Берндт Хайнрих - Зима: Секреты выживания растений и животных в самое суровое время года

Буферная система крови с участием ионов калия и кальция, которая препятствует закислению крови молочной кислотой, в существенной степени помогает черепахе выжить зимой подо льдом. Но пожалуй, вся суть поистине удивительных свойств черепахи не сводится только к данному решению. Оно не объясняет неизбывной выносливости и стойкости этих животных.

Молодая расписная черепаха

На проселочной дороге возле моего дома и расписных, и каймановых черепах часто переезжают машины, когда животные перемещаются к местам гнездования и обратно. Как-то теплым июньским днем я остановился подобрать, как мне показалось, сбитую насмерть каймановую черепаху размером с таз – возможно, ту, с которой мы встречались раньше в более приятных обстоятельствах, – и тут мне пришлось задуматься, что такое жизнь и смерть для черепахи. Вокруг раздавленной самки рассыпалась дюжина яиц размером с мячик для пинг-понга. Я прикоснулся к ее хвосту, и она втянула лапы. Думая, что несчастная черепаха все еще может быть жива, но точно никогда не поправится, я решил быстро прекратить ее страдания. Я сел в свой пикап и хорошенько по ней проехался. Как раз в этот момент мимо шла другая машина, и водитель посмотрел на меня сердито, что было вполне понятно. Тем не менее доброе, хоть и трудное дело скоро было сделано, и я бросил черепаху своим во́ронам, предварительно отрезав ей голову (поскольку тело продолжало подергиваться). К моему большому удивлению, на следующий день птицы ее все еще не ели. Я снова потянул уже давно обезглавленное животное за хвост, и его лапы ушли в раздробленные остатки панциря, – вероятно, то же самое происходило, когда вороны пытались клюнуть черепаху.

Что такое смерть для черепахи? Что такое жизнь? Полгода животное проводит в воде подо льдом, закопавшись в ил, без всякого дыхания, движения, вероятно, почти без сердцебиения. Весной оно всплывает, разогревается, делает несколько вдохов и продолжает жить с того же места, где остановилось. Вероятно, это происходит все 200 млн лет, что черепахи, почти не меняясь, процветают на Земле. Когда 64 млн лет назад метеорит упал на Юкатанский полуостров в Центральной Америке и поднял облако пыли, которое вызвало «глобальную зиму», убившую динозавров, черепахи сохранились и дожили до наших дней чрезвычайно успешными и разнообразными. Только теперь, под влиянием изменений окружающей среды, которые вызывает человеческая деятельность, некоторые популяции черепах оказались в опасности. В остальном устройство организма черепахи остается настолько удачным, что им мало приходится меняться. Может быть, во многом они пережили ту судьбоносную глобальную зиму после падения метеорита так же, как сейчас из года в год переживают зимы на севере, без затей. Черепахи расходуют меньше энергии, чтобы растянуть ее запасы и запасы кислорода.

Каймановых и расписных черепах, которые в июне приходят отложить яйца в прогретый солнцем песок на дорожке у нас перед домом, не было бы в этих местах, если бы не бобры, чья извилистая плотина пересекает долину между лесистых холмов. Бобры появились здесь раньше всяких людей и тысячелетиями оставались частью пейзажа, если не считать периода, когда из-за моды на бобровые шапки в Европе ловцы их временно вытравили. Плотина сохранилась, местами древняя. Похоже, она тысячи раз ломалась и прорывалась, но ее каждый раз чинили или восстанавливали. Из-за нее образовалось мелкое озерцо площадью около пары гектаров, откуда в июне и выбираются черепахи и куда они возвращаются, чтобы провести зиму в безопасности подо льдом. Без бобров здесь был бы сплошной лес. Не было бы ни расписных, ни каймановых черепах, ни лягушек-быков, крикливых лягушек, крякв, канадских казарок, стрекоз, хищных плавунцов, бекасов, центральноамериканских пастушков, эмпидонаксов Трейла, золотистых лесных певунов, красноплечих черных трупиалов, ушастых окуней, гольянов, сомов, зимородковых, больших голубых цапель, норок и ондатр.

В редкий день я не задерживаюсь на бобровой запруде, чтобы вкусить ее чудес. Я делаю записи об увиденном на будущее. Вот запись из дневника накануне того, как воду окончательно сковал лед.

9 декабря 2001 г.

Вчера утром было –7 °C и ясное синее небо, но после полудня появились высокие облака. Очень многообещающе – вот-вот пойдет снег.

Я просыпаюсь ночью, выглядываю в окно, вижу белую землю. Мне не уснуть в предвкушении рассвета с первым настоящим рассыпчатым снегом после всей этой слякоти. Я встаю, быстро пью кофе и в 6 утра выхожу на дорогу к бобровой запруде. Ночи теперь длятся почти по 15 часов, так что я прихожу затемно.

Падают чудесные перистые снежинки. Воздух недвижен. Резкий чистый запах свежего снега покалывает и обостряет мои чувства. Через минуту я стою на краю озерца, ощущаю покой и слышу лишь легкий шелест, с которым снежинки падают на мою куртку. Он только усиливает тишину.

В этом году водоемы замерзли поздно. Озеро только вчера покрылось первым тонким слоем льда. До того в нем отражались мрачные тени сосен вокруг, а теперь луна, едва проглядывая через тающие облака, освещает белый простор, на котором темнеет лишь два пятна открытой воды. Здесь снег размокает и превращается в серую кашу. Одно пятно образовалось вокруг бобровой хатки на той стороне озера возле плотины, другое находится около кочки с увядшим рогозом, где весной гнездились казарки. У его края едва видны два черных бугорка. Похоже на пни, но я не помню в этом месте никаких пней. Я бы не обратил на бугорки внимания, но они не покрылись белой шапкой свежего снега. А снег лежит на каждом узком листе рогоза и на каждой веточке ольхи и калины вокруг меня.

Спустя 20 минут ничего не изменилось. По-прежнему темно, не слышно ни звука птицы, и два темных силуэта не шевельнулись, хотя мне мерещится, что один слегка сдвинулся. Но во мраке под тихо падающим снегом можно вообразить себе что угодно, а потом, размышляя об этом, прийти к абсурдным выводам, основанным на свободном полете фантазии. Еще через 20 минут, когда начинает светлеть восточный край неба, раздаются первые крики американских чижей. Недавно в дневное время я видел стайку из 80 чижей, которые кормились семенами бумажной березы. Птицы держались тесной стаей. Как единый организм, они все разом вдруг слетели с веток, сделали круг и снова сели на том же дереве. Они повисали на ветках, как елочные игрушки, и крутились вокруг них, чтобы добыть семена из плодоносных сережек. Чешуйки осыпались дождем и смешивались со снегом. Теперь, на рассвете, американские чижи летят на поиски новой березы с семенами, чтобы приступить к своей ежедневной работе и набрать жир, который будет питать их следующей ночью.