в его сторону, как наконец одна из самых крупных горилл вышла вперед и, повидимому, старалась успокоить толпу.

После этого гориллы немного притихли. Затем к Манье подошла одна из горилл, схватила его в свои лапы и, как охотник с добычей, пошла вперед по лесной тропинке. Все остальное стадо двинулось за ней. У Манье от всех пережитых потрясений наступила сильная слабость. Он чувствовал, как сознание его оставляет. Он закрыл глаза и впал в глубокий обморок…

Сколько времени продолжался обморок и как долго шли «лесные люди» по дебрям Киамо — Манье не сознавал. Когда он пришел в себя, он увидал, что лежит на небольшой поляне; невдалеке виднелась река; рядом с ним сидела старая обезьяна, очевидно, сторож. В нескольких десятках метров от Манье сидели и ходили сотни горилл.

Когда Манье открыл глаза и слегка пошевельнулся, чтобы расправить свои помятые члены, горилла-сторож испустила пронзительный крик, и «лесные люди» бросились к Манье.

Они рычали, и на их лицах было выражение беспокойства и недоумения. Повидимому, гориллы обсуждали участь Манье. Они не могли понять, что за существо явилось неожиданно в их область. Их, вероятно, поражал белый цвет лица чужестранца, его светло-серый костюм, его высокие сапоги. Гориллы знали только черных негров. Они дрались с неграми, иногда выгоняли их из своих владений и считали негров менее опасными врагами, чем львов.

Но что это за зверь? Откуда он взялся? Как попал сюда? Не угрожает ли его появление гибелью всему населению? Наконец что с ним делать? Убить ли его тотчас, выгнать из своих лесов или же оставить в плену?

Вдруг одна из наиболее раздраженных горилл приблизилась к Манье и, видимо, намеревалась разом покончить с ним. Однако удара не последовало. Рассвирепевшая горилла была остановлена другим, более спокойным «лесным человеком», который, повидимому, считал, что пленника надо оставить в живых.

Вскоре гориллы успокоились и удалились на берег реки, оставив Манье снова под присмотром старой гориллы.

Теперь Манье сознавал весь ужас своего положения. Он знал, что его жизнь зависит от малейшей случайности, от малейшего каприза горилл, которые могут умертвить его, когда только им вздумается… Однако он не раскаивался в своем поступке. Любознательность ученого брала в нем перевес над всем остальным. Втайне Манье на что-то надеялся, а упорное желание достигнуть намеченной цели, которое характеризует настоящих ученых всех времен и народов, заглушало в нем и чувство страха и мысль о возможности смерти в лапах горилл.