Святослав Сахарнов - Рассказы и сказки

— Всё равно вверх ногами.

— Папа!

— Ну что ты, мальчик! — сказал Борис Павлович. — Лена права: у неё «у» как «у». Где ты видишь ноги?

Но буквины ноги Вовка видел совершенно отчетливо.

— Зато у твоего «э» палочка внутри колыхается!

— Елена, надо говорить «колышется»!

— А ты не можешь одним словом «сыр» и «рыс» написать!

Буквы ребятам нравились. Они были все разные, каждая со своим характером, толпились в тетради шумной ватагой, лезли друг на друга и ужасно неохотно выстраивались в слова.

Даже если это было короткое, одному Вовке известное, таинственное слово

Поезд шёл уже третий день через горы, тайгу, реки. Конца не было грому колёс и рёву встречных поездов.

У-ууууу!..

Мелькали станционные огни, с грохотом проносились железнодорожные мосты, солнце дрожало за мутным оконным стеклом.

— Ещё долго? — спрашивала Лена.

— Долго, — отвечал Борис Павлович. Каждый день он был чисто выбрит, белый воротничок блестел. — Ещё два дня до Комсомольска, день до Советской гавани. В Совгавани сядем на пароход. Пароходом — до Камчатки. Там расстояние около двух тысяч километров.

«Всё он знает!» — подумал Вовка.

— Скоро Ерофей Павлович, — сказал Хлопов.

— Кто это такой?

— Казак.

«Наверное, его знакомый», — решил Вовка и представил себе, как за окном на платформе стоит здоровенный человек в косматой шапке и машет рукой Лениному папе.

Наконец поезд остановился.

— Вот и Ерофей Павлович! — сказал Ленин папа.

Вовка бросился к окну.

За окном между железнодорожными путями стояла женщина и держала на руках поросёнка.

— Где Ерофей Павлович? — удивлённо спросил Вовка.

Мимо женщины неслись бегом пассажиры.

— Вот он! — Ленин папа показал на станционное здание. На розовой стене его была видна большая надпись:

ЕРОФЕЙ ПАВЛОВИЧ

— Так звали казака Хабарова, — сказал Борис Павлович. — Он жил триста лет тому назад. У него был отряд таких же смелых людей, как он сам. Казаки пришли с Хабаровым в этот край и открыли его. Чтобы добраться сюда, им пришлось переплыть много рек, переваливать через горы. Многие из казаков умерли в пути от голода и болезней… Эта станция — память об их храбром атамане.

Поезд медленно тронулся. Розовое здание проплыло мимо окна. Позади осталась женщина с поросёнком. На смену серым станционным домикам поднялась зелёной стеной тайга.

«Он военный и, значит, тоже ничего не боится, как Хабаров!» — подумал Вовка о Борисе Павловиче.

— Папа, мне скучно!

— Елена, не капризничай!

— Скучно!

И верно, скучно. Вовка осмотрел купе. Мама вышла. Борис Павлович и Фёдор с утра играют в шашки.

— Дядя Фёдор, расскажите что-нибудь! — попросил Вовка.

Фёдор оторвался от доски:

— Ну что я расскажу?

— Что-нибудь весёлое. Неправду какую-нибудь. Чтоб было смешно и страшно.

— Я врать не умею.

— Все должны уметь, — сказал Вовка. — Как же иначе рассказывать? Хотите, я вам помогу? Вы рассказывайте, а я буду понемногу добавлять. И получится интересно.

Лена радостно подпрыгнула.

— Плыли мы раз по реке, перевозили на барже кран, — сказал Фёдор и смущённо посмотрел на Бориса Павловича. — Плыли, значит, плыли…

— Вдруг видим — скорость мала! — сказал Вовка и сделал большие глаза.

— Плывём мы, плывём…

— И вдруг остановились! — сказала Лена.

— Отчего бы это? — удивился Фёдор.

— А вы посмотрите, — сказал Вовка, — посмотрите.

— Посмотрел я за борт, — сказал Фёдор.

— А там щука. Вот такая! — закричал Вовка.

— Зубами уцепилась, — сказала Лена.

— Еле мы от неё отстрелялись! — сказал Вовка. — Ну как?

— Хорошо! — согласился Фёдор.

— Тогда и я расскажу историю, — сказал Борис Павлович. — Только не про реку, а про океан.

Вовка и Лена запрыгали на постелях.

— Так вот… Дело было давно. Служил мой приятель на большом корабле. Шёл однажды корабль в Индийском океане. Стоит мой приятель вместе с капитаном у борта, видит: плывёт рядом с кораблём рыба. Вдруг эта рыба давай глотать воду. Наглоталась, раздулась как шар. Несёт её кверху брюхом прямо на корабль. Ударилась рыба о борт да ка-ак…

— Лопнет! — крикнул Вовка.

— Точно. Все стёкла на корабле — вдребезги, корабль — в щепки. Всю команду по островам раскидало. Кого куда.

— Целый год их собирали! — сказала Лена.

— Правильно!

Вовка и Лена стонали от восторга. Фёдор и Борис Павлович смеялись.

— Теперь давайте сочиним про корову, — сказал Вовка. — Как она плавала по морю.

— Таких коров не бывает, — сказал Фёдор. — Что это за морская корова?

— Представьте себе, были, — возразил Борис Павлович. — Морская корова — вполне реальное существо. У неё даже есть своя история.

— Папа, расскажи! — попросила Лена.

— Потом, как-нибудь потом.

Дверь открылась, и в купе вошла мама.

— Что это у вас тут было? — с подозрением спросила она. — Вова, ты красный как помидор. Наверное, возился?

— У нас были небольшие враки! — с гордостью заявил Вовка.

В вагоне объявили, что поезд прибывает в Комсомольск. На горизонте мелькнула громадная река.

— Амур!

И сейчас же во всех купе пошли разговоры о том, как переправляться через Амур.

Одни говорили, что в Комсомольске построен мост; вторые — что моста ещё нет, а переправа идёт на лодках. В коридоре кто-то сказал, что во время войны его знакомые шли через Амур пешком и под лёд провалилась лошадь…

Поезд остановился на самой окраине города, на берегу реки. Рядом высились светлые корпуса жилых домов и торчали тонкие фабричные трубы.

Все пассажиры прилипли к окошкам, разглядывая огромную реку и горы на другом берегу.

Никакого моста через реку не было. Был причал. Железная дорога выходила прямо к нему.

— А вот и паром! — сказал Борис Павлович.

Поперёк реки прямо на поезд шёл странный пароход. Он был очень широкий, без носа и без кормы, как плот. И трубы на нём стояли не как у всех пароходов — одна за другой, — а рядом.

На палубе парохода в четыре ряда блестели уложенные, как на железной дороге, рельсы.

Пароход подошёл к причалу, прямо туда, где обрывался в реку железнодорожный путь.

— Сейчас будет самое интересное! — сказал Борис Павлович. — Откроем окно и будем смотреть.

Пароход закрепили у причальной стенки, и теперь его рельсы стали продолжением пути, на котором ждал состав.

К составу подкатил сзади маневровый паровозик.

На пароходе ударили в колокол: дин-ди-лень!

Паровозик отцепил от состава один вагон и покатил его по путям к пароходу.