Стелла Брюер - Шимпанзе горы Ассерик

Незадолго до полудня мы добрались до горы Ассерик. Я боялась, что после всего случившегося Тина убежит и мы ее больше никогда не увидим. Когда мы открыли дверцу прицепа, она действительно опрометью бросилась наружу, но вскоре перешла на шаг. Потом залезла на усыпанное плодами фиговое дерево, растущее возле лагеря, и стала кормиться. Уильям и Пух присоединились к ней. После полудня Тина на несколько часов исчезла, и меня вновь одолел страх. Однако вечером она вернулась и устроилась на ночлег на краю долины. С этих пор она навсегда осталась с нами.

Вернувшись на гору Ассерик вместе с Уильямом, Пухом и Тиной, я наняла себе в помощники высокого молодого человека из племени бессери. Его звали Чарра. Найджел должен был уехать в Абуко, а мне трудно было обойтись без чьей-либо помощи. Накануне отъезда Найджел с Чаррой занялись устройством лагеря. Мы вычистили прицеп, в котором везли Тину, и загрузили в него пищевые припасы. В небольшой оранжевой палатке сложили канистры и тазы, в лендровере — весь наш гардероб. Чарра выбрал место для кухни и соорудил небольшой очаг возле грубого скалистого уступа. Он привязал к растущему рядом невысокому деревцу большой жестяной сундук и сложил в него кастрюли, сковородки, а также те продукты, которыми он постоянно пользовался в процессе приготовления пищи. Раскладушки мы поставили возле дерева нетто и улеглись на свежем воздухе. Уильям и Пух устроились на багажнике лендровера, а Тина соорудила гнездо на дереве в глубине оврага. Заснула я в ту ночь сразу, довольная, что нам удалось перевезти Тину и начать осуществление проекта.

На следующее утро Найджел уехал. За прошедшие недели я привыкла к его помощи и поддержке и теперь почувствовала себя ужасно одинокой. Чарра весь день возился с помостом, который мы с Найджелом начали строить еще до отъезда в Сименти, и я помогала ему. Уильям и Пух почти все время провели на краю оврага, играя, питаясь фигами или отдыхая вместе с Тиной.

К вечеру помост для ночлега был закончен, деревянный настил закреплен веревками, корой и проволокой, а ступеньки лестницы присоединены к опорным стойкам. Помост находился на десятиметровой высоте. Уильям и Пух несколько раз наведывались на стройку, но Чарра раздраженно прогонял их, так как они норовили стащить веревки, сбрасывали доски или затаскивали их в такие места, куда люди не могли добраться, и начинали сами сооружать там помосты.

Уильям с полчаса крутился вокруг прицепа, тщательно изучая, можно ли каким-нибудь способом добраться до съестных припасов. Однако я так упаковала продукты, что все бутылочки и пластиковые пакеты с пищевыми концентратами находились в самом центре прицепа, подальше от любопытствующих пальцев Уильяма, которые он все же ухитрялся просунуть через ячейки металлической сетки. Уильям оценил мою изобретательность. Он долго, но безуспешно пытался открыть дверь: дергал ее, толкал, старался приподнять. Потом нашел длинную тонкую щепку, с помощью которой продырявил мешок с мукой и подтащил к себе пакеты с супом. Пока я сообразила, чем он занимается, он успел схватить один пакет. Я бросилась к прицепу, но Уильям со всех ног побежал в овраг, дерзко поглядывая на меня из-под руки. Так началась борьба умов за обладание припасами; потребовалось немало времени, прежде чем я добилась некоторого преимущества.

В тот вечер, дождавшись, когда Тина отправится устраивать себе на ночь гнездо, я принялась на все лады расхваливать ее. Уильям и Пух уселись рядом и посматривали то на меня, то на Тину. «Ай да Тина! Ну и молодец!» — повторяла я. Шимпанзе любили, когда их хвалили, в особенности если похвалы исходили от людей, к которым они были привязаны. Вот почему я надеялась, что мои комплименты в адрес Тины вдохновят Уильяма и Пуха на постройку гнезда или хотя бы заставят их повнимательнее присмотреться к тому, что она делает.

Подушки, на которых привыкли спать Уильям и Пух, я положила на помост вместе с охапками листьев. Оба шимпанзе улеглись, и у меня появилась надежда, что они останутся там на ночь. Просидев с ними до темноты, я спустилась вниз. Минут через пять Пух уже сидел на моей раскладушке. Я снова отнесла его на помост, но, как только ушла, Уильям столкнул Пуха вниз и схватил его подушку. Так продолжалось несколько раз. В конце концов я поняла, что мне придется устраивать на багажнике лендровера еще одну постель — для Пуха.

Следующие дни мы с шимпанзе совершали прогулки в окрестностях лагеря. Первое время я была в постоянном напряжении, но старалась не показывать этого: мой страх мог передаться Уильяму и Пуху, и, вместо того чтобы наслаждаться прогулкой и обследовать новую местность, они стали бы нервничать и озираться по сторонам.

Вдоль ручья оказалось много слоновьего и буйволиного помета, и я все время прислушивалась, не приближается ли к нам кто-нибудь из этих животных. Как-то раз я сидела под деревом возле ручья. Растительность в долине была очень пышной, даже в конце сухого сезона здесь сохранялись прохлада и влага. Я спокойно наблюдала за кормежкой Уильяма и Пуха, как вдруг прямо над моей головой раздался громкий крик. От неожиданности я подпрыгнула на месте, но, когда звук повторился, поняла, что это кричит большая птица с длинной шеей, медленно и тяжело летящая над ручьем. Позже я узнала, что это зеленокрылый ибис. Вначале меня пугали крики африканского орлана и многих других хищных птиц, но постепенно я привыкла к ним, и они стали такой же неотъемлемой частью моего повседневного бытия, как потрескивание костра или пыхтение Пуха и Уильяма.

Каждый вечер Уильям с Пухом наблюдали за Тиной; но ни у того, ни у другого не появилось желания самому соорудить гнездо: Уильям обычно спал на помосте, а Пух — на крыше лендровера. После ужина я при свете керосиновой лампы делала записи и, немного почитав, ложилась спать. Однажды ночью, вскоре после нашего приезда, мирный ход событий был нарушен. В тот день Чарра обнаружил в окрестностях лагеря группу браконьеров, которые охотились на буйволов и, что еще хуже, на слонов. Он отправился в Ниоколо, чтобы предупредить егерей, и не вернулся к вечеру. Я проснулась еще затемно — Чарры по-прежнему не было. Естественно, я стала всерьез беспокоиться, рисуя в воображении картины, одна мрачнее другой. Что, если Чарра упал и подвернул ногу или на него напали и он лежит где-нибудь раненый, нуждаясь в моей помощи?

Решив как можно быстрее ехать в Ниоколо на розыски Чарры, я побежала к машине, но у заднего колеса оказалась спущена шина. Заменив колесо, я села в лендровер — Пух тотчас прыгнул ко мне. Я не знала, как будут вести себя Тина и Уильям, оставшись одни, но выбора у меня не было. Когда машина тронулась, Тина и Уильям быстро и решительно пошли вслед за ней, при этом Уильям иногда останавливался, криками выражая свое недовольство по поводу того, что я бросила его. Я вернулась в лагерь и стала думать, как мне поступить. В конце концов я посадила Пуха в полосатый прицеп вместе с Ниерри — женой Чарры, которая в то время жила с нами и, хотя и неохотно, согласилась остаться с шимпанзе. Потом я разбросала вокруг побольше печенья и фруктов, снова села в машину и поскорей уехала, воспользовавшись тем, что Тина и Уильям отвлеклись.