Берндт Хайнрих - Лето: Секреты выживания растений и животных в сезон изобилия

Краснозобый колибри, как и все члены семейства, чудесным образом приспособлен к тому, чтобы питаться цветочным нектаром, а многие цветы в результате коадаптации приспособились к опылению этими птицами. Одни зависят от других. Длинный трубчатый венчик у опыляемых колибри цветков отсекает «нектарных воров» – животных, которые питаются на цветах, но не опыляют их. Цветки, предназначенные для колибри, часто бывают красными. А вот те, что опыляются бражниками – ночным «аналогом» колибри [19] Имеется в виду, что бражники тоже парят перед цветком и запускают в венчик хоботок. Неспециалисты могут спутать их с колибри. – Прим. ред. , – белые и с сильным запахом: так опылителям легче их найти.

Многие виды колибри в свою очередь тоже приспособлены к определенным видам цветков. Даже длина и изгиб клюва у птиц соответствуют определенной форме венчика (и не позволяют питаться на цветках других видов). Но краснозобый колибри во многих отношениях уникален. Это единственный вид колибри, который залетает в хвойные леса Северного Мэна и в Канаду, в места, где все лето на мшистой земле цветут только мелкие белые цветочки без нектара, а красных цветов нет вообще. Я был поражен, когда в более южных краях увидел краснозобых колибри задолго до того, как начали распускаться цветки и листья. Как-то раз в апреле, когда на земле еще лежал снег, эта птица возникла словно бы из ниоткуда и ненадолго зависла перед моим лицом. Друг рассказал мне, что однажды видел, как колибри висит в воздухе возле головы хохлатого дятла. Я был в красной шапке. У хохлатой желны ярко-красные перья на голове. Я подозреваю, что эти колибри недавно вернулись с тропической зимовки, где кормились на красных цветках. На севере они продолжали реагировать на тот же сигнал, который раньше указывал на пищу. Но почему и как они рискнули покинуть тропический рай с красными цветами, чтобы прилететь так далеко на север в то время, когда здесь нет ничего красного и нет цветов с нектаром?

Самец краснозобого колибри весит около 2,3 грамма, чуть больше монеты в один цент и в несколько раз меньше многих крупных гусениц. Когда он летит на север, а осенью проделывает тот же путь примерно в 3000 километров обратно на юг, за секунду его сердце совершает 21 удар, а крылья – 60 взмахов. Голодная смерть для этой птицы – вопрос нескольких часов, потому что каждый день ей нужно съедать примерно вдвое больше своего веса. Никакой другой вид колибри не предпринимает таких рискованных путешествий, да еще в места, где нет нектароносных цветков. Когда птица не находится в пути, температура тела у нее часто падает, так что она впадает в оцепенение: это позволяет сберечь энергию, когда кормиться невозможно, например ночью. Колибри готовятся к долгому ночному посту, отъедаясь днем. Во время миграции птицы восполняют запасы по утрам, оставляя середину дня для перелета. И действительно, осенью большинство мигрирующих колибри прилетают на Хок Маунтин в Пенсильвании в середине дня (Willimont et al., 1988). Но, похоже, пересекая Мексиканский залив, они придерживаются иной стратегии.

Мексиканский залив – это около 830 километров открытой воды, которую надо пересечь за один перелет без дозаправки. Постоянно поддерживая скорость примерно до 45 км/ч, колибри приходится лететь без посадки около 17 часов. И вот, чтобы преодолеть это расстояние, колибри ближе к вечеру отбывают из Алабамы и совершают ночной полет прямо через залив (Robinson et al., 1996). Весной, на обратном пути, птицы прибывают в Алабаму (на станцию кольцевания в Форт Морган) темной ночью (Sargent, 1999). По-видимому, часть колибри выбирает более долгий путь вдоль берега Техаса, где можно двигаться короткими перелетами и, вероятно, подкрепляться. Как птицы решают, какую дорогу выбрать? Оценив запасы жира в собственном теле? Знают ли они, что им предстоит, прежде чем пускаться в путь через открытые воды залива?

Миграция – дело очень опасное, но для колибри, видимо, не слишком: у них один из самых низких показателей воспроизводства среди всех северных перелетных птиц. Колибри выращивают в год всего один выводок из двух птенцов (возможно, потому, что всю работу самка выполняет одна). Для сравнения: у пары северных древесниц в выводке будет 4–5 птенцов, а пара золотоголовых корольков высидит от 8 до 12 детенышей, да еще гнездиться будет дважды за лето. Поскольку в среднем популяции этих птиц сохраняют стабильный размер, по количеству потомства, которое они выращивают, можно получить представление об уровне смертности в популяции. Иными словами, у колибри смертность относительно низкая. Мы знаем, что они прилетают на север, чтобы построить свои крохотные гнездовые чашечки из лишайников, скрепленных паутиной, где самка вырастит выводок из двух птенчиков. Но почему они не сделают то же самое на юге? Почему бы не остаться на родине предков вместе с большинством видов своей группы? Теорий на этот счет много, но ответов нет. Зато кое-что известно о том, как колибри справляются, попав на север.

При миграции колибри на север первыми летят самцы, как и у большинства других видов перелетных птиц (Stichter, 2004). Обычно это объясняют тем, что самцы конкурируют за территорию и спешат занять лучшие участки, чтобы привлечь лучших самок. Звучит разумно. Но, когда в конце сезона размножения птицы летят на юг, самцы опять оказываются впереди самок и молодняка этого года.

Много лет я думал, что колибри, которых я видел в елово-пихтовых лесах Северного Мэна в мае, должно быть, по ошибке вернулись слишком рано. Но в конце концов я узнал, что с расписанием у них все было в порядке. Они возвращаются одновременно с желтобрюхим дятлом-сосуном Sphyrapicus varius , который в этот момент да и все лето обеспечивает колибри пищей.

Внешне это одна из самых поразительных птиц. Черно-белые отметины у желтобрюхого дятла-сосуна контрастируют с алой шапочкой, алым горлом (у самцов) и светло-лимонно-желтым брюшком. Сосуны отличаются от других дятлов тем, что у них нет длинного заостренного языка с зазубринами на конце. Их язык намного короче, а кончик похож на кисточку или щетку, – как и у колибри, он приспособлен к тому, чтобы слизывать жидкость, собирая ее, как фитиль масляной лампы.

Самцы дятла-сосуна тоже прилетают на север раньше самок, и леса вокруг нашего дома сразу оглашаются их криками и барабанной дробью. Самки прибывают спустя несколько дней, а через две недели будут готовы гнездовые дупла, и птицы начнут откладывать яйца. Одна из первых самок разбилась о наше окно – я осмотрел и зарисовал ее.

Эти дятлы не извлекают из древесины личинок насекомых, им не нужны длинные языки, чтобы обследовать тоннели, проделанные личинками жуков-усачей. Они также не делают отверстия в твердой древесине, за исключением гнездовых дупел. Обычно для гнездования сосуны выбирают тополя, подпорченные грибом-трутовиком ( Fomes igniarius var. populinus ) и гниющие изнутри.