Фред Меркс - В поисках «голубой земли»

Маренгу, несмотря на все усилия, долго не могли победить. Напрасно Вильгельм II назначил необычайно высокую для того времени награду — премию в 20 000 марок — за поимку национального героя. Среди африканцев не нашлось предателя. И только с помощью британских колониальных войск в 1906 году удалось разбить его армию. Он был схвачен, но бежал. Во время столкновения с патрулем, преследовавшим беглецов, Маренга был убит.

К концу 1907 года были подавлены последние очаги сопротивления африканцев. Наступила тишина, о которой так мечтали колониальные захватчики, с тех пор как эта территория в 1894 году была объявлена германской колонией.

«Умиротворение» Юго-Западной Африки, как это именовалось на колониальном жаргоне, стоило почти 600 миллионов марок. За 1904–1906 годы в Юго-Западную Африку было направлено почти 20 000 офицеров и солдат, 16 000 лошадей и все необходимое снаряжение, были возведены многочисленные оборонительные сооружения, которые должны были защитить колонизаторов в случае выступлений местного населения.

Никто не считал, сколько тысяч африканцев погибло. Некогда свободные племена были загнаны в резерваты с неблагоприятным климатом, каменистой и песчаной почвой. Из всей площади Юго-Западной Африки, составлявшей 835 000 квадратных километров, африканцам в резерватах было отведено не более 12 тыс. квадратных километров. На стране алмазов лежала печать колониализма.

Когда закончилась первая мировая война, африканцы надеялись получить свободу, за которую они сражались и несли кровавые жертвы. Однако передача мандата на управление Юго-Западной Африкой Южно-Африканскому Союзу означала лишь смену колониального владельца. Свободы это не принесло. Народ Намибии до сих пор сражается за нее против жестокого врага.

Сегодня южноафриканский режим апартеида держит Намибию в своих колониальных тисках. «Де Бирс» в 1918 году стала преемницей немецкого концерна «Дойче диамантен-гезельшафт мбх» и сейчас удерживает свои позиции в добыче алмазов.

Конечно, алмазный концерн использует прибыльную систему компаундов, которая в свое время была внедрена и в Намибии. После того как местных жителей — охотников, пастухов, земледельцев — сгоняют с их земель, они превращаются в наемных рабочих, им остается только вербоваться на алмазные разработки. Если раньше «алмазных рабов» доставляли по суше, то сейчас для этой цели используются самолеты, принадлежащие концерну, которые забирают африканцев прямо в резерватах и по истечении срока контракта доставляют их обратно.

Широкая международная общественность глубоко обеспокоена положением в Намибии, одной из последних колоний на Африканском континенте. Упорную борьбу с колонизаторами ведет Народная организация Юго-Западной Африки (СВАПО), которая является единственным законным представителем намибийского народа.

По инициативе африканских стран, поддерживаемых социалистическими государствами, вопрос о предоставлении Намибии независимости неоднократно поднимался в Организации Объединенных Наций. Но ее резолюции о предоставлении независимости Намибии игнорируются южноафриканскими расистами.

Около тысячи человек столпилось у линии старта, обозначенной на песке. Это была живописная группа людей, частично полуголых, частично в изодранной одежде, по которой видно было, что ее владельцы знавали и лучшие времена. Некоторые пытались даже немного размяться. Другие же стояли у линии старта как вкопанные и ждали сигнала. Но большинство о чем-то оживленно переговаривалось.

Когда щелкнул выстрел, все вдруг стихло. Далеко вокруг разнеслась команда полицейского: «По местам! Внимание! Пошел!» Второй выстрел дал старт яростной гонке тысячи бегунов, устремившихся к цели, которая находилась на расстоянии 22,3 километра.

Эти люди боролись не за спортивные лавры, а за алмазы, точнее говоря, за алмазоносные участки. Прибежавшие первыми получали право выбрать самые лучшие участки.

Этот необычный забег по пустыне состоялся февральским днем 1926 года. В устье реки Оранжевой были найдены новые месторождения алмазов. Дикий натиск тысяч искателей приключений можно было сдержать лишь с большим трудом. С этой целью район, где пробивались шурфы, был просто-напросто закрыт, и доступ в него открывали в несколько этапов. Поэтому участки разыграли между собой 25 000 старателей.

После того как немецкий империализм потерял в 1918 году свою колонию — Германскую Юго-Западную Африку, усилились стремления других империалистических конкурентов вытеснить германские монополии из сферы добычи алмазов. Это касается прежде всего периода после 1926 года. На вновь открытых алмазных россыпях в Юго-Западной Африке 50 000 белых и 90 000 африканцев просеивали песок. Для южноафриканского концерна «Де Бирс» возникла опасность, что рынок будет наводнен алмазами, а это вызовет резкое падение цен на них.

В то время как в конторах Кимберли и Йоханнесбурга лихорадочно искали действенные контрмеры, которые должны были укрепить позиции «Де Бирс», некий молодой человек родом из Европы по прозвищу Оппи как раз готовил себя к карьере в алмазном бизнесе.

Он должен был унаследовать лавку своего отца, который в маленьком городке Фридберге занимался продажей сигар и других табачных товаров. Его заработка хватало, чтобы худо-бедно прокормить семью.

Но молодого Эрнста Оппенгеймера больше всего привлекал центр мировой торговли — Лондон, и он отправился туда, едва ему минуло 16 лет. Юноша стал младшим помощником торговца алмазами Антона Дункельсбулера, который и прозвал его Оппи. Здесь перед молодым человеком открылся новый мир, который быстро заставил его забыть пыльный табачный магазин в родном Фридберге.

Маленькие сверкающие камни, которые он каждый день держал в руках, привлекали его не меньше, чем бесчисленные возможности манипулировать ценами, чему он научился у своего хозяина.

Скоро Оппи перевели в филиал фирмы Дункельсбулера в Кимберли, где он сам начал спекулировать алмазами. Ему удалось стать партнером в нескольких небольших артелях алмазодобытчиков, прежде всего в тех, которые действовали в Юго-Западной Африке.

Хладнокровно все рассчитав, он пришел к выводу, что ни в Кимберли, ни где-нибудь еще в Южной Африке новичку нечего делать против могущественного концерна «Де Бирс».

Конец первой мировой войны стал для молодого Оппенгеймера, который успешно спекулировал на алмазной бирже, звездным часом. В лице Джона Пирпонта Моргана, главы нью-йоркского банкирского дома, он нашел влиятельного в финансовом отношении союзника, с помощью которого намеревался скупить большую часть алмазных концессий, принадлежавших германским монополиям в Юго-Западной Африке.