Ольга Хлудова - За голубым порогом

Ученые подсчитали, что если площадь подошвы, которой присасывается этот моллюск, составляет около шести квадратных сантиметров, для отрыва акмеи потребуется усилие, соответствующее четырнадцати килограммам. Впрочем, при небольшой сноровке нож с тонким лезвием помогает сэкономить некоторое количество килограммов.

Акмею, как и ее черноморскую родственницу пателлу, часто называют морским блюдечком. Акмея меньше размером, чем пателла, но присасывается к камням так же прочно.

Я поймала несколько мелких раков-отшельников Миддендорфа оливково-зеленого цвета. Одни из них прятали свои мягкие брюшки, не защищенные панцирем, в раковинах литторин, другие, покрупнее, предпочитали светлые, округлые раковины моллюска натики. Отшельники сидели на камнях небольшими компаниями и разбегались при моем приближении, как паучки. При легком прикосновении к раковине отшельник поджимал ножки и просто падал с камня, исчезая в густых, коротких водорослях. Однако эти шустрые обитатели чужих домиков считали себя в безопасности под прикрытием каменных карнизов, и там я набрала их полную горсть. Из устья раковин торчали лишь кончики клешней, но стоило разжать руку, как отшельники сразу высовывали клешни и ножки, тараща стебельчатые глаза, и пытались удрать на свободу.

Густой туман окутывал берег. Все веши стали влажными и холодными. Мы порядком продрогли и, сменив воду в полиэтиленовых мешочках с животными, уложили водоросли в ведро и быстрым шагом отправились домой.

* * *

За окном стояла белая стена тумана. Смутно рисовались темные силуэты заводских корпусов. Уходя к морю, мы не закрыли окно, и в комнате пахло холодной сыростью.

Пожалуй, следует сказать несколько слов о тех проблемах, с которыми сталкиваешься в процессе рисования обитателей моря и о тех условностях, к которым приходится прибегать в некоторых случаях.

Как я уже упоминала, форма животного, в иной раз и его окраска часто зависят от того, насколько естественно и хорошо чувствует себя наш натурщик. Прежде всего, это связано с количеством кислорода в воде. Следовательно, чем меньше сосуд и чем больше животное, тем чаще нужно менять воду и, если есть возможность, продувать ее воздухом при помощи походной воздуходувки. В этом случае мы успевали сделать несколько цветных рисунков, прежде чем животное начинало реагировать на непривычные условия и изменять форму и цвет.

И второе, что относится уже к дальнейшему процессу обработки сделанных с натуры цветных рисунков морских животных. Как известно, водная среда поглощает красную часть солнечного спектра уже начиная с первых метров слоя воды. Затем исчезают оранжевые и желтые лучи. Дальше всего в толщу воды проникают лучи сине-зеленые и синие. На глубине трех-четырех метров можно видеть красный, оранжевый и желтый цвет. Но опустившись метров на двадцать, исследователь увидит все окружающее окрашенным в различные оттенки сине-зеленого цвета. Только подняв с глубины к поверхности воды обитателей моря или осветив их искусственным светом, замечаешь, как ярко и разнообразно они окрашены.

Когда рисуешь отдельное животное вне окружающей его среды, естественно изображаешь его цвет таким, каким он является в действительности. А как поступать в том случае, когда надо нарисовать животных, скажем, на участке дна на большой глубине? Рисовать их только зеленой, синей, белой и черной красками в различных сочетаниях? И вот тут приходится прибегать к условному изображению, забывать о поглощающем действии цветового фильтра — слоя воды, если только в задачу не входило изобразить участок дна именно таким, каким оно представляется глазу человека на данной глубине.

Мидия так и не раскрыла свои плотно сжатые створки. Николай быстро сделал с нее набросок акварелью и решил заняться актинией. Морской воды у нас было мало, и она едва покрывала тело этого крупного животного. Актиния лежала на дне сосуда, сжавшись в бесформенный упругий клубок. Пришлось идти за водой на море, проделывая впервые такой привычный и такой надоевший впоследствии маршрут: два марша лестницы со второго этажа, сотня шагов по дороге под горку, три марша деревянной лестницы по откосу сопки, еще полсотни шагов до моря и, наконец, обратно — с тяжелыми ведрами, полными воды.

В высокой банке со свежей водой актиния начала медленно распускаться, словно расцветал причудливый, красно-коричневый цветок с бахромчатыми лепестками. Ее называют по-латыни «Метриднум диантус (диантус — гвоздика).

Развернув щупальца, актиния осталась неподвижной. Но малейшее содрогание шаткого стола тотчас же передавалось животному. Распростертые щупальца начинали сжиматься, а мускулистое цилиндрическое тело оседало, становясь толще и короче. Лучше уж было не подходить к столу, на котором находилась банка с этим чувствительным созданием.

Мне достались для рисования морская звезда патирия, морские ежи и раки-отшельники. Эти последние отлично чувствовали себя в плоском сосуде с небольшим количеством воды: поверхность ее была достаточно большой, чтобы обеспечить поступление кислорода из воздуха. Отшельники могли ждать своей очереди неограниченно долго. Я начала со звезды патирии.

Жесткое, какое-то заскорузлое тело ее с короткими и широкими лучами было с верхней, спинной, стороны окрашено в ярчайший синий цвет и усеяно алыми пятнами неправильной формы. Брюшная сторона была розово-оранжевая, как абрикос. Это чудное животное без видимых усилий медленно и плавно скользило по дну сосуда. У морских звезд нет передней или задней части тела, — любой луч будет передним, в зависимости от того, куда движется звезда. На каждом луче есть примитивный глаз, способный лишь отличать свет от тьмы.

Как же она движется? Я перевернула звезду брюшной стороной вверх. Вдоль каждого луча от самого его конца шел глубокий желобок. Все желобки сходились в центре, у ротового отверстия, и в каждом желобке шевелились сотни полупрозрачных трубочек-ножек, каждая с присоской на конце.

Эти ножки — часть амбулякральной, или водоносной, системы, свойственной только иглокожим животным — морским звездам, офиурам, морским ежам, морским лилиям и голотуриям. По системе каналов, соединенных с внешней средой, в ножки под давлением поступает вода, и они вытягиваются. Прикрепившись присосками к какому-нибудь предмету, ножки сокращаются и подтягивают все тело животного.

Я так и положила звезду обратно в аквариум — спинной стороной вниз. Как только звезда почувствовала, что она свободна и находится в воде, из одного ее луча вытянулся пучок ножек и присосался ко дну. Непрерывно в действие вступали все новые ряды ножек, присоединялись ножки и соседнего луча. Прошло едва ли двадцать секунд, как звезда изогнулась плавным и гибким движением акробата и вернулась в обычное положение — спиной вверх. Известковый скелет, состоящий из множества отдельных пластинок, нисколько не мешает ей изгибаться самым причудливым образом.