Аркадий Фидлер - Зов Амазонки

Испанцы, оставшиеся в лагере у устья Амазонки, прождали безрезультатно несколько месяцев и двинулись в обратный путь. Они покинули негостеприимную землю Южной Америки, уступив поле деятельности другим авантюристам и другим нациям.

Миф о золотых сокровищах на Риу-Негру оказался сплошным обманом и лопнул, как мыльный пузырь. Орельяна и его товарищи погибли в погоне за призраком. Но чем бы ни были движимы эти люди, важен факт, что благодаря своей беспредельной храбрости и героизму, достойным великанов, они открыли величайшую в мире реку.

В одно прекрасное утро мы подошли к устью реки Напо, к тому самому месту, где Орельяна и его товарищи впервые увидели Амазонку, а два дня спустя мы прибыли в Икитос. Путешествие из Манауса в Икитос продолжалось месяц.

Сойдя на берег, я отправился в гостиницу. Вдруг над моей головой вдоль улицы пролетела стая орущих попугаев.

— Это, верно, ручные попугаи?! — воскликнул я радостно, обращаясь к моему носильщику, очень красивому бронзовому метису.

Паренек посмотрел на меня, как на сумасшедшего, но ответил очень вежливо:

— Нет, это дикие попугаи.

— Как же они осмеливаются так нагло летать над городом? И откуда они?

— Из леса.

— А куда летят?

— В лес.

Из одного леса в другой — самым коротким путем — через город.

За такие наивные вопросы мне пришлось уплатить носильщику в три раза больше обычного, но зато я в самом начале сделал для себя важное открытие: лесные попугаи, обычно очень пугливые, не испытывают никакого почтительного страха перед Икитосом, столицей перуанского департамента Лорето.

По пути к гостинице нам пришлось остановиться на несколько минут на главной улице. Я поставил свой чемодан на тротуар, а когда через минуту поднял его, по нему бегало несколько десятков юрких муравьев. Великолепные экземпляры солдат, самый настоящий авангард! Мое сердце естествоиспытателя радостно забилось и преисполнилось уважением к огромным челюстям, которыми вооружены эти вояки.

— Черт побери! — вырвалось у меня невольно, когда несколько этих молодчиков заползли мне на руки и ноги и не на шутку принялись за меня.

— Это куруинчи! — с олимпийским спокойствием объясняет носильщик и идет дальше: на такие мелочи не стоит обращать внимания!

Итак, в первые же десять минут я имел возможность познакомиться и со второй особенностью Икитоса — муравьями.

О южноамериканских тропических лесах говорят, что там под каждым цветком сидит по крайней мере одно насекомое, а под каждым листом муравей. В Икитосе природа, оказывается, еще щедрее: на каждого жителя приходится по меньшей мере сто тысяч муравьев. Они буквально всюду: в центре города и на окраинах, в домах деревянных и каменных, в столах и шкафах, в сундуках и кроватях. Они не питают почтения даже к верховным властям и забираются, — о наглецы! — в дом самого префекта департамента Лорето.

Когда я пишу эти строки, три пронырливых муравья появляются на листке бумаги и бегут напрямик. Но я пригвоздил их ногтем к бумаге и решил послать в Польшу в виде сувенира. В это мгновение какой-то их собрат больно кусает меня в ногу. А, чтоб вас!..

Икитосские муравьи — самые наглые воры из всех существующих. По наглости и жадности они перещеголяли даже своих сородичей с парохода «Белем». Они забираются повсюду, воруют хлеб из-под рук, припасы из кладовки. У моих знакомых неделю назад они зернышко по зернышку перетаскали за одну ночь целый мешок кукурузы, и все эти трофеи припрятали в своих подземных муравейниках и катакомбах, которыми подкопан весь город.

Мое болезненное знакомство с икитосскими муравьями не ограничилось первым днем приезда. Однажды среди ночи мне пришлось сорваться с моей походной кровати с быстротой серны и с легкостью балерины, спасаясь от нашествия небольших, но необычайно воинственных муравьев. Это были какие-то новые, неизвестные мне злюки. Покружив четверть часа в необычайном возбуждении по полу и по стенам моей комнаты, они исчезли в щелях — к счастью, навсегда.

Икитос считается самой здоровой местностью на всем побережье Амазонки. Здесь не бывает ни тифов, ни холеры, ни других напастей. Миллионы муравьев поедают все отбросы и очищают город наравне с урубу, которых городские власти признали санитарами города. Муравьи этой чести еще не удостоились, но кто знает, не благодаря ли им Икитос так великолепно очищен и избавлен от всякой заразы?

Икитос, как и все города Перу, имеет свою Plaza de Armas, обширную площадь и парк в самом сердце города. На этой площади растут чудесные пальмы и громадные аноновые деревья. Вокруг площади проложена мостовая, единственная добротная мостовая во всем городе.

По этой мостовой снуют вокруг площади два с лишним десятка автомобилей — все достояние города. Раздраженные этим колибри, птички, похожие на горящие под лучами солнца драгоценные камни, несутся наперегонки с автомобилями и, разумеется, побеждают в этом соревновании, после чего с веселым характерным писком, выражающим удовольствие, возвращаются в лес. Вечером на площади зажигаются дуговые лампы (в Икитосе есть электричество), и в свете их безмолвно, как духи, проносятся среди прохожих и автомобилей большие, как ястребы, летучие мыши. «Пакарды», вампиры 40, колибри и электричество уживаются здесь в полном согласии.

Я живу в каменном доме (здесь это большая редкость) у очень милых людей, моих соотечественников Викторовых. Однажды в углу моей комнаты я обнаружил какой-то странный, слепленный из опилков шириной в два пальца канал, ведущий от пола к потолку. Внутри этого канала слышен был какой-то таинственный шорох и приглушенный треск. Просверлив дырочку в оболочке, я обнаружил, что канал кишмя кишит термитами. У меня буквально волосы встали дыбом: ведь в этой комнате находятся все мои коллекции — идеальная пища для термитов. Я бью тревогу, но мои хозяева успокаивают меня, уверяя, что термиты находятся в их доме больше года и до сих пор ничего не тронули. Под крышей они устроили себе громадное гнезде, а по этому каналу путешествуют в город. Там они занимаются грабежом, но имущества своих ближайших соседей не трогают.

И вот я живу бок о бок с этими опасными насекомыми. Всю ночь слышатся беспокойные шорохи, а утром я со страхом поглядываю на свой багаж — цел ли он? Цел. Все же, несмотря на благодушное настроение, иногда у меня такое чувство, будто я сплю на бочке с динамитом либо живу на кратере вулкана. Мне кажется, что достаточно малейшей случайности, и сто тысяч термитов ворвутся ночью в мою комнату и пожрут все мое достояние. Ложась спать, я мысленно обращаюсь к термитному божку, восседающему где-то надо мной в канале и ведающему путями этих разбойников: я молю его пощадить меня и не выкидывать никаких фокусов.