Чарлз Робертс - В долинах Рингваака [Рыжий Лис]

Теперь обезумевшие псы, постоянно теряя следы лиса, распутывали и разыскивали их в течение целого часа. Половину времени и сил собаки тратили на то, чтобы разгадывать разные загадки, которые то и дело предлагал им лис. Однажды они потеряли десять минут, носясь без всякого толку по огороженному овечьему пастбищу, а лис следил за их безрассудными действиями, удобно расположившись в трещине скалы на другой стороне пастбища. Лис взобрался на эту скалу с помощью овец. Когда овцы услышали лай собак, они сбились в тесную кучу и дрожа прижались к изгороди. Мягко прыгнув на густошерстую спину ближайшей овцы, лис пробежал по спинам всего стада, потом вскочил на верхнюю перекладину изгороди и оттуда махнул на скалу, в глубокую трещину. В глазах собак это было все равно, как если бы у лиса вдруг выросли крылья и он поднялся на воздух. Погоня на этом бы и кончилась, но тут, к несчастью, изменил свое направление ветер. Все время он дул с юго-запада, а теперь совершенно неожиданно потянул с востока; сбитые было с толку собаки почуяли острый мускусный запах лиса и сразу поняли, в чем тут дело. С радостным лаем они кинулись к изгороди, но лис перебежал на другую сторону скалы и бросился наутек.

Лисий ум очень изобретателен, во старый лис редко пускал в ход все свои выдумки разом. Однако сейчас был исключительный случай, и старый лис решил сделать свое дело на совесть и обескуражить преследователей вконец. Он замыслил такой стратегический план, чтобы его враги испытали неизбежный позор и унижение. Прекрасно зная каждую пядь своего охотничьего участка, он вспомнил, что в ручье есть одна глубокая бочага, через которую перекинуто тонкое деревцо. Деревцо это уже подгнило и местами едва не разваливалось. Лис часто переправлялся через ручей, используя деревцо в качестве своего персонального мостика, а дня два-три назад он заметил, что этот мостик стал совсем ненадежным. Лис решил проверить, достаточно ли он ненадежен, чтобы сослужить ему службу.

Не сделав больше ни одной петли или прыжка в сторону, лис направился прямо к бочаге, оставляя открытый след. Деревцо было цело. Оно прогнулось — прогнулось еле заметно, — как только лис ступил на него. Сметка и практическая сообразительность подсказали лису, что его тяжесть деревцо еще выдержит, но под более грузным зверем оно обрушится. Быстро и легко переступая лапами, соблюдая всяческую осторожность (ибо мочить свою шубу он терпеть не мог), лис перебрался на другой берег и поспешил скрыться за кустом, чтобы посмотреть оттуда, как развернутся события.

Добежав до бочаги, псы не колебались ни секунды. След вел к деревцу. Они побегут туда, куда ведет след. Теперь слово было только за деревцом. Как только собаки одна за другой стали на него, оно зловеще прогнулось вниз, но разгоряченные погоней охотники не обратили на это ни малейшего внимания. В следующую секунду деревцо, издав скрипучий звук, обломилось на самой середине — и собаки, визжа, уже бултыхались в ледяной воде, в наиболее глубоком месте.

Если лис рассчитывал, что неожиданная ванна окажется для псов достаточно холодной, чтобы остудить их охотничий пыл, то очень скоро он разочаровался в этом. Ни та, ни другая собака, казалось, не отвлеклись от своей цели ни на минуту. Обе они быстро подплыли к берегу, выскочили из воды и опять бросились бежать по следу. Лис в это время был уже далеко, прячась в кустарниках.

Теперь лис уже утомился и не испытывал желания выкидывать новые трюки. Он решил вести своих противников прямым путем, далеко оставить их позади и бросить в скалистых местах на той стороне холма — острые каменья там быстро изранят собакам лапы. И тогда лис сможет немного отдохнуть в безопасности, а завтра окольной дорогой он возвратится на высокий речной берег к своей норе и изящной рыжей подруге. План был хорош и вполне осуществим. Однако капризная судьба распорядилась по-иному.

Случилось так, что, когда лис, до сих пор сохранявший бодрость и все преимущества в погоне, выбежал на заросшую мхом лесную дорогу, поблизости от него оказался некий молодой фермер: с ружьем в руках он шел по большаку, пересекавшемуся с лесной мшистой дорогой. Фермер направлялся к мелким озерам, которые цепью тянулись у подножия гор, ружье его было заряжено утиной дробью, и к встрече с более крупной дичью он был совсем не подготовлен. Голоса собак — от усталости они звучали сейчас далеко не с той силой, что раньше, и в них лишь изредка прорывалась былая бешеная страсть — голоса собак дали знать охотнику, за кем идет гон. Глаза его заблестели, он тут же полез в карман, чтобы вынуть патрон с дробью покрупнее. Не успел он этого сделать, как показался лис.

Времени на замену патрона уже не оставалось. Расстояние до лиса было чересчур велико, но молодой фермер считался прекрасным стрелком и хорошо звал возможности своего ружья. Он молниеносно вскинул его и выстрелил. Гулкое эхо раскатилось по холмам, и, когда рассеялся дымок, охотник увидел, что лис стремительно метнулся в кустарник по другую сторону дороги — явно невредимый. Проклиная и ружье и свою неловкость, фермер начал тщательно осматривать следы зверя. Никаких признаков крови не было. «Промазал, ей-богу, промазал», — сказал себе охотник и, не мешкая, пошел дальше. Ему было ясно, что такого матерого лиса собакам никогда не догнать. Пусть собаки тратят время, если им нравится, он на это не согласен. А собаки пересекли дорогу как раз в тот момент, когда он скрылся за поворотом.

Хотя лис ускользнул от охотника с самым беззаботным видом и очень проворно, невредимым он не остался. Как только грянул выстрел, лис сразу почувствовал жгучую боль в крестце, словно в него вошла добела раскаленная тонкая игла. Одна шальная дробина попала-таки в цель, и теперь, когда лис вновь пустился бежать, каждый шаг причинял ему неимоверные страдания, при каждом вдохе и выдохе мучительно резало и перехватывало горло. Бежал он теперь все медленнее, его задние лапы слабели и начинали отказывать, утратив ту пружинистую силу, с которой они, посылая корпус вперед, отталкивались прежде. Голоса собак звучали все ближе и ближе, и вот уже лис понял, что бежать он больше не может. Он остановился у подошвы большого гранитного утеса, повернувшись грудью к врагам, и стал ждать — его обнаженные клыки, выступающие на узких челюстях, зловеще поблескивали.

Собаки увидели его, лишь подбежав на расстояние дюжины ярдов, — так тихо и недвижно стоял возле утеса лис. Добыча, за которой псы столь долго гонялись, была теперь перед ними — и все же, глядя на грозную осанку лиса и его обнаженные клыки, собаки остановились. Одно дело — схватить беглеца на ходу. И совсем другое — сцепиться с коварным и отчаянным врагом, когда он поставлен перед лицом смерти. Старый лис знал, что его судьба решена. Но в его маленьком теле не дрогнул ни один нерв, а страшная боль, пронзавшая все существо лиса, лишь распаляла в нем ярость и отвагу. Собаки не ошиблись, считая его опасным противником, хотя по весу и по величине он был вдвое меньше любого из них.