Софья Лялицкая - Следопыты Ильменских гор

Настоящее геологическое строение Ильменских гор и явилось в результате сложных геологических процессов, длившихся многие миллионы лет. Екатерина Константиновна наклонилась, подняла с земли камешек серовато-белого цвета, с чёрными блестящими крапинками.

— Это миаскит — основная порода Ильменского хребта.

Девочки рассматривали поднятый камень.

— Да это же слюда! — вдруг воскликнула Лиза, присмотревшись к чёрным крапинкам.

— Совершенно правильно, чёрная слюда, — ответила Екатерина Константиновна, — миаскиты состоят из трёх минералов: нефелина, полевого шпата и слюды. Интересно, что эта редкая порода получила название миаскита — от реки Миасс. По имени реки названы и город и станция. Видели вы памятник Владимиру Ильичу на склоне горы?

— Видели, видели, на другой же день, как приехали. И потом там бывали...

— Постамент памятника Владимиру Ильичу Ленину сооружён из этой красивой породы. Здание нашего вокзала выстроено тоже из миаскита.

— А другие породы встречаются в Ильменских горах? — спросила Уля.

— Да, конечно, много и других пород, но наиболее распространённые, кроме миаскита, гранито-гнейсы и сиениты.

Из гранито-гнейсов сложена Косая гора. Между миаскитами возвышенных частей Ильменского хребта и гранито-гнейсами Косой горы лежат породы сиенитов.

Со всеми этими породами, а также и с минералами, в них залегающими, мы познакомимся в копях. Вы видели образцы их в нашем музее, много читали о них... Но ни один музей, ни одна книга не дадут такого яркого представления о горных породах и минералах, как копи.

Только я заранее вас предупреждаю, чтобы вы потом не разочаровались. Не ждите, что копи усеяны драгоценными камнями. Надо долго рыться и искать, чтобы найти какой-нибудь редкий минерал...

Экскурсантов догоняла запыхавшаяся студентка Люся.

— Я боялась, что не застану уже вас. Екатерина Константиновна, на какую копь вы их поведёте?

— На Блюмовскую копь.

— А на Прутовскую не пойдёте?

— Нет, ведь это совсем не по дороге, совсем в другой стороне...

— Екатерина Константиновна, я хочу вас просить: не ходите вы сегодня с ними на Блюмовскую копь.

— Не ходить? Почему? — удивилась Екатерина Константиновна.

— Завтра утром наша геологическая партия отправляется на Ишкульский кордон. И я, конечно, тоже. А я девочкам обещала пойти с ними на Прутовскую копь. А раз уже обещала — надо выполнить.

— Вот в чём дело! — засмеялась Екатерина Константиновна. — Обещания, конечно, надо выполнять. Идите, Люся, сегодня с ними вы на Прутовскую копь. А завтра или послезавтра я схожу на Блюмовскую.

И вот студентка Люся Замятина повела девочек на старейшую копь заповедника, которой насчитывается до 200 лет со времени её основания. К экскурсии присоединилась группа рабочих из Бакала. Подошли к железнодорожному мосту, прошли через речку Большую Черемшанку, лесом вышли к берегу Ильменского озера. Проторённая дорожка вскоре влилась в старую Чебаркульскую дорогу. Лес становился всё гуще, полянки заросли высокой, никем не примятой травой. Повеяло сыростью и прохладой. Кое-где высились серые скалы, поросшие мхом.

Девочки вспомнили историю Ильмен, рассказанную им Люсей ещё в вагоне. И теперь им живо представилось прошлое этого края. Глухая, почти непроходимая чаща, сосны и берёзы. Среди них тропки, проложенные зверем. С трудом пробирается по этим дебрям разведочная партия, разыскивающая слюду. Вот люди выходят, наконец, на Чебаркульскую дорогу. С ними и казак Прутов. Он случайно находит дорогой кристаллик топаза. Впоследствии его закопушка превратилась в обширную копь, которая на старинных картах обозначалась: «Прутовская яма».

— А вот мы и пришли, — объявила Люся.

Перед нами лежала знаменитая Прутовская копь, одна из первых копей в Ильменских горах. Вокруг неё густой старый лес. Особенно выделяются огромные, в два обхвата, сосны, бывшие, вероятно, свидетелями первой находки топазов. Копь эта, полностью выработанная, видимо, давно не расчищалась, заросла молодыми рябинками и черёмухами, кустами малины, высокой травой, цветами, камни обросли мхом.

— Люся, что это значит? — спросила Катя. — На сосне прибита дощечка, на ней стоит «№ 74» и ещё что-то написано.

— № 74 — это номер копи, а дальше идёт перечень важнейших минералов, которые находятся в ней. Я вам уже говорила, что со времени основания заповедника копи расчищаются, нумеруются. У каждой копи висит теперь табличка с ее номером. На деревьях укреплены стрелки, указывающие направление к той или иной копи.

Прутовская копь состоит из двух выработок. Из них наиболее интересная западная. К ней-то и привела Люся девочек. Длина её около 20 метров, глубина в некоторых местах достигает 8 метров. Кое-где видны сохранившиеся остатки старинных креплений. Стены копи, сложенные огромными глыбами серых гранито-гнейсов, иногда близко подходят одна к другой и образуют глубокую и узкую щель. На дне копи, куда редко заглядывают лучи солнца, тускло зеленеет какой-то камень. Девочки по уступам забрались в копь и разбежались по её дну.

— Здесь и чёрная слюда есть, — раздались словно из-под земли глухие голоса.

— Какой красивый этот зелёный камень! — послышался опять чей-то «подземный» голос. — Люся, как он называется?

— Вылезайте наверх, сейчас буду рассказывать! — кричит в ответ Люся.

Вокруг копи горы отвалов выработанной, пустой породы, из которой взяты все наиболее интересные минералы. Но в них ещё можно найти много красивых камней. Люся выбирает несколько камней и знакомит с ними своих слушательниц.

— Вот это разновидности полевого шпата, — объясняет она, — вот белоснежные, по краям прозрачные альбиты, вот амазониты, окрашенные в яркозелёный цвет.

— А это что за камень? — спрашивает Катя. — На нём будто что-то написано...

— Это один из оригинальных камней заповедника — письменный гранит, или еврейский камень. Это белый, жёлтый, розовый или зелёный полевой шпат, испещрённый кристаллами серого кварца. Узор этих кристаллов имеет большое сходство с иероглифами и древне-еврейскими письменами. И амазонит и письменный гранит известны, как хорошие поделочные камни.

— А это что? — спрашивают девочки.

— Дымчатый кварц, он похож на стекло... Амазонит, или амазонский камень, — продолжает Люся, — это лучший «признак» для находки драгоценных камней. В породе с жилами амазонита встречаются пустоты, заполненные глинистым веществом — его здесь называют салом, — в этом-то сале и находят драгоценные кристаллы.

Люся то и дело нагибается, поднимает какие-то камни, навесу отбивает их молотком. Быстрый глаз её скоро находит и тёмнокрасные мелкие гранаты и даже тонкий кристаллик чёрного турмалина, крепко приросший к зелёному амазониту. Мы смотрим на всё это точно зачарованные. А Люся, в будущем, быть может, знаменитый учёный, поняв наше настроение, раскрывает свою записную книжечку и читает: