Билл Шутт - Жуткая биология для безнадежных гуманитариев. Вампировые летучие мыши, пиявки и прочие кровососущие

Начиная с XVII века кровопускание обычно не осуществлялось врачами или хирургами (две верхние ступеньки лекарской лестницы). Такие процедуры, как терапевтическая флеботомия, лечение пиявками и даже незначительные операции, обычно выполнялись медицинским персоналом более низкого класса – брадобреями. Брадобреи были потомками банщиков, которые трудились в средневековых банях. Обязанности и тех, и других включали бритьё, стрижку волос, кровопускания, постановку клизм и смену повязок на ранах.

Во время войн некоторые брадобреи путешествовали со своими армиями – лечили переломы и вынимали пули. Они стали первыми военными хирургами. Вернувшись домой, они рекламировали свои таланты с помощью полосатой трубообразной вывески: красные полосы обозначали кровь, синие – вены, а белые – марлевые повязки, которые использовались для остановки кровотечения. Сам столб был символом палки, которую пациенты крепко сжимали во время манипуляций, а шарик на вершине означал чашу для сбора крови (или контейнер, который применялся для хранения пиявок).

Брадобреи лечили кровопусканием практически всё что угодно: от астмы и переломов костей до пьянства и пневмонии. У женщин выпускали кровь для уменьшения менструального цикла, сумасшедших истощали для лечения психических заболеваний. Даже утопленники кровоточили!

В наше время благодаря замечательным достижениям в области медицины, которые мы наблюдаем почти ежедневно, легко упустить из виду тот факт, что медицина практически стояла на месте со времён древних греков до первых десятилетий ХХ века.

Андреас Везалий был одним из тех, кто пытался возродить экспериментальную медицину. Родившийся в семье бельгийских врачей, он получил докторскую степень в 1537 году в университете Падуи, где вскоре стал заведующим кафедрой хирургии и анатомии. Везалий одним из первых начал исследовать человеческий организм. В это время все программы и курсы были основаны на учениях Галена. Постигая его труды и взгляды на строение тела, Везалий исправил не одну ошибку канонизированного античного автора. Вместо того чтобы слепо принимать изношенные учения Галена, Везалий предпринял новый и опасный подход. Во время своих лекций он препарировал человеческие трупы. Молодой анатом также подготовил несколько замечательных и очень подробных анатомических диаграмм, которые были включены в его семитомную книгу «О строении человеческого тела». На примере трупов Везалий опроверг неверные концепции Галена, касающиеся сердца и его строения, а также продемонстрировал, что оно имеет четыре камеры (а не три) и что из печени не исходит половина основных кровеносных сосудов организма (как описывал древнеримский врач). Кроме того, Везалий ясно показал, что сама печень не является пятилепестковым органом, как утверждал Гален.

По вполне понятным причинам Везалий (которому на тот момент не было и тридцати) вызывал недовольство многих последователей Галена, опровергая его устоявшиеся теории. Дошло до того, что один из последователей Галена написал статью, в которой настаивал на том, что Везалий отнюдь не доказал, что теории Галена неверны, а лишь указал на тот факт, что человеческое тело изменилось с тех времен.

Везалий умер в 1564, когда его корабль затонул, возвращаясь на «Священную Землю». А слухи о том, что он был изгнан (за препарирование трупа, у которого забилось сердце) и сбежал на дальний Восток от инквизиции, со временем опровергли.

Кровь – это особенный сок.

Однажды, сидя на корточках, я копался в заболоченной низине на южном берегу Лонг-Айленда, когда металлическая лента, затаившаяся в песке, порезала мне запястье. Мне было тогда около десяти лет, и я вспоминаю, как молча смотрел на кровь, медленно накапливающуюся и стекающую по руке.

Мама стояла рядом, покуривая с моей тётей Роуз, и, видимо, она подошла ко мне сзади проверить, чем я занимаюсь. (Полагаю, что я не двигался с места, где сидел на корточках, в течение почти минуты, и, по мнению моей матери, это было достаточной причиной для тревоги.)

– Ты сошёл с ума? – закричала она.

– Упс, – сказал я.

Понимая, что мне нужно разрядить ситуацию, я указал на своё раненое запястье.

– Мама, это не больно, – бодро заметил я.

– Ты не в своем уме, – взвизгнула моя мать, схватив меня за некровоточащую конечность и потянув к тёте Роуз.

«Это не сулит ничего хорошего», – подумал я.

Я должен пояснить, что, когда я был ребёнком, у меня было восемь тётушек Роуз. Как вы можете себе представить, отличать их было очень непросто («Это тетя Роуз Ди Манго, а не тетя Роуз Ди Донато!»). Поэтому, руководствуясь справочником Питерсона, я решил эту проблему креативно, разработав набор идентифицирующих характеристик, основанных на таких признаках, как общая длина тела и расположение родинок на лице (моё оригинальное творение). Рост представителей группы «Тёти Роуз» составлял от метра пятидесяти сантиметров до метра шестидесяти сантиметров. Это была тётя Роуз среднего роста, которую легко было узнать по её миниатюрному пуделю Фифи, а также по уникальному таланту сочетать язык тела и ругань в своего рода итальянский танец.

Многих кровь интригует, в то время как у других (например, у моей мамы и по крайней мере у пяти из моих тётей Роуз) – как бы это выразить? – она вызывает меньше интереса. Но независимо от того, были ли вы очарованы кровью или нет, в детстве, пришедшемся на 1960-е годы, мы видели много красной жидкости. Убийства президента Кеннеди и его брата – сенатора Роберта Кеннеди, гибель студентов в городе Кент и убийство Шерон Тейт последователями Мэнсона транслировались прямо в наших комнатах. Цветные новостные сюжеты о войне во Вьетнаме и гламурный фильм Артура Пенна «Бонни и Клайд» пестрели красочными сценами.

Сорок лет назад, поймав взглядом эту жидкость, люди испытывали шок. Сегодня некоторые из нас всё ещё не переносят кровь. Другие умудряются зарабатывать на ней (например, режиссеры картины «Пила»). Третьи просто привыкли к её виду. Подобно тому, как наши тела учатся не реагировать на несущественные раздражители (вы не чувствуете свои носки, когда надеваете их, не так ли?), мы адаптировались к тому, как выглядит кровь.