Фред Меркс - В поисках «голубой земли»

На такие «богатые традициями связи» и ориентировался западногерманский генерал во время своего визита в южноафриканский Центр ядерных исследований.

Но принимавших его южноафриканцев особенно интересовал другой пункт программы: посещение Раллем генерального штаба южноафриканской армии. Начальник штаба изложил соображения о стратегическом значении ЮАР в военном планировании НАТО. Не в последнюю очередь по этой причине южноафриканская сторона так интенсивно готовила в течение более двух лет «сафари» штабного генерала НАТО.

Южноафриканский посол в Бонне Золе писал своему правительству, ссылаясь на запланированное «сафари»: «Очень хорошо, что Ралль отправится в эту поездку: во-первых, он занимает высокое положение в верховном командовании бундесвера, а во-вторых, сменит своего предшественника в НАТО Штайнхоффа, а это стоит особых усилий».

Южноафриканские правители знают, что их оценка политико-стратегического значения Южной Атлантики, мыса Доброй Надежды, Индийского океана в значительно большей степени совпадает со взглядами командования бундесвера, чем со взглядами военных и политиков, представляющих в НАТО другие страны. Поэтому они были почти уверены, что после визита Ралля их планам в штаб-квартире НАТО будет уделяться большее внимание.

В то время, когда Ралль наслаждался многообразием животного и растительного мира Южной Африки и охотился, на заседании бундестага в Бонне был поднят довольно щекотливый вопрос.

16 октября 1974 года депутат от Социал-демократической партии Ленелотте фон Ботмер во время часа для вопросов и ответов спросила: «Действительно ли немецкие офицеры часто посещают Южную Африку с официальными визитами, хотя Южная Африка не входит в зону действия НАТО?»

Исполнявший обязанности статс-секретаря в министерстве обороны ФРГ Карл Вильгельм Беркхан ответил на это, полностью сознавая, что идет на совершенно явную ложь (ибо сам принимал участие в подготовке «сафари» Ралля): «Министерству обороны ФРГ неизвестно о каких-либо официальных посещениях немецкими офицерами Южно-Африканской Республики». Далее он продолжал нагло подтасовывать факты: «Если кто-нибудь из военных намеревается посетить Южную Африку, он должен подать заявление о командировке. Такая командировка согласовывается на высшем уровне. Но я могу сказать вам, что, если бы кто-то подал такое заявление, оно было бы встречено отказом». Сделав последнее замечание, статс-секретарь снова сказал неправду. «Высший уровень», в данном случае министр обороны Лебер, дал такое разрешение на поездку Ралля. А посол ЮАР в Бонне Золе телеграфировал об этом в Преторию.

В то время как проходили дебаты в парламенте ФРГ и Беркхан рассказывал журналистам небылицы, мистер Болл, или Ралль, завершал программу своего визита. Пока все шло хорошо, никто не задавал неприятных вопросов.

Визит, очевидно, был настолько успешным для правителей ЮАР, что они готовы были исполнить еще одну просьбу своего гостя, которую он высказал в один из вечеров у костра.

— Раз уж я нахожусь в Африке, мне бы хотелось увидеть своего старого друга Курта Дальмана. Мне хотелось бы съездить на юго-запад [9] Имеется в виду оккупированная ЮАР Намибия. — Примеч. пер. .

— Дальман на юго-западе? Вы имеете в виду главного редактора «Альгемайне цайтунг» в Виндхуке?

— Да, именно его.

— Но откуда вы его знаете?

— Мы старые товарищи, служили в одной эскадрилье. На войне — с 1939 по 1945 год — вместе участвовали в воздушных боях и охотились на томми [10] «Томми» — презрительное прозвище англичан. — Примеч. пер. . Дальман был мужественным человеком. Я бы с удовольствием с ним встретился.

— Я уверен, герр генерал, что министерство обороны охотно прислушается к вашей просьбе.

Уже через несколько дней специальный адъютант сообщил гостю, что самолет южноафриканских ВВС готов совершить непродолжительный полет в Виндхук, административный центр Намибии.

Это было путешествие в «заповедник» нацистов, многие из которых после поражения фашизма бежали в эту бывшую германскую колонию и там творят свои темные дела.

Старый нацист Дальман не единственный, кто нашел здесь прибежище. Более 25 000 переселенцев из Германии прочно обосновались в Юго-Западной Африке. Эти люди верны фашистским традициям, они, например, ежегодно отмечают день рождения фюрера. В Виндхуке есть улица Кайзера и улица Геринга.

Один из самых ярых приверженцев фашистских традиций — бывший офицер ВВС фашистской Германии Дальман. В своей газете «Альгемайне цайтунг», печатающейся на немецком языке, он постоянно подогревает националистические настроения реакционной немецкой общины, пропагандирует политику «сохранения традиций», поддерживает идеи поборников апартеида в ЮАР. В Претории этих «немцев» считают важными союзниками в борьбе против национально-освободительного движения африканцев. На них и на их покровителей в ФРГ многие годы опирались правители Южной Африки. Это объясняет, почему режим апартеида при тайной и явной поддержке Бонна так открыто игнорирует решение ООН о немедленном предоставлении независимости Намибии.

Поэтому встреча генерала ФРГ и кавалера Железного креста Ралля с кавалером Железного креста Дальманом стала совершенно неожиданным дополнительным пунктом в программе визита.

В самолете, вылетевшем 25 октября 1974 года из Йоханнесбурга в Лондон, около двери с табличкой «запасный выход» сидел незаметный мистер Болл с супругой и смотрел в иллюминатор. Генерал бундесвера успешно выполнил свое задание. После возвращения Ралля посол Золе сообщил главнокомандующему южноафриканской армии, что гость, ставший «убежденным защитником расистского режима, упорно подчеркивает в НАТО стратегическое значение Южной Африки».

2 ноября 1974 года Ралль писал Золе: «Личное знакомство с этой красивой и богатой страной… помогло нам лучше понять ее сложные проблемы». В этом письме он еще раз напомнил о необходимости действовать в соответствии с оговоренной ранее тактикой: «Чтобы избежать ненужных дискуссий, мы в любом случае должны придерживаться версии, что я как частное лицо принял частное приглашение и при этом, конечно из любезности, установил контакты с некоторыми официальными инстанциями, которые имеют прямое отношение к моей профессии».

Но, несмотря на все меры предосторожности, обеим сторонам пришлось пережить разочарование. Они слишком рано почувствовали себя в безопасности, именно этим можно объяснить ту небрежность, с которой некоторые люди обращались с компрометирующими документами, относящимися к этой поездке.

Почти год спустя одному африканскому политику в Лондоне был передан толстый конверт. Он содержал строго секретные документы, которые освещали подробности этого в высшей степени любопытного путешествия и которые, как выяснилось позже, «потерялись» при. переезде южноафриканского посла в новую резиденцию в Бонне.