Павел Мариковский - Неожиданные встречи

Я снова надел на себя полевую сумку, повесил на плечо фотоаппарат, накинул штормовку, взял палочку и только собрался уходить, как почти у самых ног на фоне сочной зелени увидал коричневый извилистый корешок. Странный корешок, как он похож на змею! Пригляделся: рядом со мною, оказывается, пристроился большой и, видимо, старый щитомордник. Слегка приподняв голову, он внимательно и тихо, без каких-либо признаков враждебности или боязни следил за мною желтыми глазами.

Я тронул змею палочкой. Щитомордник мгновенно встрепенулся, раскрыл рот, откинул назад голову, нервно завибрировал кончиком хвоста, приготовился к обороне и нападению. Тогда я подцепил его палкой и отбросил в сторону. Описав в воздухе дугу, он упал на тропинку.

С щитомордниками я встречался много раз. Но эта змея была какая-то особенная. Зачем она приползла ко мне? Чтобы избежать встречи с человеком, обычно змеи стараются вовремя ускользнуть в сторону. Странный щитомордник! Наверное, захотелось ему поглядеть на меня, необычного посетителя этого глухого уголка природы.

Возвращаясь назад, я обошел стороной то место тропинки, куда упала змея…

Как-то много лет тому назад, путешествуя еще на велосипеде, я бродил по весенней пустыне. Земля похорошела, покрылась ковром нежной зелени, всюду копошилось множество насекомых и пауков. Иногда, увлекшись, я терял ориентир и, оглядываясь, искал глазами мой велосипед. Он был едва виден у редких кустиков терескена.

Но вот глаза подметили необычное. Проходит доля секунды, сознание пробуждается: я встретился со степным удавчиком. Он удивительно покладист, не сопротивляется, лежит спокойно на руках, и желтые его глаза невозмутимо смотрят на окружающее. Удавчика обязательно возьму с собою, и мы теперь будем до самого города путешествовать вместе. Спешу к велосипеду и, едва сделав несколько шагов, натыкаюсь на гадюку. Она шипит, извивается, раскрыв пасть, бросается вперед, пугает меня. Гадюку тоже бы надо привезти в город, в Институт зоологии, отдать ее герпетологам — специалистам по змеям. Удавчика кладу в карман, а гадюку, схватив за шею пинцетом, несу к велосипеду и вдруг натыкаюсь на другую гадюку. Прежде в пустынях было очень много степных гадюк. Вторую змею тоже неплохо бы прихватить с собою, придавил ее слегка ногою, думаю, как ее взять. В это мгновение вижу всадника с большим лохматым псом. Он держит его, наверное, очень злого, на веревке, внимательно смотрит на первую гадюку, удерживаемую пинцетом, переводит взгляд на вторую под моей ногой, заметил удавчика в кармане, и глаза его расширяются от удивления. Позади всадника медленно плывет отара овец.

Вот как я увлекся змеями, не заметил ни собаки, ни всадника, ни отары! Всадник резко отворачивает лошадь в сторону, на его лице написаны страх и изумление. В этот момент удавчик выбирается из кармана. Пришлось его взять в левую руку, правая занята: в ней извивается гадюка.

— Зачем держишь змею руками? Почему тебя змея не кусает? — спрашивает всадник.

— Эта змея добрая, — поясняю я. — Вот видишь, голова у нее узкая, хвост толстый, как обрубок. А эта змея, — показываю на гадюку, — злая. Голова широкая, хвост темный, глаза, как у кошки. На, возьми, подержи в руках добрую змею!

Всадник в ужасе осаживает лошадь назад, пятится от протянутой змеи.

— Нет, нет, пожалуйста, не надо, — умоляет он. — Твоя змея все равно страшная. Твоя змея, как беркут, она тебе ищет другую змею.

Лохматый и злой пес тоже смотрит на змею, устрашающе ворчит и скалит зубы. На том мы и расстаемся.

Гадюк усаживаю в мешочек, а удавчика — в котелок. Теперь я не один, нас четверо. Ну что же, продолжим путь дальше. Нелегко ехать на велосипеде по полевой дороге да еще и с грузом на багажнике…

Одна встреча с щитомордником поразила меня и навсегда врезалась в память.

В начале июля мы — группа энтомологов — шли в Заилийском Алатау по горной дороге вдоль берега речки Бузгуль, притока Тургени. Внезапно мой спутник, шедший рядом, вскрикнул и, схватив меня за руку, попятился назад. У края дороги лежали две змеи. Это были обычные обитатели гор Тянь-Шаня — щитомордники.

Одна из змей — темно-коричневая — подняла голову, посмотрела на нас и, сверкнув чешуей, бросилась в заросли. Я попытался палкой перегородить ей дорогу и задержать, чтобы лучше рассмотреть, но она, ударив зубами по посоху, скрылась в траве. На конце палки осталась капелька желтоватого яда. Вторая — светло-серая (щитомордники очень изменчивы в окраске) — лежала неподвижно. Она была мертва. Кто-то пробил камнем ей череп. Убитая змея была самка, живая, как потом оказалось, — самец. Судя по всему, змея погибла за день до нашего появления или, быть может, даже два дня назад.

Возвращаясь через три часа, мы застали ту же картину: коричневый самец лежал возле убитой змеи, свернув тело кольцами и прижав свою голову к голове подруги. Он был очень чуток и, как и прежде, при нашем приближении скользнул в заросли.

Наш бивак находился неподалеку. Утром я поспешил проведать змей и опять застал их вместе. Еще через два дня я вновь пошел взглянуть на них. Светлая самка была буквально расплющена колесом грузовика, водитель которого не поленился ради такого дела свернуть в сторону из колеи. Коричневый самец лежал рядом тоже мертвый. Он не расстался со своей подругой и после того, как ее обезобразила машина. Его убили потом ударами нескольких острых камней…

Природа наша, населенная живыми существами, безвозвратно беднеет и оскудевает. Немало среди нас тех, кто отнимает у животных то, что больше всего ценит для себя, — жизнь.

Окружающие нас «твари» не столь уж и примитивны, психика многих животных во много раз сложнее и богаче, чем принято об этом думать до сего времени, и я в этом имел возможность убедиться не раз за долгую жизнь натуралиста-зоолога. Это следует растолковать тем, кто по черствости и темноте душевной так легко лишает жизни животных.

Удивительные существа эти змеи: длинное тело, покрытое гладкой, с четким рисунком чешуей, яркие немигающие глаза, таинственный, раздвоенный на конце язычок, постоянно высовывающийся из плотно закрытого рта, и легкие, поразительно грациозные движения. Змеи способны передвигаться не только по суше, но и в воде, лазать по деревьям, по отвесным стенам скал и зданий. И узор на их чешуе красив — тонкий, ажурный, иногда блещущий яркими красками, или с нежными переливами затейливых сочетаний цветов; упругое, гладкое, словно полированное тело, отбрасывающее солнечные блики… И самое главное — какая-то загадочная мудрость, исходящая от всего существа змеи.