Леонид Родин - Путешествие в тропики

Авокадо культивируется в Бразилии главным образом в южных штатах страны. Это небольшое дерево в 10–15 метров высоты; есть несколько сортов, плодоносящих в разные сроки, так что в течение всего года имеются в продаже свежие плоды. Авокадо широко распространено в Бразилии, а в последнее время даже вывозится в Европу. Но беднякам дорогие плоды недоступны. Если бы все бразильцы регулярно ели авокадо и другие плоды, которые дает тропическая природа, — наверное, в этой стране было бы меньше больных, наверное, не умирало бы здесь так много детей.

Авокадо введено в культуру и у нас. На Черноморском побережье Кавказа имеются уже сотни взрослых плодоносящих деревьев.

В совхозе близ Гагр есть деревья авокадо, достигающие 12 метров высоты. В некоторых местах имеется авокадо, уже размножающееся самосевом.

Авокадо — культура, требовательная к теплу, влаге, почве. Нашим ученым надо еще много работать, чтобы это растение прочно вошло в культуру в советских субтропиках. Однако уже теперь авокадо вышло за пределы опытных участков научно-исследовательских учреждений. Оно есть и в совхозах, и в комнатах, и у многих любителей в их садиках.

Примечательно, что содержание жиров в плодах, выращенных в Абхазии, значительно выше, чем у соответствующих сортов в Калифорнии.

Наша прогулка по фруктовым лавочкам затянулась. А жара такая, что все промокли от пота насквозь. Но отдыхать некогда, хочется многое увидеть. Мы вернулись в гостиницу, сменили мокрые рубашки, взяли гербарные папки и отправились в ближний лес.

Нашим проводником при этом первом знакомстве с тропическим лесом оказался мальчуган лет десяти. Как только мы вышли из города, нам стали попадаться на склоне горы хижины из бамбука и пальмовых листьев. Эти убогие жилища принадлежат неграм и метисам, для которых не нашлось места в европейской части городка, среди «белых».

Вблизи одной такой хижины нам встретились две женщины с детьми. Все они тащили высохший бамбук. У женщин были вязанки на головах, дети волокли ношу прямо по земле.

Стали попадаться хижины из бамбука и пальмовых листьев.

Одна из женщин, увидев нас, подтолкнула к нам своего сынишку. Он стал что-то говорить, часто повторяя «дойш сентавос». Сергей Васильевич, который может объясняться по-португальски, сказал, что мальчик предлагает нам нести папку и что ему совсем немного надо за это — только два сентаво, две мелкие монетки. Мы отдали ему папку: он нес ее за нами на голове. Асси, так звали мальчика, оказался очень старательным помощником. Он даже пытался нам что-то объяснять. Во время этой первой прогулки по тропическому лесу с Борисом Константиновичем Шишкиным произошел странный случай. Он почувствовал головокружение, дурноту, земля стала качаться у него под ногами. Пришлось ему прервать экскурсию и присесть на поваленное дерево. Мы, да и он сам, приписывали это состояние действию тропического климата, но потом поняли, что Борис Константинович попросту испытал приступ морской болезни. Это на суше, на другой день после того, как мы покинули борт теплохода! Интереснее всего, что в пути даже в самый жестокий шторм Бориса Константиновича не укачивало. Впоследствии моряки объяснили нам, что после длительного пребывания в море люди нередко подвергаются такой «сухопутной качке». Приступ морской болезни прошел у Бориса Константиновича быстро и бесследно.

Лес, в который мы вступили, как и полагается тропическому лесу, был темным и сырым. Мы очень быстро промочили обузь насквозь; наши брюки оказались измазанными липкой землей. А день был солнечный, да и ночь прошла без дождя. В этом сыром лесу было душно, как в парной бане. Рубашки мы сменили в гостинице напрасно, — очень быстро они пропотели насквозь.

Довольно скоро мы убедились, что в тропическом лесу нельзя просто ходить, как мы ходим в березняке или хвойном лесу.

Десятки разнородных видов деревьев были оплетены лианами так, что продираться сквозь них очень скоро стало не под силу. Пришлось ограничиться тропинкой. Наши папки быстро заполнились, но мы находили всё новые и новые растения. Всё пространство было буквально насыщено растительной массой. Особенно много было эпифитов, этих растений-«квартирантов», которые не являются паразитами, но пользуются другими растениями только как местом прикрепления. Эпифиты одевали стволы крупных деревьев иногда сплошным слоем, гнездились у основания ветвей, и даже на листьях повисали мелкие мхи.

Королевская пальма.

К эпифитам относятся и такие красиво цветущие растения, как бромелии и орхидеи. У нас эти растения можно видеть в больших оранжереях. Здесь же они ухитряются жить не только в лесу на стволах деревьев, но даже… на проволоке! Мы видали на одной из улиц Ангра-дос-Рейса, как высоко над головой из комка серовато-зеленых листьев свисает крупный красный цветок орхидеи, уцепившейся за телеграфный провод.

Дорожка, которая шла круто в гору, становилась всё менее торной. Свисающие с деревьев лианы преграждали путь, кроны смыкались над головой, ветви были густо увешаны эпифитами. Иные лианы своими колючками цеплялись за одежду. В довершение, — сильно кусали москиты. Они особенно яростно набрасывались на кисти рук. С лица и шеи я отгонял москитов пучком листьев. Эти мелкие насекомые оставляли на коже красное пятнышко. Место укуса быстро вспухало, и ощущался сильный зуд.

Мы поднялись еще немного и оказались на гребне, покрытом более низкими зарослями. Отсюда открылся вид на городок и на бухту, которая оказалась разделенной большим гористым островом. Вокруг были разбросаны зелеными лепешками десятки мелких островков.

Море было почти спокойно, на нем чуть колыхались отражения кучевых облаков. Городок обозначался среди зелени лишь буроватыми и красными крышами. Хорошо была видна только одна улица, обсаженная королевскими пальмами.

Королевская пальма (Oreodoxa oleracea и О. regia из семейства пальм) — красивейшее дерево тропиков. Ствол его стройной колонной уходит ввысь до тридцати метров. И только самая вершина этой серой колонны увенчана шапкой огромных темнозеленых перистых листьев, среди которых видны громадные бледнозеленые или желтоватые соцветия. Некоторые путешественники находили даже, что королевская пальма чересчур уж стройна, — так сказать, до неправдоподобия.

Мы долго стояли на вершине, разглядывая непривычный для нас тропический ландшафт.