Аркадий Фидлер - Зов Амазонки

Вдруг насекомые исчезли так же внезапно, как появились, солнце скрылось за черной тучей, наступил полумрак, и стала надвигаться гудящая стена дождя. Недалеко от нас стояло великолепное дерево седро, оно спасло от непрошеного купанья. Через минуту дождь кончился, и опять выглянуло солнце. И в то же мгновенье обрушивается жара, пожалуй, еще более тягостная, чем прежде, потому что воздух насыщен влагой. Прохладная передышка была коротка. Насекомые больше не появлялись. Мы отправились домой.

Подойдя к месту, где три часа назад была повешена на куст убитая ящерица, мы остановились как вкопанные. Гад, которого мы считали мертвым, за это время успел очнуться и сползти на тропинку. Увидев нас, он яростно оскалил зубы и, шипя, сверлил нас взглядом. Пораженный его необычайной живучестью, я вторично выстрелил я теперь уже по-настоящему уложил на месте.

Этой ночью меня тревожили странные сны. Мне привиделся жаркий лес, наполненный томными вздохами и яростным, гневным шипением. Потом меня лизала и кусала взбесившаяся ящерица, которую никак нельзя было убить.

Нелегко здесь быть коллекционером!

Верховья Укаяли — это, пожалуй, наиболее отдаленный от цивилизации уголок земного шара. Верховья Укаяли притягивали к себе искателей счастья всех национальностей. Они закладывали здесь асьенды и плантации кофе, хлопка, барбаско и сахарного тростника. Для обработки всех этих плантаций нужны были рабочие руки, и вот сюда стали стекаться в поисках работы испанцы, итальянцы, немцы, поляки… Но европейцы не могли примириться с тяжелыми условиями труда, с низким заработком, с полным отсутствием цивилизации. Они бунтовали и удирали. А владельцам асьенд нужны были дешевые, а главное, покорные и на все готовые руки. Много рук, как можно больше!

Каждое утро, просыпаясь, я вижу голубую цепь гор, виднеющуюся на западном небосклоне. За этой цепью, совсем недалеко от Кумарии, простирается до самых подножий Кордильер таинственная, малоизученная страна, обозначенная на карте белым пятном. Называется она Гран Пахональ, и живет там охотничье племя кампа — непорабощенные, рослые, здоровые индейцы.

Кампа ведут кочевой образ жизни и живут преимущественно охотой. Они знают эти леса вдоль и поперек, очень дорожат свободой и как огня остерегаются белых. Руки у них крепкие и выносливые. Такие руки очень нужны владельцам асьенд, и они отправляют на охоту за кампа целые экспедиции, действующие по точно разработанному плану. Хорошо вооруженные пеоны окружают ночью шалаши кампа, запускают на крыши горящие стрелы, и когда пожар бушует, мужчин, оказывающих сопротивление, убивают, стариков и женщин прогоняют, а остальных — главным образом детей и молодежь — захватывают как добычу и уводят с собой. Вот каким способом асьенды на Укаяли обеспечивают себя рабочей силой.

В верховьях Укаяли живет много людей, профессия которых — ловля и продажа индейцев. С этой целью они используют ненависть между отдельными племенами и сами разжигают ее. Ведь, кроме кампа и чама, здесь живут еще и другие племена: мачигенго, пиро, кашибо, амауаса, атуарана. И здесь так же, как на севере, на территории хибаров, умеют препарировать человеческие головы. И здесь белые разжигают войны между жителями лесов, чтобы поживиться на их крови и горе.

Знает ли об этом правительство Перу? Несомненно, знает, но смотрит на все сквозь пальцы. Многие государственные чиновники сами торгуют индейцами. К тому же правительство не располагает здесь никакой фактической властью, ибо Гран Пахональ, как мы уже говорили, представляет собой белое пятно на карте. А сверх того в Перу еще живучи конквистадорские нравы и обычаи.

Самый страшный среди охотников за людьми — плантатор Панчо Варгас, асьендадо 67из Тамбо и Урубамба, человек крайне жестокий, не брезгающий никакими средствами. Не сотни, а целые тысячи кампа выловил в Гран Пахонале этот разбойник, опустошивший большие территории. «Счастливой рукой» обладает и некий Тригосо — мировой судья и владелец асьенды близ Кумарии, человек ловкий и обходительный. С ним я имел счастье познакомиться лично.

В Икитос «живой товар» доставляет на своем пароходике «Либертад»(«Свобода») всегда мило улыбающийся толстячок Григорио Дельгадо, получивший образование и воспитание в Женеве. Дальнейшая судьба угнанных в рабство детей внешне выглядит благопристойно: владелец плантации «усыновляет» ребенка, и тот становится одним из членов его многочисленной семьи. Теперь он уже на законном основании обязан работать даром, а в случае побега «неблагодарного сына» все власти — тоже в законном порядке — преследуют, ловят его и водворяют обратно. У такого «сына» только сыновние обязанности, без всяких прав, и, разумеется, наследником своего «папаши» он быть не может. Когда патрону вздумается переуступить своего «сына» кому-нибудь, он это делает за определенное вознаграждение, причем сделка вежливо именуется «возмещение расходов» по воспитанию и образованию ребенка. Покупатель приобретает по такой сделке все права патрона и может перепродавать индейца дальше — так, как продается любой товар или домашнее животное.

Когда ребенок становится взрослым, судьба его как будто улучшается. Патрон дает ему в жены одну из девушек, «продает» небольшой клочок земли вблизи асьенды, большой нож — мачете, немного семян и велит ему самостоятельно хозяйничать. Земля продается, разумеется, не за наличные деньги (ибо у индейца нет денег, да он в них и не разбирается), а за будущий урожай и за будущий труд индейца в асьенде патрона. Вот здесь-то и зарыта собака! Индеец должен отработать свой долг, а асьендадо ведет расчеты так, что индеец всегда остается его должником. Иногда за какой-нибудь кусок тика на костюм индеец обязан работать целый год в поле, добывать дичь, ловить рыбу, колоть дрова. Ясно, что ему никогда не выбраться из долговой петли!

Вот индеец, не выдержав, сбегает, власти преследуют и ловят «бесчестного должника» — так же, как они ловили некогда «неблагодарного сына», — и отдают его обратно в руки хозяина, ибо закон обязывает индейца отработать все свои долги, лишь после этого ему может быть предоставлена свобода… А патрон, со своей стороны, уж позаботится, чтобы краснокожий бедняк никогда не смог рассчитаться с долгами!

Кстати, побеги случаются редко. Асьендадо умеет так затуманить мозги индейца и так привязать его к своей асьенде, что горемыка еще благодарен ему за то, что жив и что кто-то его «опекает». Все индейцы, живущие на Укаяли, за исключением немногих племен, покорны своим патронам в противовес индейцам, живущим в глубине лесов, далеко от реки, где белых гораздо меньше и почти нет асьенд.