Иэн Дуглас-Гамильтон - Жизнь среди слонов

Основной темой, занимавшей нас в тот день, была проблема жизненного пространства. Из-за демографического взрыва парки и резерваты стали единственным прибежищем слонов. Владения их сократились до крохотных островков дикой природы среди бушующего человеческого океана. Толстокожим некуда податься, а их количество в местах, где они скрываются от преследований человека, резко возросло. Результат — массовое уничтожение деревьев в саванне. Печальное свидетельство тому — акации тортилис Маньяры. Что же должны предпринять национальные парки?

Есть два диаметрально противоположных мнения на этот счет. Мы вкратце изложили их во время маньярского семинара, но привести аргументы обеих сторон тогда не хватило времени. Изложу их сейчас.

Одни исходят из того, что, раз человек виновен в возникновении проблемы, ему ее и решать путем уничтожения того количества слонов, которое уравновесит их приток. Они стремятся восстановить равновесие между слоном и средой его обитания, надеясь, что начнут действовать естественные регуляторы. Эта научная школа утверждает, что уничтожение разреженного леса носит необратимый характер из-за пожаров в саванне, которые обращают в пепел молодые деревья, и если не принять энергичных мер, то слоны, не имея ни тени, ни пищи, погибнут в местах, предназначенных для их защиты. Такой точки зрения придерживались Ричард Лоуз и Иэн Паркер. Они утверждали, что им претит убивать слонов, но подобные действия продиктованы необходимостью, иначе тысячи слонов погибнут.

Однако помимо истребления животных возможны и другие меры, например находить для животных водопои, поджигать саванну в подходящее время, сажать молодые деревья.

Вторая научная школа утверждает, что любое вмешательство человека еще больше нарушает равновесие и что уничтожение животных в пределах национального парка есть нарушение самого принципа сохранения фауны. Оставьте слонов в покое, говорят сторонники этой школы, и они сами найдут равновесие с окружающей средой. Такая концепция основана на уверенности, что исчезновение разреженного леса — вовсе не необратимый процесс, а часть долгосрочного природного цикла, в котором слоны всегда играли важную роль. Теория природных циклов вкратце сводится к следующему. Слоны съедают деревья и кустарник, создавая саванну, потом их число уменьшается или они мигрируют туда, где есть деревья. Саванна с ее пастбищами горит каждый год, препятствуя росту молодых деревьев. Создаются благоприятные условия для развития популяций травоядных животных; они размножаются настолько, что уничтожают траву. Появляются проплешины голой земли, где огню делать нечего. На этих островках вырастают деревья и кустарник. В отсутствие животных, пожирающих ростки, молодые акации быстро набирают силу, и это место снова превращается в идеальную среду обитания слонов. Лет через сто цикл возвращается к исходной точке, и слоны снова принимаются за свою разрушительную работу.

В подтверждение теории циклов напомним, что в Цаво, где разреженный лес быстро исчезает, найдены могилы племени галлас, живущего лишь на открытых пространствах. Значит, слоны восстанавливают савану прошлых времен. Дэвид Шелдрик, смотритель парка, отметил также резкое увеличение травоядных. Так и первые путешественники, побывавшие в Маньяре, ничего не говорили о присутствии слонов в ныне исследуемых нами районах, а на немецкие карты 1890 года нанесены лишь саванны. Мои собственные опыты показали, что акация тортилис растет значительно быстрее, чем предполагалось, и большая часть разреженного леса, обреченная на уничтожение в ближайшие 5–10 лет, насчитывает около 75 лет.

Конечно, структура цикла не столь проста. Периодичность циклов может быть нарушена колебаниями климата. Во время семинара Хью Лэмпри подчеркнул, что я жил в Маньяре лишь в короткий период нормальных дождей, когда уровень озера необычно повысился, и знаю ее только такой, а между тем до этого несколько лет подряд дожди были редкостью, животные отощали, а озеро покрылось коркой сверкающей соли.

Сильное влияние на развитие цикла могут оказывать болезни, охотники, поджигатели саванны, скотоводы. Точно предвидеть реакции слонов не позволяет даже способность их к адаптации: они живут и на уровне моря, и в долинах на высоте 4000 метров над его уровнем, и в тропических лесах, и в жгучих пустынях.

Приведенная мною схема цикла — грубое упрощение, и не все здесь пока ясно, но наука развивается именно путем выдвижения гипотез и сравнения их с действительностью. Этому требованию отвечает метод последовательного приближения Вези, который идет от крайней гипотезы к истине, устраняя неверные предпосылки. Все предложенные схемы циклов могут служить основой дискуссии, но не точным предсказанием будущего.

Когда рассматривается теория циклов, фактором первостепенной важности, непосредственно связанным с проблемой уничтожения или охраны слонов, является рост человеческого населения, которое не только ограничивает свободу передвижения слонов, но и вынуждает их собираться в местах, где плотность популяции достигает небывалой величины. Следовательно, сторонники невмешательства должны поставить главный вопрос: могут ли циклы нормально проходить на крохотных пространствах современных национальных парков, или их ход нарушается под давлением обстоятельств?

Мой основной вклад в решение этой сложной головоломки заключался в следующем: пока пища в изобилии, слоны размножаются нормально даже на столь малой территории. Организованные семейные группы живут в полной гармонии на частично перекрываемых территориях без борьбы за жизненное пространство. При сравнении количества смертей и рождений выясняется, что популяция медленно растет и в ней преобладают молодые животные. Этот вывод опасен тем, что согласно ему популяция маньярских слонов будет расти до тех пор, пока не исчерпает все источники пищи и не вымрет от голода без вмешательства извне.

Исходя из того, что ученые пока не могут выделить ведущие факторы в разрешении этой проблемы и договориться об их относительной важности, я пришел к заключению, что предложить упрощенный путь управления популяцией слонов во всей Африке нельзя. Каждый парк следует рассматривать отдельно в зависимости от его размеров, климата и тех или иных нарушений равновесия флоры и фауны. В одних парках можно использовать тщательно контролируемое устранение животных, в других — совершенно не вмешиваться в их жизнь. Точных рекомендаций пока предложить нельзя.

А пока следует тщательно изучать результаты различных подходов к проблеме. Устранение 2000 слонов Лоузом и Паркером в Кабалеге имеет большое значение. В то же время важно и решение оставить в Цаво 20 000 слонов, использование которыми источников пищи должно иметь какое-то логическое завершение. Это один из самых смелых примеров политики невмешательства, принятой благодаря решительности Дэвида Шелдрика, который первым понял, что изменения, вызванные слонами, не обязательно ухудшат положение.